Ферадах виновато опустил голову, но не остановился.

– Я не могу больше здесь находиться. Теперь я понимаю, почему моя внешность должна меняться, почему я должен оставаться неузнанным. Это слишком тяжело!

– Вот в чём дело? Теперь тебя знают? Я говорила, что ты не понимаешь, каково быть частью семьи. Что ты ничего не знаешь о том, как течёт время, и что вообще такое жизнь. Этому нельзя научиться, наблюдая со стороны. Это надо почувствовать самому!

Он остановился и резко повернулся к Мериде. Они уже вышли за ворота, ещё немного и Ферадах скрылся бы в лесу, как в прошлый раз. Только теперь он не перескакивал из одного обличья в другое, а его сапоги глубоко погрузились в снег.

– И что с того, Мерида? Как мне с этим справиться? Я не могу отказаться исполнять свой долг. Тебя радует, что теперь это причинит мне боль? Конечно, ты рассчитываешь, что выполнишь условия договора и вы будете жить как прежде, не зная горя и утраты. Но что, если ты не справишься? Я должен буду разрушить Данброх? Как я это сделаю? А что будет дальше? В другом месте, с другими людьми? Разве это...

Ферадах замолчал. Иногда даже богам не хватает слов. Да и не очень-то он был в этот момент похож на сверхъестественное существо: волосы растрёпаны, лицо усталое и напряжённое. Раньше его лицо не менялось, потому что он носил его только в те минуты, когда стоял перед Меридой, а потом, как только она отворачивалась, становился чем-то другим – внеземной сущностью, пустотой. Но теперь это лицо, это тело принадлежало Ферадаху. Каждая эмоция, каждая улыбка, каждая бессонная ночь оставляли свой отпечаток, становясь его сутью.

Мериде стало неловко, хотя её вины не было в том, что Ферадах обрёл собственное лицо. Так же стыдно ей было, когда из-за её слов бог разрушения чуть не погиб.

– Я неплохо узнала тебя за этот год, – сказала она, – и ты кто угодно, но не трус.

Как-то давно он сказал ей практически то же самое.

– Так ты будешь достойным противником или нет? – с вызовом спросила Мерида. – Если ты не выполнишь долг, то умрёшь. И смерть эта будет бессмысленной, потому что на твоё место придёт другой бог, который без сомнения уничтожит Данброх. Пусть лучше это будешь ты, потому что теперь ты знаешь о людях гораздо больше. Если хочешь – уходи, но имей в виду, что формально твой визит не окончен.

Ферадах измученно вздохнул.

– Почему это?

– Ты узнал, какие перемены произошли в Данброхе, а свою часть договора не выполнил. Я тоже должна увидеть результат твоей работы.

Он ничего не ответил, только устало посмотрел на Мериду.

– Я хочу увидеть ту женщину из хижины, – сказала она. – Покажи мне, что с ней случилось.

– Она живёт далеко. Туда ехать много дней, даже если бы не было снега, – ответил Ферадах. – А у тебя нет столько времени. Харрис до сих пор не изменился.

Мериде было обидно это слышать, хотя поспорить она не могла.

– Помнишь, когда мы собирались в Файф, ты сказал, что умеешь моментально переноситься на большие расстояния.

– Да.

– А можешь взять меня с собой?

Ферадах задумался.

– Думаю, да. Но мне придётся забрать тебя из тела. Готова настолько мне довериться? Не боишься, что я не захочу вернуть тебя обратно?

– Так ты можешь или нет? Убить меня у тебя было много возможностей, с чего бы тебе это делать сейчас.

Впервые за это утро Ферадах улыбнулся.

– В таком случае я могу взять тебя с собой.

– Что мне делать? Кружиться, как Лиззи? Как мне...

Она не успела договорить, так как уже покинула тело и поднялась в небо.

Она стала воздухом.

Мерида не могла придумать другого описания своему новому состоянию. Она не просто стала невидимой или научилась летать. Она растворилась в пространстве. Её мысли и эмоции были свободны, их ничего не ограничивало. Она была воздухом. Присутствовала везде и всегда.

Ей не нужно было лететь в хижину той учёной женщины, потому что в каком-то смысле она уже была там.

Став воздухом, Мерида слилась с миром в единое целое и смогла по-новому понять его. Ей не нужно было ни видеть (у неё не было глаз), ни слышать (у неё не было ушей), ни ощущать (у неё не было кожи). Ей не нужно было превращать происходящее в последовательную историю, звучащую в голове, потому что, как только она стала воздухом, она уже постигла всю эту историю от начала и до конца.

Мерида снова увидела хижину учёной. Она узнала, что лежало на каждой полке, в каждом ящике этого простого дома: книги, рукописи, вычисления, наблюдения, сотни и даже тысячи страниц, описывающих окружающий мир и его закономерности.

Однако теперь там было пусто. Тихая река, которая несколько десятков лет спокойно текла мимо, по приказу Ферадаха вышла из берегов и затопила долину. Драгоценные пергаменты, редкие фолианты, уникальные записи – всё, что было ценного в хижине, она унесла с собой. Даже если бы учёной удалось выловить свои труды из воды, толку от них не было бы никакого, так как чернила, не выдержав столкновения со стихией, растеклись и померкли.

Та женщина разом потеряла результаты многолетней работы.

Но не умерла. Наводнение не покусилось на её жизнь и здоровье. Мерида, будучи воздухом, сразу узнала, где учёная нашла себе пристанище. Она уже бывала там, и дорога заняла много дней. Но, став бестелесной сущностью, Мерида в считаные секунды оказалась на острове Илан Глан. В каком-то смысле она была там изначально, поскольку присутствовала везде и во все времена.

Мерида увидела – точнее, одновременно увидела, услышала и почувствовала – судьбу несчастной, пережившей разрушительное наводнение. Оправившись от шока, она подавила свою немалую гордость и отправилась на Илан Глан. Маэлю Мюир была с ней знакома! Более того, давным-давно они дружили, хотя учёная была намного моложе королевы. Они работали вместе, ещё когда муж Маэль Мюир был жив. А потом случилось то, что происходит везде и всюду: неуместные чувства, неловкий поцелуй, скандал, кораблекрушение, вдова. История, старая как мир. Убитая горем и предательством королева выгнала с острова свою бывшую подругу. Учёная стала отшельницей. Она уединилась в хижине на берегу реки и с головой ушла в работу, но её сердце с каждым годом всё сильнее наполнялось горечью, а блистательный ум терял остроту.

Пока наводнение не изменило течение её жизни.

Ей пришлось вернуться туда, где всё началось. Она была сломлена и готова молить о пощаде и крыше над головой. Но долгие годы излечили сердечные раны точно так же, как превращение в воздух излечило Мериду от необходимости видеть и осязать. Все прошлые обиды уже казались пустым вздором. Маэль Мюир с радостью приняла свою старую подругу, нашла ей комнату и множество благодарных учеников. Всего за несколько месяцев до этого, как увидела Мерида, в островном поселении не нашлось бы места, но королева по имени Элинор совсем недавно забрала почти дюжину сирот, что позволило освободить место для новичков.

И тут Мерида вернулась в своё тело.

Она всё так же стояла в лесу неподалеку от Данброха. Зубы стучали от холода. Ноги онемели. Голова кружилась от внезапного путешествия сквозь время и пространство. Сердце колотилось от величия разрушения и обновления, которые она только что видела. И частью которого являлась.

Некоторое время Мерида и Ферадах молча смотрели друг на друга.

Наконец девушка сказала:

– Для врагов из нас получилась неплохая команда.

Ферадах кивнул.

– Ты спрашивал меня, понимаю ли я, в чём смысл твоей работы, – сказала Мерида. – Почти год назад. Тогда я не понимала. Но теперь мне стало ясно, что ты делаешь.

Ферадах снова молча кивнул.

– Ты хотел знать, каким я тебя вижу, – добавила она. – Теперь я могу это сказать.

Он стоял неподвижно, словно загнанный олень перед охотником.

– Я вижу тебя добрым, Ферадах. Я не хотела говорить, потому что это меня злило. Как можно так выглядеть, если приносишь людям только страдания? Но я заблуждалась на твой счёт. Ещё у тебя густые светлые волосы, как грива у пони, а брови тёмные. Глаза голубые. Вот здесь у тебя шрам. А когда ты уходишь в свои мысли, твоя нижняя губа становится вот такой. – Она надула губы. – Юноши вроде тебя обычно нравятся девушкам. Но ведь это не твоё тело. Просто одно из обличий. Но доброта – это лично твоё, независимо от того, есть вообще у тебя тело или нет. Это Ферадах. Теперь я это точно знаю, и мне не трудно тебе сказать.