Как я и ожидал, гопник никуда не делся. Со смаком закурив, он всё также стоял рядом и с интересом наблюдал за нашими действиями.

Ни Денница, ни Патриция не уделяли ему никакого внимания.

А зря…

Сразу было видно, что этот представитель семейства гопник обыкновенный, класс вымогателей, отряд бездонносумчатых, имеет на нас далеко идущие планы.

Сигарета — лишь повод, слепой козе ясно.

Единственный способ от него избавиться — сбежать. Если понадобится, прямо по рельсам.

Кстати о рельсах: их не было. Туннель, по которому следовал поезд, был круглым, с гладкими стенами — словно его проплавили в породе, а не выкопали обычным способом.

— Они к тебе пристают, друг? — внезапно спросил гопник.

Я не сразу понял, что смотрит он на меня…

— Никто к нему не пристаёт! — раздраженно отмахнулся Денница. — Это наш приятель, и он… страдает клаустрофобией. Да. Боится замкнутых пространств, вот и не хочет садиться в поезд.

— Перрон — это тоже замкнутое пространство, — глубокомысленно заметил гопник.

— Да, но перрон — БОЛЬШОЕ пространство, — заспорил Денница. — А поезд — довольно маленькое, вот он и…

— А может, пусть он сам ответит? — очень странно, но когда гопник говорил, у меня возникал когнитивный диссонанс. Не вязалась его внешность с этим звучным, хорошо поставленным голосом. — Эй, парень! Хочешь, уйдём отсюда? Помни: никто не может заставить тебя делать то, чего ты не хочешь.

— Э… Спасибо, но всё в порядке. Нет, правда. Эти люди — мои друзья, и я действительно боюсь поездов.

— Все так говорят, — интеллигентно усмехнулся гопник. Из-под глубоко надвинутого капюшона виднелись лишь кончик носа и чёрная бородка с двумя характерными седыми прядями по краям. Ну знаете… Такая, мефистофельская. — А потом глядь — а их органы плавают в стерильных контейнерах, обложенные льдом. Да и глядеть уже нечем: глазные яблоки всегда продают первыми. А хочешь знать, что дороже всего? — и хотя никто не хотел, он всё же ответил: — Железы. Гипофиз, поджелудка, тестикулы… У тебя как, весь набор? Или уже успел кое-что продать, а? Почку, например. С одной можно пожить какое-то время — пока не кончатся деньги. Кости и мясо тоже сгодятся — их можно продать на фермы, где откармливают крыс…

К горлу внезапно подкатил ком. Никогда больше не буду есть крыс. Зуб даю.

Денница смерил гопника уничтожающим взглядом.

— Вы что-то хотели, уважаемый? — апломб, с которым он говорил, можно было выставлять в музее, вместо мраморных статуй. — Ещё сигарет? Может быть, ключ от квартиры, в которой деньги лежат?

Я икнул. Так точно цитировать автора — надо быть знакомым с оригиналом…

— Не хочешь расставаться с парнишкой — дело твоё, — переключился гопник. — Понимаю, аппетитный пацан, самому нужен… Тогда отдай деваху.

Уж не знаю, почему этот тип счёл Денницу в нашей компании главным…

— Прости, чувак. Но девушку тоже отдать не могу, — демангел скроил сочувственное лицо. — Мы тут собираемся устроить тройничок. Так что, сам понимаешь.

— Жадный какой, — гопник явно глумился. И мне это очень не понравилось. Обычно представители его племени так себя ведут, когда чувствуют полную безнаказанность. — Может, сам пойдёшь, а? Тогда подружкам твоим ничего не будет. Обещаю.

Денница улыбнулся и приложил руку к груди.

— Польщен, — он сверкнул безукоризненным пробором. — Не могу выразить, насколько близко к сердцу я принимаю оказанную вами честь, ибо…

В этот момент немногие пассажиры, блуждающие по перрону в ожидании следующего поезда, принялись подтягиваться к нам.

Мысль, что они это делали из интереса, чтобы не заскучать, я отринул сразу. Уж очень серыми были их лица. Покрыть шерстью — и будут вылитые крысы…

Усмехаясь, держа руки в карманах, они двигались с расслабленной грацией, намекающей на то, что к стремительным действиям можно перейти очень быстро.

— Блин, Макс, опять мы из-за тебя попали, — прошипела Ини.

— Да при чём тут я?..

— Сел бы в поезд, как нормальный человек, и сейчас мы были бы уже далеко.

— ЭТО НЕ ПОЕЗД, ИНИ!

— Объясни свою гипотезу этим милым людям. Только быстро: через пару минут твой язык перекочует в контейнер для перевозки органов.

Я уже открыл рот, чтобы ответить ей что-нибудь едкое, но поперхнулся. Ини была права: в руках у нескольких гопников действительно фигурировали большие кейсы с простыми ёмкими маркировками: на одном была наклейка с изображением сердца, на другом — почки, на третьем…

Судя по объёму, контейнеров спокойно хватит на всё, что из нас троих можно выпотрошить.

— Отличная добыча, Парфюмер, — подал голос один из подошедших, кивая человеку в плаще. — Мажоры сверху. Чистенькие. Глупенькие. За деваху — отдельное благодарю, — и он повернулся к соратникам. — Приступайте, господа. Только девку сначала обрейте — не хочу, чтобы волосы слиплись от крови…

К нам деловито двинулись несколько личностей, в руках которых гудели виброножи.

Они даже не думали, что мы будем сопротивляться…

— Эй, может, договоримся? — Денница улыбнулся своей лучшей коммерческой улыбкой. — Имею предложение, от которого вы не сможете отказаться.

— Сам себя препарируешь и поместишь в контейнеры? — усмехнулся главарь. — Спасибо. Мы справимся.

Первый гопник уже подошел к Патриции и протянул руку к волосам, стянутым в пышный хвост на затылке. Девушка мило улыбнулась и так врезала ему по тестикулам, что на миг показалось, данные органы заняли место глазных яблок в черепе.

Уж извините за излишние анатомические подробности. Обстановка располагает.

Тем временем Денница обхватил второго гопника за талию и подняв над головой, запустил в туннель, вместе с контейнером.

Ну а мне ничего не оставалось, как уперевшись в столб руками, обеими ногами ударить в капюшон тому, кого главарь назвал Парфюмером.

Я как-то упоминал, что занимался каратэ. Без фанатизма, и довольно давно… О чём вот сейчас, в данный момент, конкретно пожалел. Особенно когда получил по уху, и в голове зазвенело так, словно под черепушкой взорвался телефон.

А ведь я могу разбросать их одним словом… — мысль была несколько несвоевременная, но гениальная.

И я уже открыл рот, и даже встал в соответствующую позицию — одна нога занесена для удара, глаза выпучены от страха…

— Магией не пользоваться! — гаркнул Денница прямо над ухом и обломал всю малину.

От неожиданности я споткнулся и чуть не упал.

Поспешно восстановив равновесие, я приготовился отразить любое поползновение на собственные тестикулы, но… вокруг все стояли, как вкопанные.

— Что за дела, Парфюмер? — вопросил главарь, окидывая не слишком добрым взглядом нашу троицу. — Ты не говорил, что они — колдуны.

— Да никакие они не колдуны! — горячился гопник. — Сам подумай, Костоправ: ну какие маги сунутся к нам, в подземку, если они не двинутые на всю голову?

— Колдуны — все двинутые, Парфюмер, и ты это прекрасно знаешь, — откликнулся ещё один участник баталии. Тот, что до сих пор лелеял отбитый Патрицией пах. — Им ничего не стоит выжечь всю станцию, только потому что кто-то косо на них посмотрел.

— Тем более надо их оприходовать! — высказал дельную мысль ещё один, у ног которого стоял милый контейнер для органов. — Чтоб никому о нас не рассказали…

— Поздно пить боржоми, ребята, — встрял в разговор я. — Неужели вы думаете, что мы, колдуны, полезли бы в подземку, если б не имели прикрытия? Да мы, можно сказать, СПЕЦИАЛЬНО вас выманили. Нам, двинутым колдунам, ТОЖЕ нужны органы.

Парфюмер хмыкнул.

— А то мы не знаем, — капюшон приподнялся на миллиметр, и в просвете мелькнул хитрый, а вовсе не испуганный глаз. — Обитатели башен — самые жирные наши клиенты, — вытащив из просторного кармана НАШУ пачку сигарет, он одарил соратников и закурил сам. — И если вы решили пойти на промысел самостоятельно — значит, никакие вы не колдуны. В крайнем случае, подмастерья. Любители. Они не колдуны, Костоправ, — обратился он к главарю. — Я такие вещи нюхом чую.