– И долго ты за нами шпионишь? – Мерида заставила Мошку отступить несколько в сторону, подальше от Ферадаха, но боком, чтобы не спускать с него глаз. – Ты просил Кальях не хитрить. И тебе не положено.

– Я не собирался хитрить. Я только хотел посмотреть, что вы делаете.

– О, просто выбрались на небольшую прогулку. – И для убедительности Мерида пустила Мошку назад по тропе, к Дружкам.

Ферадах последовал вдоль дороги.

– Небольшая прогулка, значит, вместе с братом и названой сестрой, вдали от дома.

Мерида не сразу сообразила, что он имеет в виду Лиззи.

– Вдали – это ещё как посмотреть. И вообще, что ты имел в виду, «это не то»?

– Это не изменит других. Ты можешь изменить только себя, но не больше. – Ферадах проследил, как Мошка споткнулась об упавшие на тропу ветки, перепугалась и забилась в истерике, которую прекратила, как только ноги снова освободились. – Тебе это тоже не помешает. Поработать над собой, измениться. Ради спасения.

Мерида приложила все усилия, чтобы взглянуть на Ферадаха с максимальным королевским достоинством, удерживаясь при этом в седле на брыкающейся Мошке.

– Советов у тебя не занимать.

– Я просто сообщаю, как оно есть, – ответил Ферадах и слегка наклонил голову. – Так каков твой план?

– Так я тебе и сказала!

– Да разве это что-то испортит? – спросил он. – Я ведь не собираюсь тебе препятствовать. Это не нужно. Я выиграю спор без всяких хитростей, Данброх сам мне помогает – он не меняется совершенно.

Прежде очень сердитая на своих родных, теперь Мерида ощутила острую потребность их защитить:

– А кто, по-твоему, сидит там в Дружках? Как минимум двое из тех, кто уже вечность не выезжал за ворота замка!

– Перемены должны происходить внутри, а не снаружи, – напомнил ей Ферадах не без снисхождения.

– Хьюберт никогда не бывал в чужих краях, – ответила Мерида. – Разве только в деревню под замком выезжал, да и всё.

– Что, если он переменится не в ту сторону, в какую тебе бы хотелось?

Мошка в очередной раз брыкнулась. Очевидно, Мериде начинал надоедать этот разговор, и она слишком натянула поводья, отчего Мошка почувствовала упор. Мерида немного ослабила повод.

– Тебе просто хочется поспорить. У тебя, случайно нет дел где-нибудь в другом месте? Какую-нибудь деревню уничтожить?

– Вообще-то есть, – согласился Ферадах. – Вы в Ардбаррах?

– Только, пожалуйста, не говори мне, что и ты туда же!

– Нет, но и ты не туда. Вы заблудились, разве ты не заметила?

Мериду охватило замешательство. Она натянула поводья, остановила Мошку. И они обе гневно уставились на Ферадаха.

– С какой стати я должна тебе верить? – потребовала ответа Мерида.

– Повторюсь, мне не нужно прибегать к хитростям, чтобы победить, – сказал Ферадах. – Да и чести мне не прибавит, если ты замёрзнешь в дороге через неделю после спора. Не веришь – не верь. Спроси своего штурмана.

– Хо! От ты де, пирнсехха!

Мерида и Ферадах дружно обернулись и увидели Гилла Петера, который пробирался на Ангусе через ежевичные ветки, истерично раскиданные вокруг Мошкой. Слова старика по обыкновению сливались во что-то совершенно иное на давно затерянном во времени диалекте.

– Ану стойх де стахлиш!

– Сейчас будет немного странно, – предупредил Ферадах низким голосом.

– С чего это?

– Все видят меня по-разному, – ответил Ферадах. – Не знаю, как именно видишь меня ты, но он увидит меня иначе.

– В смысле, в обличье медведя или вроде того? – нахмурилась Мерида.

– Не обязательно, просто...

– Рутша несуллси лихочлавих! – заявил Гилл Петер с некоторым подозрением в голосе, подведя Ангуса к ним двоим чуть не вплотную. Мерида с беспокойством отметила, что тени старика и его коня, и без того длинные ввиду роста обоих, успели вытянуться ещё больше, пока они теряли здесь бесценное дневное время.

– Я не намерен причинить вам вред, – учтиво сказал Ферадах.

– Шото дохда те нушно? – потребовал ответа Гилл Петер.

Ферадаха это, кажется, позабавило.

– Твоя спутница говорит мне, что вы направляетесь в Ардбаррах. Каким путём вы следуете, тем, что через старую дубовую рощу?

На кратчайшее мгновение воцарилась тишина, а затем Гилл Петер побелел как полотно, и Мерида поняла, что Ферадах говорил правду. Гилл Петер действительно забыл дорогу.

Смущённо притихшим голосом старик признал:

– Самму хасалас, хлугаме код ем.

– Ничего, с кем не бывает, – произнёс Ферадах и бросил взгляд на Мериду. Не совсем «я же говорил», но что-то очень, очень похожее.

– Нда жеш, як мни! – ответил Гилл Петер. – Пасиво те, мла члавик!

– Я совсем не так молод, как может показаться, но спасибо. Отсюда найдёте дорогу сами?

Гилл Петер напустил на себя отважный вид.

– Таканеш...

– Если позволишь, – продолжил Ферадах, глядя на старика, но обращаясь при этом совершенно очевидно к Мериде, – я могу подсказать более короткий путь. Если поторопитесь, придёте до сумерек.

Он эффектно хлопнул в ладоши, затянутые в перчатки, так чтобы рукава плаща опали на руки и стало ясно, что он не намерен притронуться ни к чему вокруг. Мерида, не отрываясь, следила за сдержанными движениями его рук, за серьёзным выражением лица. Не хотелось попадаться на удочку и доверяться богу, который решил во что бы то ни стало отвоевать своё право через год уничтожить Данброх. Однако и Гилл Петер их на верный путь вовремя не выведет, это ясно.

– Ладно, – согласилась Мерида таким ворчливым тоном, что даже Гилл Петер посмотрел на неё с удивлением. Она вдохнула поглубже и произнесла чуть с большим королевским достоинством: – Было бы желательно.

Ферадах и Гилл Петер начали обмен описательными репликами, от которого Ферадах перешёл к чертежам на грязном снегу, а Гилл Петер – к рисованию пальцем по воздуху.

– Вертахн, Мерид! – воскликнул наконец Гилл Петер. – Ехаш ора.

И с кипучим энтузиазмом он поскакал назад к остальным.

Но Мерида помедлила. Заставила Мошку потоптаться на месте, а сама прищурилась на Ферадаха, который так и стоял тихо в снегу, сцепив руки под плащом, и имел вид совершенно обычного молодого человека, пусть и встретившегося в глубине леса, у чёрта на куличках.

– Я должна бы благодарить тебя, но поверю в твою помощь, только когда вступлю в Ардбаррах.

Ферадах пожал плечами.

– И перестань следить за нами, – добавила Мерида. – Это раздражает.

Ферадах снова пожал плечами.

– И прекрати пожимать плечами, – закончила Мерида. – Скажи уже что-нибудь.

– Приятной поездки, – ответил он.

Насчёт того, как именно могли бы измениться близнецы, Мерида рассуждала без устали. До сделки она бы скорей исходила из того, что взросление – уже сама по себе достаточная перемена. Относительно своего собственного детства ей казалось, что оно буквально состояло из одних сплошных переломов. Сначала отец потерял ногу в схватке с медведем. С медведем! Потом, после долгих лет одиночества, у неё – раз! – сразу трое братьев. Потом ссора с матерью из-за сватовства, разборки с ведьмой. Потом старая нянька Моди уезжает в деревню, а к ним в замок приходит Лиззи. Потом поездка с матерью на горные пастбища.

Но у близнецов, судя по всему, детство сложилось совсем иначе. Они появились на десять лет позже, Фергус и Элинор уже были другими. Вдобавок многое меняла их похожесть, их единство, вот эта их общность, основанная на том, что они – «близнецы», а не Хьюберт, Хэмиш и Харрис. «Где близнецы? – спрашивала мать. – Их надо вывести на прогулку». «Надо бы близнецам найти учителя по чистописанию». «Пусть сначала близнецов покормят, а мы после них пообедаем». «Мерида, научила бы лучше близнецов играть в «гончих». Комната близнецов, увлечения близнецов, занятия близнецов.

Их всегда сопоставляли друг с другом. Они вечно сталкивались лбами, договаривали друг за друга предложения, подхватывали шалости. Разговор об их качествах неизбежно сводился к сравнению. Хьюберт громче, чем Харрис. Харрис умнее, чем Хьюберт. Хэмиш милее, чем Харрис. И так далее, и тому подобное. Может, просто перестать на время быть частью трёхголового монстра и каждому побыть одним-единственным мальчиком? Может, это дало бы хорошие результаты?