Вера поудобнее перехватила ручку сумки, подбежала ко входу и провела коммуникатором по замку. Двери бесшумно разъехались в стороны, приглашая внутрь, где пахло сырой землей и хвоей. Помимо кадок с растениями, в фойе Вера увидела пятнадцать лифтов. Огромные позолоченные цифры «70» на стене обозначали этаж. Вера вызвала лифт и, когда он подъехал, обрадовалась, что он был пуст и она сможет без смущения рассматривать все вокруг. В зеркале, занимавшем три стены кабины из четырех, она увидела свое светящееся восторгом лицо. Выйдя на сто тридцать седьмом этаже, Вера могла поклясться, что чувствует, как на ветру, точно мачта корабля, качается все здание. На одной из трех дверей под номером четыреста два рядом с дверным звонком кто-то приклеил позолоченную табличку с ее выгравированным именем.

Счастье искрилось внутри, но неожиданно сомнения взяли верх. Впервые зайти в собственные апартаменты было ужасно волнующе, ведь здесь ей полагалось прожить если не вечность, то по крайней мере ближайшие пару сотен лет. А вдруг ей совсем не понравится? Поэтому вместо того, чтобы скакать от счастья, Вера нерешительно переминалась с ноги на ногу. Рука с коммуникатором на запястье стала тяжелой. Но бежать было некуда. Если апартаменты окажутся убогой мышеловкой, не останется ничего другого, кроме как заселиться и позднее – неизвестно когда – искать возможность переехать. Сделав глубокий вдох, Вера открыла дверной замок и зашла внутрь.

– Святая Вечность! – воскликнула она, не веря своим глазам и опуская сумку на пол рядом с дверью.

В просторной студии было огромное панорамное окно во всю противоположную от двери стену, за которым виднелось небо! Больше не придется перегибаться через подоконник и задирать голову, чтобы рассмотреть синюю заплатку над головой. Пол был непривычно темным и блестящим, точно мраморным, стены – облицованными темно-коричневыми панелями под дерево. В центре студии стоял роскошный диван, обтянутый серым велюром. Около него лежал толстый светло-серый ковер. Позади дивана тянулась стеклянная стена, за которой приютилась кухня. Обойдя кругом, Вера сообразила, что не обнаружила ни одного выключателя.

– Включить свет, – сказала она, припоминая, как с помощью голоса Аарон давал указания своему автомобилю.

Тут же повсюду загорелись лампы.

– Есть здесь спальня? – спросила она.

Одна из стенных панелей отодвинулась в сторону, открывая проход в спальню. Помимо большой двухместной кровати с мягким изголовьем, около окна свободно стояла ванная.

– Святая Вечность, – повторила Вера, вернулась в гостиную и плюхнулась на диван.

«И ты еще мечтала оставаться в подземелье ПЭЦ?» – заметил саркастичный голос в ее голове.

«Да уж, – ответила сама себе Вера. – Эта квартира может стать неплохой компенсацией за рассыпавшуюся в прах мечту».

Она нажала на коммуникатор и позвонила сразу обеим подругам. Первой подключилась Ида. Ее глаза блестели от счастья, что было заметно даже на подергивающейся голограмме, появившейся над экраном.

– Ну как? – спросила Вера.

– Ши-кар-но! – по слогам проговорила Ида. – У меня спальня размером с центральный холл ПЭЦ, а на кухне можно готовить сразу на всех юристов страны. Столько места! Восторг! А у тебя?

Вера на секунду задумалась. Ее апартаменты были от силы пятьдесят квадратных метров. На кухне она заметила холодильник, раковину и измельчитель отходов, а обеденным столом служил небольшой остров со встроенной в него индукционной плитой. И все-таки Вера ни за что не променяла бы свое гнездышко с видом на небо.

– И-де-аль-но! – в тон Иде ответила она.

Над коммуникатором появилась вторая голова. Танины глаза тоже блестели, только от слез.

– Что случилось? – заволновалась Вера, приближая коммуникатор к лицу, чтобы хоть на расстоянии, но все же оказаться рядом с подругой.

– Вы не поверите, – всхлипнула Таня. – Давайте я вам покажу!

Вместо Таниной головы над коммуникатором появилось изображение крохотной, значительно меньшей, чем у Веры, квартиры. Стены были изрисованы папоротниками, а свет проникал через единственное квадратное окно, едва ли больше окон в спальнях ПЭЦ.

– Девочка моя, все не так плохо, – произнесла Вера медленно, стараясь подобрать какие-то ободряющие слова, но ничего толкового не придумывалось.

– Плохо? – переспросила Таня. – Это же восхитительно!

– Что? – озадаченно спросила Ида, явно не понимая, что может быть восхитительного в этой квартире размером с флешку.

– Да вы посмотрите только!

Таня шла по направлению к окну, изображение дергалось в такт ее шагам. Когда она встала рядом с подоконником, Вера и Ида наконец увидели, почему она плакала. За окном, на крыше соседнего здания раскинулся парк.

– Посреди хрустальных вод,

Лебедь белая плывет, – произнесла Таня, описывая белых лебедей на синей глади озера по центру парка.

– Вос-хи-ти-тель-но! – в один голос проговорили Вера и Ида.

Таня захихикала и сменила изображение. Вера снова увидела ее лицо, оно светилось от счастья. Ида скептично прищурилась.

– Неужели мы так громко трындели в ПЭЦ о наших мечтах, что начальство узнало о них? Я вроде благодарна за это, потому что квартиры идеальны, но внутри точит червячок. Если они знали об этом, то о чем еще они могли знать?

Вера напряглась. Почему она сама об этом не подумала?

– Как думаете, кто-то в ПЭЦ мог узнать про меня? – спросила она.

– Вряд ли. – Ида покачала головой, из-за чего голограмма ее носа оказалась в Танином ухе.

Вера непроизвольно улыбнулась и вновь нахмурилась. Да, скорее всего, про нее никто не знает, намеков на обратное нет. В любом случае поскорее бы попасть в лабораторию и поговорить с Мирославой, чтобы во всем окончательно разобраться.

– Почему ты хмуришься? – спросила ее Ида. – Гадаешь, кто еще знает про твои шуры-муры с Аароном?

Вера распахнула глаза. Об этом она как-то не подумала, когда таяла от прикосновений Аарона перед его спальней, как кусочек льда на полуденном солнце. Вера потерла ладонью лицо. Хорошо, что она покинула ПЭЦ. Рядом с Аароном у нее напрочь переставали работать мозги.

– Вера замечталась о зеленоглазом Вечном, – хихикнула Таня.

– Нет, просто живот свело от голода, – соврала она, засмущавшись, что на ее лице все так явно написано.

Она подошла к холодильнику. Внутри кто-то преду-смотрительно оставил три тюбика с неизвестным содержимым.

– О да, я бы сейчас не отказалась от сытного обеда, – поддакнула Ида.

– Вы не знаете, когда мы наконец получим деньги? – уточнила Таня.

– Когда приступим к работе, – ответила Ида сухим тоном. – Завтра нам предстоит бумажная волокита, открытие счетов, выдача удостоверений и первая зарплата.

– Откуда ты все это знаешь? – поразилась Таня.

– От верблюда. – Ида закатила глаза. – Есть правовые документы, в которых такие вещи закреплены.

– С нашей Идой не пропадешь, – сказала Вера.

Даже если в ее голосе слышалась усмешка, она говорила правду. Идина любовь к юридическим справочникам порядком облегчала им жизнь.

Вера вернулась к дивану, скинула балетки и поудобнее устроилась, откинувшись на мягкие подушки таким образом, чтобы поверх голограмм подруг над коммуникатором видеть синее небо.

Время за милой болтовней пролетело незаметно. Они вспоминали забавные истории из детства, неудачные попытки списать на контрольных, безвкусную еду ПЭЦ; гадали, съехались ли Андрей с Машей; злорадствовали на тему жутких красных очков Дальтона. И боялись признаться, как страшно было оказаться в одиночестве, как пугала их новая жизнь и как сильно они нуждались в друг друге.

О том, что прошло по меньшей мере часов шесть, Вера догадалась по розовым перьевым облакам, появившимся на небе приглушенного синего цвета.

– Мы меньше болтали, когда жили в соседних комнатах, – заметила она.

– Вер, а ты больше ничего не слышала про Макса? – спросила вдруг Таня.

Вера опустила взгляд.

– Нет… – начала она. – Но Аарон сказал, что он в надежных руках.