— Вот именно! — я даже привстал. — Сама подумай: стал бы он подкладывать такую свинью на празднике близкой маменькиной подружки? Ведь, если бы я окочурился, поднялся бы переполох! Или… — я с подозрением посмотрел на Патрицию. — Или… у вас это обычное дело, и меня тихо прикопали бы на заднем дворике?..

— Не пори чушь, — Патриция села, и достав из тумбочки самокрутку, задумчиво прикурила от пальца. По комнате поплыл сладкий знакомый аромат… Видать, некоторые вещи просто кочуют из измерения в измерение, по-сути своей не меняясь. — Если бы ты… умер, тебя бы похоронили с честью, в нашей фамильной усыпальнице.

Лицо моё вытянулось.

Никак не могу понять, когда она шутит, а когда говорит серьёзно. Но всё равно решил подыграть.

— Вот видишь! — я мужественно и широко улыбнулся. — Он не мог знать, что я очухаюсь. Но даже не вышел на террасу, чтобы проверить дело рук своих.

— А кстати: почему ты очухался? — Патриция передала мне самокрутку. После секундного колебания я её взял. А какого ч… фига? Мы ведь и так в Аду.

— Долгая история.

— Ладно, как-нибудь расскажешь.

Вот ещё одно качество: она никогда не настаивает. Не вытягивает из тебя душу, не трясёт, как спелую яблоню, чтобы полакомиться плодами…

Я вспомнил допросы Кассандры и её неустанную за мной слежку.

— Вернёмся к Деннице, — предложил я, выпустив дым. — Моя версия такова… Только не смейся, ладно? Его заколдовали.

Она засмеялась.

А потом замолчала и тряхнула головой. Чёрные кудри рассыпались по плечам, и мне тут же захотелось забыть об импровизированном расследовании, плюнуть на Денницу и заняться…

Но я напомнил себе о Зебрине.

— Подумай вот о чём, — предложил я. — Когда я попросил его расторгнуть сделку с Зебриной, он отказался.

— Его право, — пожала плечиками Патриция. — Обычно сделки заключают не для того, чтобы тут же расторгнуть. К тому же, он на тебя зол.

— Это я прекрасно понимаю. Зебрина — это его месть за то, что я победил в споре. Но я ведь предлагал отдать ему всё. И "Чистилище", и казино и акции…

— Да, я слышала. Ведь я тоже там была, помнишь? Ещё подумала, что ты пьян в стельку. Или сошел с ума…

— Я предложил ему всё, что стояло на кону в НАШЕЙ с ним сделке, — продолжил я, взяв Патрицию за руку. — Вплоть до своего исчезновения из Сан-Инферно и его триумфального возвращения. Но он всё равно отказался.

— Ещё раз: я там ТОЖЕ была. У тебя был такой растерянный и глупый вид… Представляю, какое Денница получил удовольствие.

— И что? Это, по твоему, нормально? Отказаться от всего, за что сражался ещё пару дней назад, из-за какого-то эфемерного удовольствия?

В этой части особняка я ещё не бывал.

Мраморные стены и потолок были расписаны иероглифами, и казалось, что мы попали внутрь саркофага. Ковровая дорожка багровых тонов, украшенная орнаментом из сплетающихся колец, извивалась, как змея — коридор казался бесконечным.

Бездымные факелы на стенах, чадящие курильницы, обнаженные статуи, которые внимательно провожали нас глазами…

Мы с Патрицией направлялись в покои госпожи Иштар.

Нет, по собственной воле я бы сюда ни ногой. Эта женщина СЛИШКОМ меня привлекала… И этим же пугала до колик в животе.

Идею обратиться за помощью к мамочке подала Патриция — представляю, каких душевных мук ей это стоило.

Но она сказала: чтобы узнать, есть ли на Деннице проклятие, или его каким-то иным магическим способом заставили совершать безумства, — лучше госпожи Иштар никого нет.

Был конечно вариант, что это он САМ, по собственной воле пустился во все тяжкие. Но если я не проверю — совесть замучает.

Денница был вынужден вернуться домой отчасти по моей вине. И если у него здесь имеются враги, с которыми он не может справиться — я просто обязан поучаствовать.

А ещё… Как же он взбесится, когда узнает, что это я его спас!

Тут я демангела понимаю: иногда СТОИТ напрячься ради эфемерного удовольствия.

Но не будем забегать вперёд.

— Пришли, — тихо сказала Патриция.

Остановились мы перед дверью, до боли напоминающей такую же в замке Влахерна.

— Дерево Гофер, — я притронулся кончиками пальцев к резной панели, и она ожила. Виноградная лоза дала побеги, сказочный фавн заиграл на дудочке. Я попытался разобрать мелодию…

— МАКС!

Острые коготки впились мне в плечо и я очнулся.

— А? Что?..

Нет, коготки принадлежали не Патриции.

Гермиона, как только я встал и оделся, взобралась по мне, как по дереву, и устроилась на плече, обвив мою шею хвостом наподобие пёстрого чешуйчатого шарфика.

Она нежно прижималась ко мне шипастой мордочкой и щелкала клювом, покусывая мочку уха…

Патриция заверила, что именно так ведут себя василиски в период брачных игр: Гермиона всё-таки сделала свой выбор.

Ну да, ничего необычного. Макс — существо универсальное. Его любят даже василиски.

Дверь из дерева Гофер медленно отворилась: нам даже стучать не пришлось.

Пахнуло ладаном, сладким вином и снова — кладбищенскими лилиями.

В сумрачном помещении медленно колыхались клубы курений, откуда-то издалека доносились мелодичные удары гонга…

— …Ну вот и всё на сегодня, сладкие мои. Практикуйте тантрический секс, пользуйтесь притираниями Иштар — адрес, по которому можно заказать весь набор в углу экрана, — и помните: вы все — Богини!

Мама Патриции послала в камеру воздушный поцелуй, накинула на обнаженные плечи лёгкий прозрачный халатик и изящно поднялась с подушек.

— Ини! — она приветливо улыбнулась и приобняв дочь, клюнула воздух рядом с её ушами. — И конечно же, принц Максимилиан.

А вот меня она поцеловала по-настоящему. В губы. В засос. Хорошо, что я надел плотные джинсы, а не лёгкие парусиновые брюки, как собирался…

— Мама, оденься пожалуйста, очень тебя прошу, — сдавленным голосом проговорила Патриция.

— Но я одета! — госпожа Иштар повела полными плечами, от чего тяжелая грудь её, едва прикрытая прозрачным пеньюаром, призывно заколыхалась.

О, святой Люцифер! Я буду вспоминать тебя каждый день, возносить молитвы — на выбор, какие захочешь; и даже совершать небольшие, в пределах разумного, жертвоприношения.

Прошу об одном: пожалуйста, сделай так, чтобы я удержался в штанах…

— Мама, мы пришли к тебе за помощью, — объявила Патриция. — Мы с Максом хотели бы…

— Девочка моя, — перебила госпожа Иштар. — Ты что, забыла, чему училась в школе? Ты же была лучшей на практических занятиях по доведению мужчин до множественного экстаза! Неужели ты всё забыла?.. Впрочем, если ты думаешь, что сама не справишься… — поведя плечами ещё раз, госпожа Иштар сбросила пеньюар и повернулась ко мне. — Следи внимательно, Ини, за всем, что я буду делать. Сначала… — подняв руки, она пробежала кончиками пальцев от моей шеи до ремня джинс. — Нужно ИЗУЧИТЬ тело мужчины. Определить, какие эрогенные зоны у него чувствительнее всего…

— МЫ НЕ ЗА ЭТИМ ПРИШЛИ, мама!

Патриция закатила глаза. Госпожа Иштар убрала руки от моего тела.

Нет, нет, прошу вас, продолжайте! Лично я именно за этим и пришел! Всегда мечтал умереть от множественного экстаза…

Как вы понимаете, это была моя реплика. Но только мысленная.

Внешне я просто ОКАМЕНЕЛ — надеюсь, Люцифер услышал мои молитвы, и превращение в камень было его работой, а не деятельностью одной мелкой крылатой бестии, ревниво кусающей меня за ухо.

— Так что же тебе нужно от меня, дочь моя?

Госпожа Иштар набросила тёмную непрозрачную хламиду. И хотя её руки и ноги всё ещё оставались обнаженными — при самом лёгком движении на них мелодично позванивали серебряные и золотые браслеты, — меня немного отпустило.

Я смог проглотить слюну и неимоверным усилием воли отвести взгляд.

— Нам с Максом нужна твоя помощь.

— Ладно, как скажешь, — госпожа Иштар закатила прекрасные подведённые глаза и вновь подняла руки к завязкам хламиды. — Но может быть, лучше вызвать одного из учителей-мужчин, дорогая? Я, конечно, сделаю всё, что смогу, но ты и САМА должна попробовать. Инструктор-профессионал легко обучит партнёра доставлять тебе удовольствие…