Вера подошла к зеркалу на дверце шкафа и начала правой рукой стягивать ночнушку, стараясь двигаться как можно осторожнее, но вдруг заметила, что и тут не испытывает никакого дискомфорта. Резко дернув за ткань, Вера обомлела, рассматривая свое обнаженное отражение в зеркале.

И от луча бластера на ее теле не осталось и следа.

Ничего.

В смысле совершенно ничего!

На том месте, где вчера хрустела мерзкая корка от ожога, сегодня была розовая гладкая кожа. Вера дрожащими пальцами дотронулась до подмышки и почувствовала щекотку – кожа была невероятно чувствительной, но целой и невредимой.

Как такое возможно? Она бредит. Наверное, она все еще спит и ей это снится.

Потерев глаза и покрутившись перед зеркалом, Вера посмотрела на себя, на свое отражение и отшатнулась.

Нет, она не спит.

Неужели ей привиделся вчерашний день? Нет, как такому привидеться?! Боль, которую она испытывала часами, до сих пор отзывалась в костях. Испуганный голос Радия звенел в ушах. Томный запах Аарона еще чувствовался в ее легких. На подкашивающихся ногах Вера дошла до ванной комнаты и заглянула в корзину с грязным бельем. Если она ничего не обнаружит на юбке, то… Но следы крови были на месте. Сердце бешено заколотилось.

Святая Вечность, что происходит?

Чтобы унять подступившую панику, она начала расчесывать дрожавшими руками волосы. Обычно мягкие и прямые, они сбились в колтун. На затылке, которым она вчера сильно ударилась о металлическую дверь, не было шишки. Из горла вырвался истеричный смешок. Она сошла с ума. Иного объяснения нет. Взгляд упал на заляпанную кровью юбку. Ее кровью! А на самой Вере не осталось и следа.

Она стянула высокий хвост и, склонившись, осмотрела свою левую подмышку. Кожа была такой нежной, чистой.

Новой.

Но не могла же она вырасти за ночь? Вера же была совершенно обычным человеком! Она росла, менялась и болела.

И все-таки на ней не осталось ни царапины. В кончиках пальцев щипало, словно по ним прошел электрический заряд. Чувствуя, что сейчас либо грохнется в обморок, либо закричит, Вера сжала кулаки и почувствовала, как ногти впились в ладони. Вспышка боли остановила карусель мыслей. Сначала нужно сдать этот чертов экзамен, а потом впадать в истерику. Она быстро оделась в новые блузку и юбку и выскочила из комнаты, захватив с собой заляпанную кровью папку для Сати.

Макс ждал ее за столиком на третьем уровне. На фоне белой рубашки его волосы, расчесанные на прямой пробор, волосок к волоску, казались иссиня-черными. В руках он что-то крутил и внимательно разглядывал, слегка наклонив голову вперед. Тани с Идой в столовой Вера не увидела.

Перед Максом стояли два подноса – один его, другой Верин. Для нее он предупредительно захватил вместо двух тюбиков четыре и пять батончиков. Насколько же плохо она, с его точки зрения, выглядела, если для ее оживления требовалось столько еды? Вера опустила папку на стол и села напротив Макса. Тот ойкнул от неожиданности и поднял на нее взгляд. Только оказавшись рядом, она поняла, что в руках он держит новенький коммуникатор.

– Я сбегал к технику. Он сначала ворчал, что замена тебе не положена, но я пообещал вместо него обновить системные приложения на всех компьютерах. Так что вот, держи.

Макс закрепил на Верином запястье коммуникатор.

– Спасибо, что подумал обо мне, – с нежностью проговорила она.

– Он уже настроен, – добавил Макс.

Ткнув в экран, она отыскала чат с Таней и Идой. Помимо вчерашних сообщений с просьбой вернуться целой и невредимой, сегодня утром они оставили еще одно послание: «Сати недоступна. Ты тоже. Мы сходим с ума от волнения. Где тебя носит?». Вера напрасно заставила их волноваться. Похоже, стоило разбудить их вчера ночью и все рассказать.

Но почему недоступна Сати? Вера прокрутила все непрочитанные сообщения: от Сати ничего. Неужели ей наплевать, что приключилось с ее подопечной? Сердце кольнуло.

– Ты видел сегодня Сати? – спросила она. – Мне нужно передать ей документы.

– Нет… – Макс на секунду задумался, глядя на папку, а потом более уверенно добавил: – Нет, точно нет.

Он окинул Веру оценивающим взглядом.

– Ты выглядишь значительно лучше, чем десять минут назад. Даже откуда-то румянец взялся. Ты так и не рассказала, что вчера произошло.

Вера закусила губу, не зная, что ответить. Макс любил факты, доказательства и причинно-следственные связи, а особенно такие, которые можно построить с помощью математических моделей. Чудесным образом зажившие раны явно в его картину мира не впишутся. И хотя он мог помочь Вере во всем разобраться, она не будет забивать ему голову перед экзаменом.

– Да ничего такого. Потом обсудим, – наконец ответила она.

Макс нерешительно кивнул.

– Так как ты умудрилась разбить коммуникатор?

– В роддоме случилась неприятность с одной, – горло сжалось, когда перед глазами возник образ лежащей на полу женщины, и Вера с трудом сглотнула, – роженицей. Я пыталась помочь.

Вера не знала, что именно представил себе Макс, но, услышав ее объяснение, от других вопросов он воздержался. После небольшой паузы он прошептал:

– Хорошо, что мы больше никогда туда не вернемся. Окажись я в зоне, не протянул бы и месяца. – Он привычным движением дотронулся рукой до датчика за ухом. – Но мы тут, в целости и сохранности. И очень скоро будем жить вечно. Ты и я. Навсегда. – Макс поднял на нее глаза.

– Навсегда. – Улыбка появилась на Вериных губах, но тут же пропала. Вместо того чтобы сидеть в столовой, ей нужно найти Таню и Иду. – Ты девочек моих не видел?

– Они уже пошли в кабинет, – отозвался Макс и хмыкнул. – Иногда мне кажется, что ты их любишь больше, чем меня.

– Не говори глупостей. Вы дороги мне в равной степени, – отмахнулась Вера.

– В равной? – переспросил он. Выражение его лица стало мрачным. Он отстранился. – Не такого ответа я ожидал.

– А какого? – с недоумением спросила Вера.

Ее желудок требовательно заурчал.

– Ешь и пойдем, – приказал Макс. Глубоко посаженные карие глаза потемнели.

Вера нахмурилась. Он что, к девочкам ее приревновал? Наверное, он просто взвинчен: впереди ждал важнейший в жизни экзамен, а он не мог готовиться, волнуясь за нее. Лучше сейчас с ним не спорить. Вера без аппетита проглотила содержимое тюбиков и посмотрела на коммуникатор. Без пяти восемь, а значит, времени у нее совсем не осталось. Надеясь, что Кира все-таки даст себя кому-то другому покормить, она отправила Сати сообщение:

ВЕРА: «Зайду после экзамена».

Макс тем временем убрал со стола и дожидался ее в конце галереи у лифта, идущего вниз. Весь путь до лаборатории он молчал, читая научную статью про миорелаксанты на своем коммуникаторе, а Вера, обнимая обеими руками папку, гадала, почему Сати молчит.

Залитая ярким холодным светом лаборатория занимала минус восьмой этаж, но лифт не пронзал ее насквозь, а соединялся с ней длинным узким коридором. Вероятно, помещение находилось где-то под многоуровневой теплицей сбоку от ПЭЦ. Здесь отдельные комнаты соединялись хитроумной системой туннелей и по сравнению с другими подземными этажами особенно остро чувствовалось, будто находишься в норе крота.

Большинство столов было занято – свободными оставались лишь первый и последний ряды. Столешницы представляли собой интерактивные плазменные панели, заменявшие компьютер. На каждом столе стояли электронные микроскопы, полный набор пробирок, колб и предметных стекол. В ящиках стола хранились все необходимые для опытов инструменты и базовый набор лекарственных препаратов. Вера пошла в противоположном от входа направлении, оставив Макса позади и высматривая подруг.

– Таня! – позвала она, увидев копну каштановых кудряшек в предпоследнем ряду. По левую руку от нее за соседним столом находилась Ида.

– Чего ты кричишь как второсортная? – возмутилась Алиса, когда Вера поравнялась с ней.