Те беспокойно заёрзали.

— Он что, тебя заставил?!

— А что вас так удивляет? — я невинно захлопала ресницами, — или это позволено только родителям?

— Лилит! — отец привстал с кресла, схватив меня за локоть, но был оперативно остановлен Эмилем.

Видимо, тот не захотел стать свидетелем показательной порки. Действительно, ну что мы как дети, в самом деле…

— Позвольте мне, — вежливо улыбнулся он, перехватывая мою руку.

Да, сегодня я в буквальном смысле нарасхват.

— Идем, поговорим на улице, — шепнули мне, мягко увлекая в сторону выхода.

— Не вижу в этом необходимости…

Но слушать меня ожидаемо никто не стал. Всего один день я знаю о второй, теневой стороне этого города, но она уже до невозможности мне надоела.

— Садись в машину, а то замерзнешь, — посоветовал Эмиль, выводя меня во двор и открывая дверцу своего авто.

Я только выдохнула, равнодушно скользя взглядом по этому мужчине.

— Зачем тебе это, Эмиль? Ты вроде неглуп, состоятелен, неплохо выглядишь. Неужели вокруг тебя такой дефицит женского внимания?

Уголок его губ чуть дернулся.

— Это дело принципа, Лили. Садись в машину.

— Я не хочу быть ничьим делом принципа. И меня уже чертовски достало, что все мной командуют!

— Я не командую, я прошу…

— Ты же слышал, что она не хочет. Отвали.

Я вздрогнула, заслышав знакомый голос. Лют так и не ушел. Он теперь что, жить будет в моем дворе? Мужчина замер у ворот, недобро прищурившись на Эмиля. В воздухе запахло жареным и дежавю.

— Я, пожалуй, пойду, ребят…

Причем снова на решетку, и на этот раз запру в комнате дверь!

— Постой, — рыкнул Лют, заставив меня замереть на месте, — сначала скажи этому…претенденту, кому ты принадлежишь.

Кому принадлежу, серьезно?

Хмуро сцепив руки на груди, я встретила янтарный взгляд Стужева. А ведь еще вчера он казался сказочным принцем, посланным мне невесть за какие заслуги. Однако всем свойственно ошибаться. Теперь я вижу перед собой настоящее чудовище, да не одно. Чего он от меня хочет? Чтобы я официально признала его хозяином? Самооценку решил поднять за мой счёт? Ну и бред! Да шли бы они оба…в лес. Или в зоопарк, где им самое место с их звериными повадками.

— Я никому не принадлежу и не буду принадлежать. Я свободный человек, а не собака и не вещь! Может у вас в клане так принято, но я, слава богам, не в клане! И мне это уже совершенно не интересно!

Лют сжал челюсти, а Эмиль холодно усмехнулся.

— Возможно, я неверно выразился, — выдохнул блондин сквозь зубы, заступая мне дорогу, — я всего лишь прошу тебя сделать выбор. Он или я.

А вроде как обещался дать мне время. Часа, видимо, оказалось вполне достаточно. Ну всё, надоели! Вдруг отчаянно захотелось избавить себя от этих двух проблем прямо сейчас, одним махом, чтобы уже завтра все это казалось только дурным сном. Потому что достали! Оба! Когда еще представится такой случай? Попробую. Кто не рискует… Ну не убьют же они меня, верно?

— Да, ты неверно выразился! Никто из вас мне не нужен. Назойливость, Лют. Как бы ни был хорош человек, если его слишком много, даже он начинает надоедать. А вас двоих в моей жизни в последнее время ну слишком уж много!

Хотя хорошими вас и не назовешь вовсе!

А как прекрасно было всего несколько дней назад, когда единственной моей проблемой был лишь придурковатый брат. Хочу всё обратно!

— Ну хорошо. Время так время…

— Нет больше времени, — я была неумолима, — серьёзно. Всё, хватит, достали! Оставьте меня в покое! Оба!

Я попыталась его обойти, чтобы вернуться в дом, но мне не позволили, больно схватив за плечо. Задохнувшись от возмущения, я пыталась вырваться, но меня стиснули сильней.

— Ты, видимо, так и не поняла, Лили, — шепнули мне на ухо, — я повторю. Ты не можешь просто уйти. И единственный выбор, который будет тебе предоставлен — между нами двумя. Так что выбирай.

— Я уже всё сказала, — прошипела я ему в ответ, приблизив лицо, чтобы видел, насколько я зла, — никто из вас мне и даром не нужен, и с доплатой тоже!

— Цену набивает, — зевнул Эмиль.

Я скривилась. Ещё секунда, и я закричу. Выйдет отец, и тогда… А что тогда? Он зависит в равной мере от них обоих, и я не имею понятия, как он поступит. Может согласится с Лютом, и будет уговаривать выбрать Эмиля… Боги, если ли вообще выход из этой западни?

— Какие же вы жалкие, — пои пальцы вцепились в чужую руку, в попытке оторвать ее от своего плеча, — оба. Может как-нибудь скооперируетесь, а? Зачем вам я? Пусти!

— Сама напросилась.

С деланным равнодушием подняв на руки, Лют понес меня прочь.

— Ты шутишь? — паника нахлынула на меня ледяной волной, превратив голос в хриплый испуганный шепот — отпусти меня! Пожалуйста…

Следующие минуты оказались тем, что я запомнила на всю дальнейшую жизнь. Они и стали для меня главным толчком к кардинальным изменениям в жизни, перевернув её с ног на голову. Позже, снова и снова прокручивая в голове эти жуткие воспоминания, я раздумывала над тем, а что было бы, поступи я тогда по-другому, будь я хитрей и выбери, к примеру, одного из них? Но что-то подсказывало, что стряслось бы всё то же самое, только может не в этот же день, а чуть позже… Лют оказался чудовищем, как и Эмиль. Так что о своём поступке я не пожалела. Могла ли я предотвратить трагедию? Вряд ли. Мне просто не повезло.

Мужчина закинул меня в свою машину, сел рядом и завел мотор. Я тут же подергала ручку. Заперто. Ну разумеется, это было бы слишком просто. Всю недолгую дорогу я могла лишь смотреть на его четкий профиль и горько сожалеть. О чём? Сама не знаю. Наверное, о том, что набрала его номер сегодня утром. Но кто бы знал… И уговоры оказались бесполезны. Мужчина даже не повернул головы.

Спустя какое-то время машина остановилась у опушки незнакомого леса, и меня грубо вытащили наружу. Я стояла, чувствуя, как сердце бьется где-то в горле, вся дрожа от холода и страха, и во все глаза смотрела на этих монстров. Эмиль подъехал следом.

— Беги, — озвучил Лют.

— Ч-что?

— Если ты не можешь выбрать сама, мы тебе поможем…

Совсем стемнело, и я чертовски замерзла без куртки. Переводя взгляд с одного мужского силуэта, застывшего на фоне ярких фар, на другой, я не могла даже думать. Мысли сбились в один хаотичный комок, и голова совершенно отказалась связно соображать. Они меня что, убьют, или…?

— К-как?

— Это старая традиция, — подал голос Эмиль.

Лют согласно кивнул.

— Беги. У тебя пять минут форы. Ты будешь принадлежать первому, кто тебя догонит.

Бежать? На трясущихся от ужаса ногах? Нет! Да я упаду через пару шагов…

— Я не могу… Вы — чудовища! Вам это с рук не сойдет! Отвезите меня домой!

— Если ты не побежишь, то будешь принадлежать обоим. Здесь и сейчас.

И я не заставила повторять дважды, тут же сорвавшись с места… Вслед мне полетел их недобрый смех.

Два года спустя.

Кто-то торопливый неловко толкнул Орха сбоку. Тот зарычал, раздраженно оглянувшись, и с меня тут же спало моё минутное наваждение. Вокруг шумела многолюдная парковка, гудели машины, перекрикивались студенты, а в глаза светило неумолимое солнце, вовсю грея это теплое летнее утро моей новой жизни. Так стоило ли переживать по пустякам?

Мне никто и ничто не угрожает. Я незаметно выдохнула, успокаиваясь.

— Идём, — взяв себя в руки, я лучезарно улыбнулась Орхану и потянула его ко входу в институт, — а то опоздаем.

Мою спину обжигало чужим взглядом, но я и не думала оборачиваться. Всё хорошо. Ничего не изменилось, я по-прежнему в безопасности. Он никак, ну просто никак не мог меня вычислить. А даже если вычислил, то не сможет ничего доказать, как и заставить меня показать свою истинную внешность. Больше никто и никогда её не увидит. Я так решила. Лилит Ольшанская умерла два года назад. Теперь для всех я Хельга Зейн. По крайней мере официально и днем. Ночью меня могут звать, как угодно. От «Эй ты, рыжая» до «Помогите, убивают!». И да, я убивала таких, как Лют Стужев. Из мести. А еще потому, что знала наверняка, что они тоже этим грешат.