Замок щелкнул. Дверь была открыта. Попав в зал, мы накрепко закрыли за собой дверь.

Симмиус бросился искать выход наверх, которым пользовался Усдан во время своих выходов из горы. Мирнин привалился к стене и сел, бледный и недвижимый.

Я и Риб помчались к шкафу, чтобы найти свитки. Риб хватал книги, быстро пролистывал их и отбрасывал прочь. Я не листала книги, я их нюхала. Я знаю, как пахнут свитки в королевстве Крамтон. Их делают из особой травы, которую выращивают недалеко от болот. Я помню этот запах. Он остается в свитках навсегда, хотя и едва уловимый.

За дверями уже скапливалась стража. Слышно было, как они спорили о том, позволительно ли врываться в зал верховного жреца. Груда книг за нашими спинами росла, но свитки не находились. Пока безуспешными были и попытки Симмиуса найти выход на вершину горы. Он тщательно исследовал каждый участок стен и перешел к потолку. Риб отодвинул шкаф, чтобы проверить, не прячется ли за ним выход. Но шкаф оказался просто шкафом.

И все же Симмиус нашел выход. На полу, за кроватью Усдана. Плита была настолько мастерски подогнана, что никто другой, кроме Симмиуса, не обнаружил бы ее. Настолько мастерски, что лезвие меча не могло проникнуть в щель. Не было ни ручки, ни рычага, и как поднять плиту, оставалось загадкой. Но недолго. Риб, покончив со шкафом и оставив меня разбираться с остатками книг, бросился к другой мебели верховного жреца. И стоило ему сдвинуть кровать Усдана, как плита чуть дернулась. Симмиус заметил это, и попросил Риба сдвинуть кровать снов. Медвежонок поворачивал ее так и этак — не сразу удалось найти то положение, при котором плита приподнялась. Симмиус слегка потянул ее, и она легко откинулась. В это же время стража за дверями определилась и начала штурм дверей.

А я все еще не нашла свитки. Все, ради чего Симмиус и Риб рисковали жизнями, было тщетно. Двери уже поддавались, и Симмиус приказал уходить. Риб подхватил полубесчувственного Мирнина и поволок его в проход.

— Алисия! — бросился ко мне Симмиус.

Я успела схватить несколько книг прежде, чем он затянул меня внутрь и захлопнул плиту. Здесь я сразу уронила книги. Потому что они были больше не нужны — свитки были где-то здесь, я чувствовала их запах. И сказала об этом Симмиусу. Проход был узким, низким, с грубыми стенами с выпирающими камнями.

Я принялась искать свитки. Симмиус остался со мной. Риб в это время донес Мирнина до конца прохода и начал взбираться наверх. Здесь была очень крутая лестница, заканчивавшаяся нешироким выступом и упиравшаяся в потолок. Но Риб понимал, что здесь должен быть проход наверх. Понимал он также, что не найдет тайного рычага. Поэтому он бережно опустил бесчувственного Мирнина на выступ и уперся плечами в потолок. Плита неохотно поддалась. Риб напряг все свои силы и медленно и с большим трудом, но отодвинул плиту.

Ворвавшийся воздух освежил проход и помог мне определить, где находятся свитки. Теперь запах не распространялся повсюду, а тянулся из-за одного из камней. Симмиус поддел его мечом, камень неохотно вывалился, и в открывшемся проеме показались свитки. Мы выгребли их все и помчались вслед за Рибом.

За это время Риб успел выбраться и вытянуть наверх Мирнина. Но тут оказался на распутье. Это был еще не верх горы, а впадина в горе, и из нее наверх вели две лестницы в противоположные стороны. Риб выбрал левую и ошибся. Лестница извивалась и вела в углубление, в котором располагался странный механизм. Риб бросился обратно, и когда мы вылезли, он указал нам направо. Путь вел на самую вершину Серой горы.

Мы выбрались из западни горы, но не спаслись. Мы стояли на ее вершине, и были бы хорошо видны, если бы не сумерки, окутавшие Крамтон. Приближался рассвет, и нужно было торопиться — скоро нас заметят.

Ночной воздух, еще влажный и прохладный после дождя, освежил Мирнина и привел его в чувство. Мы начали спуск. Очень осторожно, следуя только за Симмиусом. Кое-где гора была еще влажной, и это усложняло спуск. Риб снял с себя веревку и привязал к ней Мирнина. Так он спускал его с помощью Симмиуса. Шаг за шагом мы продвигались, и к рассвету продвинулись только на треть пути.

Мы спускались с той стороны, где к горе примыкал Зеленый лес. Его серые вершины касались горы и казались ее продолжением. Спуск давался тяжело, ноги то и дело оступались, мелкие камни с шумом сыпались вниз. И когда мы были уже так близки к подножию горы, шум этот привлек внимание стражников. Не знаю, не ожидали ли они, что нам удастся выбраться из залы Усдана, или высматривали нас с другой стороны. Но мы уже могли прикоснуться к серым листьям, когда стража бросилась в Зеленый лес.

Риб начал спускать Мирнина и не удержал. Падая, он задел нас, и остаток пути мы практически скатились. Я отбила себе бок, Симмиус, пытаясь остановить мое падение, разодрал ладонь в кровь. Риб разбил лицо. Мирнин охнул и окончательно пришел в себя.

— Спрячьте меня здесь и уходите! — приказал он.

Риб и Симмиус на мгновение задумались, затем подхватили Мирнина. И тот изо всех сил старался идти, помогая товарищам. Мы бежали в самую глубину леса, чтобы скрыться от погони.

И когда спасение было уже так близко, она настигала нас. Двое стражников показались из-за деревьев. Риб перехватил Мирнина, а Симмиус выхватил меч. Но только один из стражников налетел на него. Второй остановился, достал стрелу и натянул лук. Я закричала. Риб оставил Мирнина и бросился к лучнику, прячась за деревьями.

Мирнин поднял меч. Волоча ногу, он поспешил к Симмиусу. И когда был уже рядом, стрела просвистела и вонзилась в грудь Симмиуса. Мирнин выставил меч, защищая упавшего Симмиуса от нападения стражника. Риб выскочил из — за дерева и напал на лучника. Они схватились и покатились по земле.

Мне показалось, что стрела вонзилась и в меня — такой болью пронзило мое сердце. Я бросилась к Симмиусу. Он был бледен и без сознания. Крови почи не было, но я все равно наложила остатки трав на рану, стараясь поменьше задевать торчащую из груди Симмиуса стрелу.

Мирнин обезоружил стражника, и стражник сбежал. Риб ударил лучника головой о дерево, и тот обмяк. Но вдали уже слышались крики и мелькал свет факелов.

Риб подхватил Симмиуса, и мы бросились бежать. Настолько быстро, насколько могли в таких обстоятельствах. Мирнин сильно хромал и хватался за стволы деревьев, Риб нес бесчувственного Симмиуса, и все мы спотыкались о корни деревьев в сгущающейся темноте. Теперь, без Симмиуса, мы не знали дороги и бежали наугад. Я что-то крикнула Зеленому лесу, странные слова, которые слышала от мамы.

И внезапно в стороне от нас блеснули светлячки.

— Сюда! — закричала я.

Риб сразу повернул за мной, и тогда повернул и Мирнин. Мы заскочили в освещенную светлячками дорогу — светлячками, которых никто, кроме меня, не видел. И вдруг произошло странное. Шум погони за нами утих. Разом, словно захлопнулась плотная дверь.

— Куда они подевались? — пробурчал Мирнин, готовый к открытой схватке и недовольный тем, что враг затаился.

Мы продвигались вперед не очень быстро. Корни переплелись и выпирали наружу. За один из таких узлов и зацепился Риб.

Он с размаху, как медведь, грохнулся и оказался прямо перед пеньком: узким, длинным, с торчащими сбоку ветвями. При падении Риб задел его, и тот вдруг встрепенулся и открыл глаза. Риб вскрикнул, а пенек торжественно произнес:

— Вас-то я и ждал.

Мирнин выставил меч, но странное существо не обратило на это никакого внимания. Только посмотрело на раненого Симмиуса. Немного покряхтев, существо сдвинулось с места, неуклюже поклонилось и представилось:

— Корневик. Так меня зовут люди. Имя-то у меня другое, но вам его не выговорить. Я послан вам навстречу, чтобы проводить к моему народу.

И он потер веткой свою макушку. Корневик был невысок, ростом не выше ребенка шести лет.

— Мы сможем помочь ему, — покосился он на Симмиуса, — если поторопимся.