Канцлер дружелюбно смотрел на Веру своими голубыми глазами с опущенными уголками, от которых разбегались глубокие морщинки. На бледных губах обозначилась легкая улыбка. Он не спешил приглашать гостей в дом и явно давал Вере возможность рассмотреть себя, как бы говоря: «Я подожду, пока ты убедишься в моей реальности». А для этого Вере определенно нужно было время.

Канцлер оказался гораздо ниже ростом, чем она предполагала. В новостных программах он представлялся статным, а сейчас был едва ли выше нее самой. Узкие плечи скрывались под белым свитером крупной вязки. Темно-синие брюки подчеркивали стройные, может, даже худые ноги. Мягкие мокасины с золотыми пряжками Канцлер надел на босые ноги небольшого размера.

Вера плотно зажмурилась и вновь открыла глаза. На пороге дома все еще стоял Канцлер – пусть не такой, каким его выставляли СМИ, но совершенно точно настоящий. Однако в этом не было смысла. Что в этом богом забытом месте, посреди радиоактивного леса, делал Канцлер?

– Проходите. Чай уже заваривается, – сказал он так, будто давно ждал их. Он повернулся спиной и скрылся в доме.

Вера почему-то страшилась следовать за Канцлером. Аарон обнял ее за талию и потянул за собой. Внутри было сумрачно и нестерпимо душно. Справа от входа, у противоположной стены, в открытом камине потрескивал настоящий огонь, хотя снаружи воздух прогрелся до плюс сорока. Сбоку лежали поленья. Перед камином стояли диван и два глубоких кресла. Пахло деревом. Полы были застланы домоткаными коврами из овечьей шерсти. Слева Вера заметила открытую кухню: пару шкафов, облицованных темным деревом, да массивный стол с четырьмя стульями. Рядом с холодильником на второй этаж уходила лестница. Звучало тиканье маятника в настенных часах и какой-то шорох, доносившийся со второго этажа. Этот дом напоминал комнату Сати в ПЭЦ. Похожий слепок забытого прошлого. У Веры возникло ощущение, будто она вторглась в чье-то воспоминание.

Канцлер открыл холодильник и вопросительно посмотрел на Веру.

– Или лучше воды?

– Чай был бы очень кстати, – ответила она.

Интересно, почему Канцлер не интересуется предпочтениями Аарона? Они ему безразличны или же он осведомлен о них слишком хорошо? Что связывало этих двоих?

Тем временем Канцлер взял из холодильника стеклянную бутылку без этикетки и закрыл дверцу. На безымянном пальце его правой руки Вера заметила плотно сидящее золотое кольцо – отголосок старой свадебной традиции, давно утратившей свое значение для Вечных.

– В ногах правды нет. Присаживайтесь, у вас была долгая дорога. А я пока накрою на стол.

Канцлер говорил, как добрый дядюшка, к которому в гости приехали любимые племянники. Вера в нерешительности переступала с ноги на ногу. Было, несомненно, приятно чувствовать подобную заботу, однако ей казалось более правильным ухаживать за самым могущественным человеком в мире, а не позволять ему ухаживать за собой. Аарон взял ее за руку и усадил за стол. Сам он сел рядом и переплел свои пальцы с ее, будто бы говоря: «Я рядом, все будет хорошо». И в этот раз Вера не стала отталкивать его, нуждаясь в поддержке.

– Мне отрадно видеть вас вместе, – сказал Канцлер. – Когда Аарон рассказал о вашем знакомстве, я сразу понял, что однажды вы появитесь на пороге моего дома рука об руку.

Вера округлила глаза. Аарон рассказывал о ней самому Канцлеру?

– Что же он рассказал, чтобы создалось подобное впечатление? – не удержалась она.

– Не что рассказал, а как, – улыбаясь, поправил ее Канцлер. – Он восхищается тобой.

К Вериным щекам прилила кровь. Она опустила глаза, чтобы избежать его пристального взгляда, но увидела их с Аароном руки у нее на коленке. Большим пальцем он выписывал небольшие круги на тыльной стороне ладони, вызывая трепет, хотя вряд ли понимал, какое действие оказывает эта ласка. Но сейчас для этого было не время и не место, поэтому Вера положила ладонь поверх его руки, заставляя замереть.

– Это правда, – сказал Аарон.

На стол перед Верой опустилась кружка с дымящимся черным чаем. Себе и Аарону Канцлер налил из стеклянной бутылки прозрачной жидкости – Вера сильно сомневалась, что это обычная вода, – в низкие стаканы, подвинул стул и сел напротив. Повисла неловкая пауза, которую никто не спешил прерывать. Вера нетерпеливо вздохнула, но когда на этот явный сигнал не отреагировали, спросила:

– Что здесь на самом деле происходит?

– Выпей сначала чай и немного отдохни, – ответил Канцлер. В руках он крутил стакан. На тонкой сухой коже виднелись пигментные пятна.

– Я в порядке, – возразила Вера.

Канцлер кивнул на ее кружку, и Вера, поняв, что из них двоих он был более упрямым, недовольно сделала малюсенький глоток. Привкус душистых трав и земляники волшебным теплом растекся по языку. Вера прикрыла глаза. Может, Канцлер не так уж и ошибается? Она сильно вымоталась. Веки отяжелели. Мышцы спины расслабились. Она вся немного обмякла на стуле. И тут же резко распахнула глаза, расправила плечи и села прямо.

– Не думаю, что сейчас подходящий момент для отдыха. Я хочу знать всю историю. Целиком. Аарон сказал, что здесь я смогу получить ответы на свои вопросы.

– Как знаешь, – сдался Канцлер и отпил из своего стакана, поморщившись. – Но имей в виду, я много раз репетировал, как буду рассказывать эту историю, но никогда не находил идеальной последовательности изложения.

– Я согласна и на неидеальную.

– Попробую начать с самого важного. Людям свойственно ошибаться.

Прекрасно…

– Не смотри так угрюмо, – улыбнулся Канцлер. – Я пытаюсь раскрутить клубок, не перепутав нитки. Ты знаешь, что у меня была жена?

Вера нахмурилась.

– В общем… – Канцлер тяжело вздохнул. – Существует ошибочное мнение, что проект «Бессмертие» начал я. Это не так. С Мирославой дружила моя жена Надя. Это она увидела потенциал, но не для себя, а для меня. Она надеялась, что если с сывороткой выгорит, то у меня будет время и я смогу решить все конфликты как внутри страны, так и на наших границах. Понимаешь, тогда я работал, не прерываясь даже на сон. Куда бы я тогда ни отправлялся, за мной повсюду следовала команда врачей, потому что я доводил себя до истощения. Надя боялась за меня. И тогда она уговорила меня профинансировать исследования Мирославы.

– Я могу понять Надю, – сказала Вера.

– Вот только цена бессмертия оказалась слишком высокой, – сказал Канцлер. – Мирославе удалось сделать сыворотку, но бессмертие превратило нашу жизнь в кошмар. Вместо светлого будущего, которое я хотел создать, я наблюдал, как страна разделилась на две части. И в тот момент, когда мне казалось, что хуже уже не будет, умерла моя жена.

– Надежда? – удивилась Вера.

По спине пробежали ледяные мурашки. Она точно знала, что жена Канцлера вела активную благотворительную работу. Может, в последнее время о ней почти не говорили, но Вера бы запомнила, если бы не стало первой леди.

– Да. И тогда Мирослава наконец призналась, что сыворотка имеет побочные эффекты.

– Она знала об этом с самого начала и никому не сказала? – возмутилась Вера.

– Она решила стать первой, кто изобретет бессмертие, – сказал Аарон. – Она попросту не хотела ждать.

– О каких побочных эффектах мы говорим? Ну, помимо резкого старения и смертности.

– Ты знаешь, как такие голые землекопы? – спросил Канцлер и, когда Вера растерянно пожала плечами, продолжил: – Это такие страшненькие грызуны, которые живут под землей. У них замедленный метаболизм, они очень любопытны и нечувствительны к боли. А также они живут в тридцать раз дольше обычной мыши.

Вера задержала дыхание. Она поняла, к чему он ведет, но внутри нее все встало на дыбы, отказываясь признавать очевидное.

– Они могут восстанавливаться после повреждений, которые убивают других. Например, они могут провести без кислорода около получаса и выжить. А все дело в их невероятно длинных теломерах. Фермент теломераза, состоящий из белка и РНК, работает на концах хромосомы и защищает ее от деградации. А следовательно…