ИДА: «Спортивные занятия способствуют крепкому сну?»

Вера открыла и снова закрыла рот.

ВЕРА: «Вкусный ужин – лучшее снотворное».

Таня тут же прислала смайлики куриных ножек, пивных кружек и яблок. Иде потребовалось чуть больше времени, чтобы сформулировать следующее сообщение. Вера уже начала волноваться, как вдруг на экране появилась цепочка новых смайликов: парочка с розовым сердечком между губами, клубника, бутылка шампанского, постель, взрывающаяся бомба и полумесяц.

Вера была готова провалиться сквозь землю. Ида оказалась не так далека от правды.

ВЕРА: «Вместо шампанского – вино».

ТАНЯ: «А бомба?!»

Раздался стук в дверь. Вера испуганно замерла.

– Завтрак на столе, – сказал Аарон. – Одежда под дверью.

Послышались удаляющиеся шаги. Вера приоткрыла дверь, ожидая увидеть на полу свою белую сумку, но рядом с ней стоял огромный прямоугольный пакет из плотной бумаги. Что это? Затащив все внутрь, она достала из пакета что-то легкое и завернутое в молочного цвета шелестящую бумагу. Аккуратно распаковав сверток, она увидела перламутровую органзу, встряхнула ее, расправляя, и ахнула от удивления. Она держала в руках приталенное платье до колена, с воротником, как у рубашки, и рукавами чуть ниже локтей. Пышная нижняя часть была сшита из кусочков ткани в форме ромбов. Под прозрачной органзой струилась комбинация из серебряного шелка. Такой воздушной красоты Вера еще не видела.

Платье ничего не весило. Почему же пакет был таким тяжелым? Заглянув в него еще раз, Вера обнаружила на дне пару туфель из черной змеиной кожи. Не веря своим глазам, она провела по острому мыску кончиками пальцев. Вряд ли это была настоящая кожа, та стоила не меньше золота. Во втором свертке меньшего размера лежало кружевное белье в цвет платья. Вера почувствовала, как ей стало жарко. Аарон подумал даже об этом?

Это был особенный подарок невероятной красоты, но слишком дорогой. Она собиралась пойти в Геном на работу, а не на торжественное мероприятие. А на таких каблуках она и двух часов не протянет. Предельно осторожно упаковав все вещи обратно, Вера быстро приняла душ, расчесала и оставила свободно ниспадать волосы и достала из своей сумки свежую белую блузку и юбку. В них она чувствовала себя куда комфортнее.

В гостиной незнакомый грудной мужской голос из невидимого динамика напевал:

Вера зашла на кухню. На столе дымились две кружки с чем-то черным и стояли две глубокие плошки с хрустящими овсяными хлопьями. Похоже, завтрак доставили одновременно с новой одеждой, потому что, какой бы бездонной ни была сумка Аарона, все в нее влезть не могло.

Аарон успел переодеться в классический костюм-тройку темно-зеленого цвета. Он резал маленькими ломтиками свежие фрукты. Его взгляд скользнул по Вере. Она не смогла понять его значения. Они снова просто знакомые? Друзья? Вроде бы вчера Аарон сказал, будто ничего забывать не собирается, но почему он так спокоен? Нет, она не ждала, что он набросится на нее с поцелуями, когда она приблизится к нему, но знать бы, как ей себя теперь с ним вести.

Она села на стул, на спинке которого все еще висел коричневый пиджак.

– Тебе не понравилось платье? Я могу заказать другое, – небрежно сказал Аарон. Он поднял разделочную доску и разделил фрукты поровну между двумя плошками.

– Понравилось, – призналась Вера. Она обхватила кружку руками и вдохнула бодрящий запах. Сделала пару глотков и поежилась. Напиток согревал ее изнутри. – Но оно слишком роскошное.

Аарон достал из холодильника пластиковую упаковку с натуральным йогуртом и добавил его к хлопьям и фруктам.

– Хочешь его вернуть?

– Нет, – слишком поспешно ответила Вера.

На губах Аарона заиграла легкая улыбка.

– Может, оно и к лучшему, что ты его не надела, – сказал он, присаживаясь на стул.

– Почему это?

– Ты была привлекательной даже в больничной сорочке, заляпанной кровью. Ты сводишь меня с ума в своей белой юбочке и простой блузке. Не знаю, что со мной станет, когда ты наденешь то кружевное белье, которое я сам же и выбрал.

Аарон поднял на нее глаза. Контактные линзы или нет, роли это не играло. Его взгляд воспламенял ее кровь. Вера сглотнула. Этот ответ явно говорил: Аарон не собирается притворяться, будто между ними ничего не было.

Вера опустила глаза и взяла ложку, чтобы отвлечься от воспоминаний о вчерашнем вечере.

– Это очень заботливо с твоей стороны, – как можно более нейтрально заметила она. – Выглядит очень аппетитно.

Аарон издал неопределенный грудной звук, похожий на смех. Видимо, он заметил, как она засмущалась.

После завтрака он закинул посуду в посудомоечную машину, к счастью не дав Вере возможности сделать это самой. Ей осталось только наблюдать за ним.

– Кажется, я могу привыкнуть к тому, что ты здесь, – сказала она.

Аарон вымыл руки, вытер их о полотенце и подошел к Вере.

– Кажется, я тоже, – пробормотал он, наклонился и коснулся губами ее губ. – Нам пора, а то опоздаешь в первый рабочий день.

На крыше, среди десятка других винтокрылов, ждал его, серебристо-серый. Третий полет дался Вере легко. И к этому она тоже начинала привыкать. Аарон протянул к ней руку, дождался, когда она вложит свою ладонь в его, и переплел их пальцы. Это было так естественно и приятно. Двадцать минут спустя впереди показалось скрученное по спирали, похожей на ДНК, здание Генома. Когда они сели на взлетную площадку исследовательского института, Аарон спросил:

– Я могу приехать сегодня вечером?

Верино сердце сделало счастливый кувырок. Ей хотелось сказать: «Да, да, да, я хочу, чтобы ты приехал сегодня, завтра, послезавтра, послепослезавтра, всегда!», но это было ново, и она так боялась испортить момент, что благоразумно спросила:

– А по тебе не будут скучать в ПЭЦ?

Аарон пожал плечами.

– Гораздо важнее, не будешь ли по мне скучать ты.

Вера не смогла сдержать улыбку.

– Ну, если ты привезешь что-то вкусное на ужин…

– Так ты со мной из-за еды? – Он шокированно уставился на нее.

– Все может быть, – хихикнула Вера, но смешок утонул в поцелуе.

Выпрыгнув из винтокрыла на взлетную площадку и забежав в лифт, Вера помчалась на нем через все восемьдесят этажей Генома, стараясь подавить сияющую на припухших губах улыбку. В холле первого этажа Вера рассчитывала встретить администратора, который даст ей дальнейшие указания или подскажет, куда ей идти. Пускай она понимала, что собирается провести ближайшую Вечность, маясь на нелюбимой работе, она решила обвыкнуться и даже попытаться найти хоть какое-то удовольствие. Может быть, ее распределят в большую лабораторию, где у нее сложатся приятельские отношения с сотрудниками. ПЭЦ сам по себе тоже имел множество минусов: необходимость держать в голове рейтинг, слушаться строгих воспитателей, есть невкусную еду; но благодаря дружбе с Таней и Идой, воспитанникам в детском отделении и даже Сати Вере нравилось там жить. С Геномом могло – должно было! – получиться так же. Вера очень на это надеялась и собиралась приложить к этому все силы.

На первом этаже казалось, что находишься не внутри здания, а снаружи. Приходилось задирать голову, чтобы увидеть потолок. Все четыре стены были стеклянными, а перекрытия поддерживались металлическими сваями. Вера видела фотографии Генома и знала, что благодаря этой конструкции он кажется парящим в воздухе, но на деле это ощущение усилилось во сто крат. С трех сторон вокруг здания росли деревья и кустарники, даря умиротворение, а с четвертой, перед главным входом, находилась площадь, выложенная светлым мрамором. В огромном фонтане по центру холла стояла белокаменная статуя в четыре человеческих роста. Устремив гордый взгляд вдаль и подняв руки к потолку, точно удерживая его, над всеми возвышалась Мирослава. Создательница сыворотки жизни.