— То есть вы утверждаете, что не хотели забрать переданную жизненную силу и не давали отсрочку?

Услышав мой вопрос, Ювелир всплеснул руками и удивлённо вздёрнул густые брови.

— Да как вы могли такое подумать, я же светлый до мозга костей. И вообще зачем мне это всё? Нет это явно какое-то недоразумение, вызванное недопониманием. Вот хотел же я сразу, только лично общаться с уважаемым доктором Кацем, а он почему-то пожелал разговаривать только через Посредницу.

Сказанное Ювелиром переворачивало всю ситуацию с ног на голову и у меня в голове мигом родились некоторые подозрения, направленные в сторону дока и Посредницы.

— То есть если я прямо сейчас приведу Наташу и её мать вы всё сделаете? — спросил я.

— Нет — неожиданно ответил Ювелир и снова улыбнулся во все 34, идеальных зуба. — Ночью мои силы ограничены, так что зациклить затянувшийся ритуал я смогу только завтра днём и только не здесь. Сами понимаете, это скорбное место предназначено совсем для иного — проговорил Ювелир и невольно помрачнел. — Так что лучше это проделать в Боткинской. Там мне будет удобно, да и пару капель крови, которые нужно будет забрать у девочки из пальца, лучше взять там.

Услышанное поражало, к тому же я чувствовал, что Ювелир точно не обманывает и говорит вполне искренне. Да и затылок упорно молчал.

— Хорошо, так и сделаем — согласился я, едва не постучав по дереву чтобы не спугнуть удачу, и показал на стены, желая прямо сейчас докопаться до сути. — А скажите мне пожалуйста достопочтимый Ювелир, это место, почему оно такое мёртвое?

Услышав вопрос, Ювелир помрачнел и его руки сразу опустились.

— Это всё чёртов договор. Увы, но для того чтобы делать те редкие изделия, которые я тут ваяю, приходится черпать жизненную энергию у одарённых силой людей. Но я вас уверяю, во-первых, все кто отдаёт здесь свою энергию, это осуждённые преступники, осуждённые специальной государственной комиссией, учреждённой при президиуме ЦК КПСС. А во-вторых каждая вещь что я создаю спасает многие жизни и это того стоит. Вот, например, возьмите вот это и посмотрите сами. — Ювелир снял с головы монокуляр и положил его передо мною на верстак. Затем взял с полки прозрачную бутылку из-под пшеничной водки, наполовину заполненную песком и аккуратно поставил её туда же.

— Что я должен увидеть? — спросил я с подозрением.

— Вы должны увидеть то, для чего я вынужден собирать энергию таким негуманным способом. Не беспокойтесь это не сложно.

— Хорошо — согласился я и натянув резинку, надвинул на глаз монокуляр.

И в тот же миг, посмотрев на Ювелира через розоватую линзу, я видел его истинный облик. Теперь передо мной сидел всё так же радушно улыбающийся, широкоплечий крепыш, с розовыми щеками и призрачной, лопатообразной бородкой. Если честно, то от видимого всем облика Ювелира, иной образ, отличался только шириной плеч и наличием призрачной бороды.

— Ну и как я вам? — спросил крепыш, увидев, что я его рассматриваю.

— Почти ничего не изменилось — ответил я.

— Вот именно. Чем больше иной живёт в теле приютившего его человека, тем сильнее это тело становится похожим на то, которое он имел прежде. Но сейчас не об этом. Пожалуйста теперь откройте пробку и загляните в бутылку через монокуляр, и вы поймёте сами зачем это место существует.

Взяв обычную на вид бутылку с потёртой этикеткой, я отвернул стандартную золотистую пробку и заглянув внутрь, увидел песок.

— Тут песок — проговорил я, при этом внимательно наблюдая за присевшим Ювелиром свободным глазом.

— Ой, товарищ Ведьмак, я забыл вас проинструктировать. Там на монокуляре сбоку колёсико. Покрутите его, и оно приблизит изображение.

Последовав совету, я нащупал колёсики, и едва начал его крутить, увидел, как песок начал быстро приближаться, буквально на глазах превращаясь в настоящие песчаные дюны. Во время приближения, я сначала увидел нечто похожее на занесённый песком город. Затем засёк нечто похожее на круглую каменную арену и крохотное существо, похожее на смесь муравья и скорпиона, которое копошились в одной из груд мусора.

— Молодой человек, вы видите там арену? — спросил Ювелир.

— Да — подтвердил я.

— Так вот это пойманная мною и заключённая в малый объём, очень опасная и редкая аномалия. Которая теперь никому не опасна, разумеется кроме того кто её хорошенько рассмотрел вблизи — проговорил Ювелир и в этот миг мой затылок окутало лютым холодом.

В лицо тут же ударил поток знойного воздуха, и я почувствовал, что потеряв опору под ногами, лечу вниз. Внезапно я осознал, что, рассматривая содержимое бутылки, невольно зажмурил второй глаз, и запоздало раскрыв его, увидел, что падаю прямо на каменную арену.

Ювелир.

После того как Ювелир честно предсказал собеседнику что будет происходить дальше, время в мастерской приостановило свой бег, указав что процесс запущен. Несмотря на это молодой Ведьмак продолжал пялиться в бутылку, но ничего не происходило. И в тот момент, когда Ювелир уже решил, что что-то пошло не так, парень в спортивном костюме бесследно исчез, оставив после себя застывшую в воздухе бутылку.

Временной поток тут же рванул вперёд, и Ювелир едва успел подскочить и поймать устремившийся к полу сосуд. Нет, после того как тот послужил вместилищем, для случайно пойманной в Узбекской ССР, масштабированной, нульпространственной аномалии, бутылку было практически невозможно разбить, никаким из доступных в этой реальности способов. Но инстинкт заставил Ювелира среагировать, чтобы не гневить давно забытых богов проведения.

То, что он сейчас сделал с Ведьмаком, ему не нравилось. Однако, трёхсторонний договор заставил его убрать навсегда, недавно появившийся в Москве, чрезвычайно нестабильный элемент, мешающий работе неимоверно сложного уравнения, позволяющего сосуществовать двум фракций иных с людьми.

А ещё Ювелиру было жалко своего монокуляре, ведь подобного этому точного прибора, видящего всё что скрыто от обычных, человеческих глаз, у него не имелось.

Аккуратно поставив бутылку на стол, Ювелир тут же разжёг спиртовую горелку. Затем закинул на неё бронзовую плошку, с лежащими внутри кусочками смолы, очень редкого потустороннего растения и принялся нетерпеливо ждать пока состав не расплавится.

А когда это произошло, он, взяв серебряный скребок, выгреб почерневшую смолу в золотистую пробку и пока она не начала застывать, закупорил ею бутылку. После этого ювелир облегчённо выдохнул и взялся за трубку старинного телефона.

— Да мастер. Вам что-то нужно? — спросил старческий голос, ответивший буквально через пару гудков.

— Да, мою машину срочно к мастерской. Надо кое-куда съездить.

— Но мастер, сейчас же ночь. Вы уверены? — встревоженно переспросил дрожащий голос.

— Я сказал, машину к мастерской. Это приказ! — рявкнул Ювелир, ставшим командным голосом, и в трубке послышались короткие гудки.

А уже через десять минут в тупиковый переулок въехал похоронный катафалк с надписью на борту:

«В последний путь»

Перед тем как взять бутылку и выйти из мастерской, Ювелир открыл один из небольших шкафчиков и вытащив оттуда старинного вида фонарь. Затем зажёг внутри него огарок свечи, запылавшей словно бенгальский огонь.

С опаской выглянув наружу, Ювелир сначала провёл фонарём, освещая мерцающим светом, все углы и лишь потом вышел сам, при этом продолжая водить фонарём из стороны в сторону, словно священник кадилом.

Очень пожилой шофёр, в чёрном костюме, стоял перед пассажирской дверью, и любезно распахнул её перед хозяином. Однако, перед тем как усесться на сидение, Ювелир освятил кабину и открыв окошечко, поводил фонарём внутри грузового салона катафалка, предназначенного для перевозки гробов.

— Мастер, куда мы едем? — спросил водитель, когда со всеми церемониями было покончено и они устроились в кабине.

— Москва река. Ты знаешь то место. Прямо за пристанью.