— Ты хочешь, чтобы я умерла от любопытства или от холода?

Мужчина промолчал. Он вел за собой в сторону чащи, легонько поглаживая пальцами мою ладонь, и, как ни старалась, я не могла успокоить разволновавшееся сердце. А что, если меня тоже привяжут к дереву в отместку? Что, если ради меня он решился попрать даже свой хвалёный кодекс? Ну и плевать! Лишь бы Рид нашел меня раньше, чем я замерзну насмерть. Или раньше, чем меня обглодают муравьи или дикие звери. А что, если это ловушка, и я буду приманкой? Но ведь Рид не настолько глуп чтоб так просто попасться… Проклятые оборотни!

— Я чувствую, ты уже напридумывала себе всякого, — усмехнулся Лют, разворачиваясь ко мне лицом. Мы стояли в окружении тёмных зарослей. Пышные ели загораживали дорогу. Носки моих недешевых туфель утонули в сырой траве и промокли насквозь. Луна исчезла за облаками, а я не могла похвастать талантом ночного зрения, и оттого злилась еще больше.

— Ну посвяти же меня в свой гениальный план.

— Я просто хочу, чтобы ты разделась и оставила всю одежду здесь. Туфли тоже.

Мои брови поползли вверх. А что потом, станцевать вокруг березы? Затравленно оглядевшись, я вернулась взглядом к Люту, и только теперь заметила в его руке свернутый плед.

— Зачем?

Ну и что, если замерзну. Буду тянуть до последнего, а там может и свои на след выйдут. Ведь, если разденусь, Рид меня точно потеряет…Лют понял, что я не тороплюсь сотрудничать и шагнул вперед.

— Лучше сделать это побыстрей, чтобы окончательно не продрогнуть. Полагаю, ты не захочешь, чтобы я тебя согрел. Ну? Или помочь?

Я закусила губу, судорожно соображая. Одна против оборотня в ночном лесу без кольца, или даже помады. Что я могла сделать? «Не рыпаться» — сказал бы Рид, и наверняка был бы прав. Но как же не хотелось подчиняться Люту! Как не хотелось снова видеть этот самоуверенный блеск в его глазах!

Но что я могла?

Лют, к его чести, не стал усугублять мое и без того унизительное положение. Он демонстративно глядел поверх моей головы, пока я стаскивала с себя платье, туфли и белье, а затем обернул пледом, подхватил на руки и понес обратно в машину, рыкнув на водителя, заметив, как тот бросил на меня мимолетный взгляд.

Дальше ехали молча. Меня обнимали, уперевшись подбородком в макушку, а я страдала от вынужденного дискомфорта и мечтала, чтобы это поскорее закончилось. Судя по его наручным часам, прошло не менее полутора часов, а значит уехали мы довольно далеко.

— Никогда бы не подумал, что будет так сложно, — услышала я чуть позже, когда машина свернула на гравийную дорогу и запетляла между деревьями, — знать, что это ты, держать тебя в руках, но абсолютно ничего не узнавать. Ни запаха, ни звука голоса. Одно воспоминание. Наверное, я это заслужил.

Наверное? На это я могла только фыркнуть, но просто проигнорировала чужие слова.

— Откуда ты узнал? Только не надо про вездесущие связи, ладно?

Уголок его губ дернулся.

— Я расскажу тебе, как только ты изменишься.

— Я тебе не верю.

— Тогда оставайся в неведении.

Закатив глаза, я скрестила руки на груди и притихла.

Спустя какое-то время машина въехала в ворота особняка. Это оказался небольшой деревянный дом с мансардой и увитой диким плющом живописной террасой. Вдоль подъездной дорожки пестрели цветочные клумбы, освещенные изящными кованными фонарями, а в окнах первого этажа горел свет. Однако внутри никого не оказалось. Лют отпустил водителя, отнес меня в дом, а затем вышел, чтобы запереть ворота. Я попыталась было захлопнуть дверь, но замка не было…

Так он меня и застал, в ступоре стоящую в прихожей, глядящей на совершенно гладкую входную дверь. Даже задвижки не нашлось…

— То есть… — я подняла на него изумленные глаза, — ты ради меня даже двери поменял?

— Бери больше, — улыбнулся он, — ради тебя я построил этот дом. Тут неподалеку есть река. Думаю, тебе понравится. Идем, покажу нашу спальню.

Он взял меня за руку и повел по витой лестнице вверх. Мне трудно было разделить чужой энтузиазм, хоть и выглядел дом просто прелестно. Очевидно, что здесь постарался неплохой дизайнер: уютная кожаная мебель, витражные абажуры, ковры. Всё в дереве, стекле и металле. Большой камин, полупрозрачные шторы с вышивкой, цветы в вазах, много пространства и большие полукруглые окна. Но неужели он и правда решил, что, стоит мне тут очутиться, как я растаю ириской и тут же брошусь в его объятия? Судя по его довольному виду, именно так он и думал… И это не могло не угнетать.

Этот с позволения сказать человек, которому просто понравился мой запах, сломал мне жизнь. Надвое, одним днём. Ведь это всё из-за него. Из-за него я бросила семью, отказавшись от всего, что было родным и привычным, из-за него утратила саму человеческую сущность, за что подвергаюсь преследованию и охочусь на монстров из чувства мести. И теперь, выкрав в очередной раз и показав мне красивый дом, он действительно считает, что я обо всём позабуду?

Это либо сумасшествие, либо самоуверенность на грани безумия, либо ненормальная для подобного возраста наивность. И скорее всё сразу. А находиться в одном помещении с подобным индивидом — крайне сомнительное удовольствие.

Спальня нашлась на мансарде, она занимала практически весь этаж. Низкая широкая кровать под шелковым покрывалом смотрела прямо в панорамное окно, за которым виднелся лес и огромный купол ночного неба. На блестящем деревянном полу расстелилась внушительная медвежья шкура, а в камине потрескивал огонь. Те же цветы в вазах, торшер, массивные кресла, комод и куча маленьких безделушек в виде пледа крупной вязки, десятка маленьких подушечек на кровати или плетеной корзины в углу, без которых интерьер не казался бы таким продуманным и уютным.

— Ну как?

— Миленько, — протянула я кисло, оглядывая две одинаковые двери по разные стороны кровати. Видимо, ванная и гардероб.

Не будь рядом Люта, дом понравился бы мне куда больше.

— Наше логово, — улыбнулся он, целуя мою ладонь.

— Ты думаешь, что я тут надолго?

Он развернул к себе и насмешливо оглядел мое лицо. Несмотря на ситуацию, весьма забавно было наблюдать нетерпеливое ожидание вперемежку с разочарованием, что плескались в его глазах, когда он искал и не находил знакомые ему черты.

— Да, Лили, теперь ты будешь жить здесь. Ровно до тех пор, пока не согласишься принять мою метку.

— Ты же понимаешь, как отвратительно это звучит?

Лют усмехнулся, погладив меня по щеке.

— Ты меня услышала. Как я сказал, так и будет. Ты можешь провести здесь всю жизнь, а можешь уже завтра вернуться к родителям и своей собачке. Как её там, Куки?

Я нахмурилась. Внутри укололо нечто, сродни калёной игле. Я старалась никогда не думать о родителях, бабушке и брате. Иначе слез было не сдержать, а мне не хотелось ни жалости, ни лишних вопросов. Несмотря на то, что наши отношения с родителями трудно было назвать гладкими, все плохие воспоминания растворились во времени и расстоянии.

— Откуда ты знаешь про Куки?

— Всё потом. И ты прекрасно понимаешь, когда именно.

— Какие гарантии, если я не верю ни единому твоему слову?

Он снисходительно улыбался, мягко поглаживая пальцами мою щеку.

— Тебе придется поверить, Лили. Другого выхода нет.

Ну что ж… Не поверить, а помотать нервы себе и ему в ожидании Рида. Или же попробовать сбежать самостоятельно. И тут мой взгляд зацепился за картину. Над камином, оформленный в красивую раму, висел портрет. Тот самый, который я нарисовала два года назад, выбравшись в парк на следующий же день после первой встречи с Лютом. Только вместо пейзажа у меня вышло нарисовать его лицо. Тогда я наивно решила, что влюблена. И кто бы знал, как все повернётся уже на следующий день…

Невольно сглотнув, я перевела взгляд на стоящего напротив мужчину.

— Откуда это у тебя?

Ответом мне была загадочная улыбка, и я поняла, что не вытяну из него ни слова, пока он не увидит свою привычную Лили. Но это не значит, что я хотя бы не попытаюсь.