Над Сан-Инферно парил дракон.

И парил — это слишком мягко сказано.

Он был, как бомбардировщик: широко расправив крылья и вытянув шею, дракон с воем проносился над зданиями, периодически опуская голову и выдыхая длинные языки пламени.

В воздухе кружились крупные хлопья пепла.

Они устилали крышу клуба приличным слоем — ноги тонули по щиколотку.

Князь Литопс поймал на язык лёгкую серую снежинку, причмокнул, закрыв глаза и выдал:

— Каменный уголь марки "Д", длиннопламенный. Копи Соломона на Понтифике. Немного терпкий, хорошо крошится на зубах… Одобряю.

Одобряю?..

— Как романтично, — рядом вздохнула ведьмочка. — Багровое небо, золотой дракон… Добавить печальную музыку — и можно оформлять коллективный заказ.

— На что? — автоматически поинтересовался я.

— На кремацию, — с готовностью ответила Лилит. Протянув руку, она поймала на ладонь несколько пепельных хлопьев. — Нет, ну какая у неё струя…

Я поперхнулся.

Хотя… и сам думал о том же самом.

Ведь Зебрина утратила способность превращаться в дракона!

Утратила из-за меня. Точнее, из-за моего заклинания… Что же происходит сейчас?

Я ещё раз вгляделся в золотое чудо над головой.

Это несомненно Зебрина: изгиб изящной шеи, манера закладывать крутые, как кипяток, виражи…

— Городу ничего не грозит, — авторитетно заявил дон Коломбо. Они с доньей Карлоттой стояли обнявшись, и с ностальгией во взглядах следили за стремительным полётом дочки. — Все здания огнеупорны, стёкла двойной закалки, жаропрочные.

— А у жителей давно выработался рефлекс: не выходить на улицу, когда воют сирены, — добавила дракониха. — Мы об этом позаботились.

А ведь она права, — я только сейчас обратил внимание на тонкий, почти на грани слышимости, вой.

Неприятное ощущение: от него чесались волосы и пузырилось в ушах.

— Сирены? — переспросила Лилит. — И где они находятся?

— Везде, — дракониха повела рукой, как бы охватывая весь город. — Баньши взяли на себя обязанность предупреждать жителей об опасности.

— Но баньши живут в подвалах, глубоко под землёй! — удивилась ведьмочка. — Как они узнают о?.. — она указала взглядом на дракона — Зебрина как раз пролетала над "Чистилищем".

— Им об этом сообщают горгульи, — с улыбкой пояснила донья Карлотта. — Они как раз живут на крышах — вот почему в Сан-Инферно практически нет голубей.

Лилит с одобрением кивнула.

— Отличный биоценоз, госпожа Коломбо. Я в восторге от того, как вы тут всё устроили.

— Зови меня Карлотта, дорогая. И кстати: заходи как-нибудь во Влахерну, на чашку чая. Уверена: у нас с тобой много общего.

Я выдохнул, едва сдерживая панику.

— Извините, что прерываю, ДАМЫ, но вам не кажется, что с Зебриной что-то не так?

— О, дорогой, я в этом абсолютно уверена, — донья Коломбо бросила обеспокоенный взгляд на дочь. Багровый глаз Люцифера играл на её чешуе кровавыми отблесками. — Но это не значит, что нужно терять всякие понятия о приличиях.

— Не то чтобы кого-то интересовало моё мнение, — задумчиво проговорила горгонида. — Но эти языки пламени… Разве она не должна была уже выдохнуться?

— Ерунда, — отрезал Князь Драконьего двора. — Ребёнок вырвался на свободу. И выражает свою радость по этому поводу самым доступным способом. Молодец, внученька! — закричал он, сложив руки рупором вокруг рта. — Поддай парку!

— Отлично, Марк, продолжайте её подзуживать, — пробормотал дон Коломбо. — Ведь это всего лишь МОЙ город.

— Но Лолита права, — донья Карлотта предостерегающе положила руку на плечо мужа. И бросила строгий взгляд на отца. — Она выпускает СЛИШКОМ длинные языки пламени. И слишком часто. Бедный ребёнок скоро перегреется, и тогда… — она прерывисто вздохнула.

— Что? — нетерпеливо спросил я. — Что будет, когда она перегреется?

— Ты хотя бы отдалённо представляешь себе принцип работы парового котла? — задумчиво спросил Золтан. Вместе с Зарой и Захарией он не отрывал взгляда от золотого силуэта над крышами. — Особенно того момента, когда клапан заклинит и пар перестаёт выходить наружу…

Я сдавил переносицу.

— То есть, она…

— Процесс горения сопровождается огромным выделением тепла, — подал голос Колька. — В данном случае, это раскалённый воздух.

— От излишков которого она не успевает избавляться, — наконец-то заволновался и дедушка. — Тут нужен тонкий баланс… — Князь Литопс бросил яростный взгляд на дочку с зятем. — ПОЧЕМУ вы не давали ей летать? У девчонки просто нет опыта. Она же взорвётся!

Ну вот. Это сказано вслух.

Но легче от этого не стало.

— Я поднимаюсь к ней, — заявила донья Карлотта. — Надо уговорить её приземлиться, и…

— Дорогая, — дон Вито мягко взял жену за плечи. — Помнишь, что было, когда мы пришли навестить её в заключении? — дракониха нервно закусила губу. — Она не станет тебя слушать. После всего, что мы тогда друг другу наговорили… Думаю, Зебрина не будет с нами разговаривать лет пятьдесят. Не меньше.

— Но я… — дракониха попыталась вырваться, но дон держал крепко.

— Кара миа, ты знаешь, как я люблю её, — прошептал дракон. — Но тебя я люблю не меньше. Я не допущу, чтобы ты пострадала.

— О, ми амор! — донья Карлотта спрятала лицо на груди мужа.

— Развели сопли в сиропе, — пробурчал Князь, расстёгивая шелковую жилетку. — Я сам полечу и всё улажу.

— Она вас не знает, Марк, — откликнулся дон Вито. — Подумайте: что ОБЫЧНО делают драконы, когда видят кого-то незнакомого?

— Нападают, — старый дракон сник. Он смотрел на Зебрину, и ноздри его подёргивались. — Неужели я так и не познакомлюсь со своей внучкой?..

Я прикрыл на мгновение глаза, а потом громко, и убедительно, как только мог, произнёс:

— Так, уйдите все с крыши.

На меня посмотрели с недоумением.

— Оторва, ты против Зебрины — одуванчик против огнемёта, — Лола скосила глаза на драконицу.

Мне показалось, или за последние пару минут она заметно потолстела? Золотое тело больше не было изящным, теперь драконица походила на того самого удава, который проглотил слона…

— Это самоубийство, брат, и ты это знаешь, — тихо сказал Золтан. — Мне очень жаль бедную девочку, но не лучше ли дать событиям… побыстрее закончиться? Это произойдёт мгновенно. Поверь: она не будет мучиться.

— Боюсь, она даже не заметит, как превратится в тонкую плёнку протоплазмы на крышах, — мрачно фыркнула Зара. — А что?.. Я просто озвучила то, о чём все думают.

— Это называется БЕСТАКТНОСТЬ, милочка, — сладким голосом произнесла Лилит. — Говорить вслух очевидные вещи…

— Я СКАЗАЛ: УХОДИТЕ!

Не думал, что Голос сработает. Но от меня заметно отшатнулись.

— Ого, — хмыкнул Князь. — Где ты этому научился, внучек?

— Ты ПРЯМО СЕЙЧАС хочешь об этом узнать?.. — я был вне себя.

Сердце колотилось, как бешеное. В голове клубился туман, перед глазами мелькали яркие искры в форме золотого дракончика…

Господи-господи-господи!

Одна мысль о том, что я никогда больше не смогу почувствовать её яростный взгляд, не услышу её ядовитых комментариев в свой адрес, не прикоснусь к ней, не вдохну её запах…

— Сынок, ты не обязан это делать. Сынок?.. — я не сразу расслышал, что мне говорит дон Коломбо. И не сразу понял, что мелет мой язык в ответ.

— Я люблю её! — закричал я. — Я люблю вашу дочь, и…

Вот теперь я замолчал.

Потому что до меня самого только дошло, что же такое я сказал.

— Ты серьёзно? — тихо спросил Колька. — Ну в смысле… Ты же так всем говоришь. Всем девушкам, я имею в виду. Что такого в…

— УХОДИТЕ! — я вновь повысил голос. — Оставьте меня одного. Я ДОЛЖЕН с ней поговорить.

— Боюсь, она тебя не услышит, — печально сказал дедуля. — Но мы обязаны уважать желание смерт… — я услышал громкий кашель. — Твоё желание, внук. Все за мной! — скомандовал Князь и с достоинством направился к слуховому окошку.