Потом я ему все рассказала. Симмиус нахмурился. Официально мы не были с ним помолвлены, и король мог в любой момент объявить меня своей невестой. Нужно было торопиться. У меня не было отца, и теперь получить согласие на мою руку можно было только от самого короля, потому что я была дочерью его верного воина. И сейчас я боялась, что король откажет.

— Я знаю, что делать, — сказал Симмиус, взял меня за руку и повел за собой.

Симмиус был приглашен на совещание к королю. Никто лучше него — и Усдана — не знал лабиринты Серой горы.

В зале собрались самые приближенные к королю люди королевства. Были здесь и Продис, родители Кадди. Я не была приглашена и осталась за дверью. Но я слышала все.

Когда пришел король, Симмиус попросил слова. Все ждали от него чего-то важного о Серой горе, а он попросил руки Алисии Нэтт. Сердце мое сжалось при этих словах, и замерло в ожидании ответа короля. Мне казалось, король молчал вечность.

— Ты верно служил мне, Симмиус Лим, — ответил король, — и тебя ждет награда. Но дать согласие на брак с Алисией Нилс я не могу. Потому что это неравный брак.

Снова повисла тишина. Я была дочерью верного воина короля и хозяйкой обширного Мидса. Я была единственной наследницей двух известных в королевстве фамилий. А Симмиус был сыном простых горожан, перебравшихся жить на Топкие болота, и все их имущество состояло только из домика там.

Но король, как никто, знал, что на самом деле и мое происхождение вызывало вопросы. И все же он отказал. После чего достал заверенные своей печатью свитки. Один из них предназначался Симмиусу. В нем король благодарил его за верную службу и обещал исполнить любую просьбу. Но в просьбе на брак со мной он уже отказал при всех, и Симмиус теперь не мог просить его о том же. Симмиус мог попросить о чем угодно, но не мог пожелать самого важного для себя.

Дверь плотно закрыли, охрана сомкнула оружие, и началось совещание. Мне пришлось уйти. Я ушла в сад и бесконечно ходила по его тропинкам. Не могла ни есть, ни сидеть, ни вслушиваться в журчание фонтанчика. Совещание продолжалось так долго, так долго! Наконец, Симмиус пришел. Мы спрятались в густых зарослях королевского сада. Но прежде он, всмотревшись в мое побледневшее лицо, нашел в саду слугу и попросил принести еду и напитки.  К н и г о е д . н е т

Кружевная беседка, увитая вьющимися растениями без цветов — и это хорошо, я не перенесла бы сейчас тусклой серости — скрывала нас. Рядом с Симмиусом я смогла немного поесть, и настояла, чтобы он тоже подкрепил свои силы. Мы пока не сказали ни слова об отказе короля. И прежде, чем начать разговор, заглянули друг другу в глаза.

Я знала, что Симмиус тот, кто предназначен мне. Тот, кто наполняет теплом и нежностью мое сердце. Тот, прикосновениям которого отзывается мое тело.

— Я люблю тебя, Алисия, — сорвалось с губ Симмиуса, — и мы будем вместе. Я попрошу у короля службу, как у твоего отца.

Он смотрел на меня и, казалось, не может насмотреться. Я не могла представить, что нам придется ждать друг друга несколько лет. Но не это больше всего пугало меня.

— Но король… — пробормотала я.

— И обещания короля, — продолжил Симмиус, поняв меня без слов, — что он не отдаст тебя замуж за кого-то другого против твоей воли.

Я кивнула. И так и не решилась рассказать про неясное происхождение моей матери. Тем более, это были только слова женщины, которая относилась ко мне я явной неприязнью. Никто не мог подтвердить их. К сожалению, никто не мог и опровергнуть.

— Отдохни, Алисия, — он нежно провел рукой по моей щеке. — Мы с Кадди съездим к моей семье.

Щеки мои вспыхнули — я сама это почувствовал — а Симмиус улыбнулся:

— Ромус очень просил меня привезти Кадди. Я еле ее уговорил. Но если ты против..

— Не против. Прости, — торопливо ответила я.

Конечно же, я понимаю Ромуса. Как никогда понимаю. И знаю, что Симмиус заботиться обо мне, не беря с собой в поездку — его семья остановилась на дальней торговой улице, в небольшой гостинице. Удивительно, что Кадди вообще согласилась туда ехать.

Симмиус проводил меня до моей комнаты и уехал. Он заверил меня, что успеет отдохнуть перед балом. Сегодня наступала самая важная ночь. И самая торжественная.

Ночь, когда королевство расцветит долгожданный фейерверк. Ночь, когда Усдана выведут на большой балкон перед всем народом. Ночь подведения итогов. И ночь, когда мы с Симмиусом снова будем вместе. Наши судьбы скоро соединятся, и никто не сможет помешать этому.

Я не могу сказать, каким было мое платье в эту третью ночь. Оно переливалось то голубоватым холодным сиянием, то озарялось золотистым лунным светом, то подергивалось нежно-розовым. Я тонула в глазах Симмиуса. Половину ночи мы снова провели с ним вместе, сбежав из дворца. Симмиус выглядел таким счастливым, словно все преграды для нашего счастья рухнули.

— Так и есть, — ответил он, словно прочитав мои мысли. — Алисия, я пока не могу рассказать тебе. По крайней мере, до ого момента, как Усдан выберет себе преемника. Я обещал маме. Но знай, что мое происхождение больше не будет препятствием.

Что-то кольнуло мне сердце при этих словах. Я вспомнила тревожное выражение на лице Мирры в прошлую ночь. Что она могла рассказать Симмиусу? Но это был ночь радости, и я не стала допытываться. К тому же, совсем скоро Симмиус сам мне обо всем расскажет.

Мы были на сельской улице, когда в полночь начался фейерверк. Какие яркие краски раскрасили небо! Сегодня все люди королевства — разве что кроме младенцев — не спали и были на улице вместе со всеми. Они восторженно кричали после каждого залпа, глаза их расширялись, пытаясь вобрать всю красоту огненных распускающихся на небе цветов, а потом они долго следили, как угасают последние огоньки.

После фейерверка мы с Симмиусом поспешили во дворец. Совсем скоро выведут Усдана, и мы обязаны были в это время присутствовать во дворце.

Всю площадь внизу наводнили люди. Они смотрели на Большой балкон. Главный глашатай короля громко и подробно оповестил собравшихся о злодеяниях Усдана. И если бы верховного жреца вывели сейчас к ним, он не ушел бы живым. Но его вывели на Большой балкон. Усдан вышел прямой и гордый. В освещении дворца он серебрился. Люди выкрикивали проклятия, верховный жрец молчал.

— Вы пришли узнать правду, — начал он, когда ненадолго повисла тишина. — И я скажу вам ее. Вы празднуете освобождение, но король обманул вас. Освобождения нет.

При этих словах Усдана один из воинов короля обнажил меч, но король остановил его.

— Король не сказал вам, что Нежить скоро потребует своих жертв. И потребует их по праву того союза, который король заключил с ней.

Снова несколько проклятий долетело до балкона, и они потонули в недоуменных возгласах людей.

— Нежить получит свое, — выкрикнул кто-то, — но раз в сто лет. А ты, Усдан, отправляйся к ней в лапы сейчас. Тебя отправят в Серую стену, и там тебе место.

Лицо верховного жреца исказилось от ухмылки:

— Эти раз в сто лет наступят ровно через три месяца. Вы предпочли забыть об этом. А король поверил написанному моей рукой.

И верховный жрец мелко затрясся о смеха. Люди стали растерянно переглядываться. Я поняла, что Усдан обманул всех нас. На самом деле в его свитках не было такого правила, по которому Нежить должна была забрать жрецов. Его приписал сам Усдан, десятилетиями томящийся в Серой горе и изучивший свитки до последней черточки. Словно знал, что король рано или поздно доберется до них. И совсем скоро одиннадцать лучших юношей и девушек получат серые билеты.

— И новых жертв поведет к стене новый верховный жрец! — голос Усдана вдруг стал громовым. — В нем должна быть кровь нашего рода. И я передаю всю свою власть Симмиусу Лину, чья мать происходит их рода жрецов!

Меня обдало холодом. Я не хотела верить Усдану. Взглянула на Симмиуса — и не смогла ничего сказать. Лицо его окаменело, и мне стало ясно, что сказанное верховным жрецом — правда. Но была еще надежда. Одно только слово короля, и Симмиус будет спасен.