В укрытие! — едва смог выкрикнуть Симмиус, закашлялся, нашел мою руку и потянул в ближайший дом.

Если дом рухнет, нам не выбраться. Но, в конце концов, этот дом простоял уже триста лет, и оставалась надежда, что выдержит и сейчас. Ветер задувал в полуобвалившиеся окна и двери, но не так, как снаружи. Мы нашли самый спокойный уголок и отдышались.

Здесь не было темно. Но не было и светло. Казалось, серые стены сами излучали серый свет. И стало видно, что в доме сохранилось почти все, как было. Только одна ножка темно-пепельного стола уже рассыпалась, и стол немного накренился. Но на нем по-прежнему стояли тарелки с остатками еды. А по середине стола лежал нарезанный круглый хлеб, рассыпавшись пепельными ломтями. Казалось, люди обедали, и беда настигла их внезапно. Но людей в доме не было.

В соседней комнате в углу стояла детская кроватка. Я не смогла не подойти к ней. Заглянула и вскрикнула — в кроватке лежала крошечная темно-серая девочка. Это было видно по ее длинным волосам. Мне хотелось взять и прижать девочку к себе, но я знала, что она рассыпется.

— Это кукла, — сказал Риб.

Я и не заметила, когда он подошел. Внимательно посмотрела на девочку в кроватке и поняла, что Риб прав. Это была кукла.

В комнате было пусто — только кроватка и грубо сколоченный шкаф, к которому мы с Рибом стояли спиной. Легкий шорох — и я оглянулась. Серая костлявая рука тянулась к голове Риба из темноты шкафа. Я едва успел вскрикнуть, как длинные пальцы вцепились в волосы медвежонка. Но завопил, а в комнату уже заскакивал Симмиус с мечом в руках.

И в этот момент шкаф рухнул и сбил меня с ног. Клубы серой пыли накрыли нас с Рибом с головой, но прежде я успела увидеть чье-то серое иссохшее лицо с безумными глазами. И взгляд этот впился в меня.

Я выбралась быстро — благодаря Симмиусу, но еще некоторое время откашливалась и протирала глаза. Когда, наконец, смогла открыть их, то первым делом натолкнулась на весьма насмешливый взгляд Кадди — должно быть, выглядела я не то, чтобы неважно, а совсем уж плохо. Но я быстро забыла об этом, потому что в комнате был еще кто-то, кроме нас.

Это была совершенно иссохшая женщина в лохмотьях, с серыми растрепанными волосами и с безумным взглядом. Но во взгляде ее все же горел огонек жизни. В ее костлявой руке был крепко-накрепко зажат бурый клок волос. Она посмотрела на него, затем на Риба, и пробежала взглядом по всем нам.

— Сбежали от Нежити, — пробубнила она, сверкая глазами, и неожиданно весело притопнула, — как я! Как я!

— Кто вы? — спросил Симмиус.

— Она просто сумасшедшая! — нахмурились Кадди. — Пойдем!

Но ветер все еще завывал, вздымая в Мертвой деревне клубы пыли. И безумная женщина могла навести на нас жрецов. Я оглянулась, прислушиваясь к ветру, и почувствовала, как в меня вновь впились глаза безумной женщины. Ее костлявая рука потянулась к моим волосам, на губах проснулась улыбка. Симмиус мгновенно загородил меня.

— Отдай мне! — требовательно и плаксиво, как ребенок, забормотала она.

Я не сразу поняла, что руки ее тянулись не к моим волосам. Безумная женщина жаждала заполучить изумрудную заколку. Я поспешно сняла ее и протянула. Костлявые пальцы выхватили заколку, едва не оцарапав меня своими длинными ногтями. Безумные глаза впились в сверкающий изумруд. И лицо ее вдруг приняло почти безмятежное выражение.

— Кто вы? — снова спросил Симмиус.

И на этот раз она рассказала. Сбивчиво, и перепрыгивая с одного на другое. Не знаю, было ли правдой то, что она рассказала.

Она была одной из жертв Нежити, получивших серый билет. Настолько юная и прекрасная, что младшие жрецы захотели заполучить ее себе. Она и двое парней сбежали тогда от Серой стены, долго скитались в Зеленом лесу без еды и почти без воды, и, наконец, вышли к Мертвому лесу. Жрецы и стража преследовали их по пятам, и потому беглецы вынуждены были спрятаться в мертвой деревне.

Но жрецы вошли и сюда. Они уже шли по улицам, заглядывая в каждый дом, когда на Мертвый лес спустилась ночь. И пришли тени. Неуловимые, неуязвимые для мечей и стрел, они вместе с дыханием вползали в рты жрецов и стражников, и словно выпивали их изнури. Иссохшие и безжизненные, люди замертво падали на землю. Тогда тени выходили из тел и отправлялись на поиски новых жертв.

Нашли они и беглецов. Сначала парней, и все произошло на глазах девушки. Она пряталась в том самом шкафу в детской комнате. Ее тени обнаружили уже под утро, и успели только иссушить. Но не убить — солнечный свет спугнул их.

Превратившаяся в глубокую старуху юная девушка осталась в Мертвой деревне. В надежде, что в следующий раз тени закончат, что начали. Однако она стала им неинтересна — в ней почти не осталось жизни. И с тех пор она живет здесь.

— Нужно уходить, — прервал ее рассказ Симмиус.

Оставив безумную женщину — она не обратил на это внимания, увлеченная изумрудной заколкой — мы помчались прочь из деревни. Ветер еще завывал, хоть и не так сильно, и время от времени бросал в нас клубы серой пыли. Но это не могло остановить нас — то, что рассказала женщина, подгоняло своей жутью.

Мы уже миновали деревню и почти миновали Мертвый лес, когда среди деревьев раздалось шуршание, словно разом завозились кучи насекомых. Это началось издали, но постепенно приближалось к нам.

Сердце сковал страх и холод. Не сговариваясь — хотя Симмиус крикнул что-то — мы помчались изо всех сил. Мы бежали по краю оврага, внизу которого глухо журчал ручей. Среди деревьев уже видно было реку — она тускло поблескивала, но шуршание становилось все ближе. Я оглянулась и вскрикнула — темнота была не обычными сумерками. Ее создавали тени, множество теней, и эта тьма тянулась к нам.

— Не смотри, Алисия, — подхватил меня за руку Симмиус и потянул вперед.

Но чувство, что кто-то тянется ко мне, заставило снов оглянуться. Тень была рядом. Я споткнулась, рука моя выскользнула из руки Симмиуса, и я кубарем полетела под откос. Но Симмиус бросился за мной.

Я скатилась в овраг, и камни в ручье впились в мою кожу. Почти не чувствуя этого и пытаясь подняться, я не сводила глаз с приближающихся ко мне теней.

— Алисия! — закричал Симмиус, вонзая меч в одну из теней.

Меч, казалось, рассек воздух, а тень устремилась ко мне. Я уже чувствовала ее ледяное касание, как вдруг сквозь тень стало проступать лицо. Лицо человека с нестерпимо зелеными глазами и густыми зелеными волосами. Тень вдруг рассеялась, а через мгновение рассеялось и зеленоглазое лицо.

Симмиус подскочил и помог мне встать. Ни одной из теней не осталось в овраге. Я не понимала, куда они делись Мысль, что они нагнали Риб и Кадди, испугала меня. Мы с Симмиусом поспешно выбрались из овраг и бросились прочь из Мертвого лес. Тени все еще шуршали за спиной, но ни одна из них не погналась за нами.

И только когда мы выскочили из леса и добежали до самой реки, смогли перевести дух. Кадди и Риб уже были здесь.

Значит, все это было правдой. Проклятые дриввы стали мрачными тенями, питающимися жизненными силами людей. Ведь одного из них я видела, именно он проступал из тени. И Симмиус думал также.

Несмотря на близость Мертвого леса, мы не решились переправляться через реку в темноте. Серая стена была слишком близко, и нас могло затянуть в нее течением. Мы развели костер и стали ждать утра.

Утро застало нас на берегу реки возле почти погасшего костра. Река была широкой и абсолютно неподвижной на вид. Ее легко было принять за дорогу. Она не журчала и не плескалась по берегу, словно накрытая плотным покрывалом. Здесь, недалеко от стены, она была совершенно серой. Намного ниже был мост, но мы не могли спуститься к нему, потому что путь тот был достаточно оживленным.

Поэтому мы решили переплыть реку здесь, недалеко от стены. Не слишком близко, чтобы течением нас не затянуло в Серую стену, в которую вливалась река. Но и не очень далеко, чтобы не повстречать рыбака. Никто не возразил, и я была уверена, что каждый из нас умеет плавать. Видно было, что река вышла из берегов — и я вспомнила слова Риба о том, что она разольется.