— Прости уж, я не очень в этом деле. Эйд больше разбирается, но… — Взглянул на меня, увидел мой дрожащий подбородок и слёзы в глазах. — Линн, перестань. Ты же знаешь, что он не виноват. Это был не Эйден.

— Просто… я так испугалась!

— Ну всё, всё. Здесь тебе нечего бояться. Линн, я поговорю с ним. Побудешь пока одна?

Я закусила губу и кивнула.

Морт вышел, заперев за собой дверь. Я лежала на его широкой кровати, глядя в потолок. Что теперь будет? Станет ли он пробовать снова? Сможет ли его тёмная половина вновь обмануть Морта и добраться до нас?

Я вспомнила его растерянный взгляд, когда он понял, что натворил. В сердце заныло. Не представляю, каково ему сейчас. Если бы я поняла, что причинила Эйду боль, мне бы хотелось умереть. Но я для него всего лишь друг, так что, наверное, ему немного легче. Я легонько прикоснулась к повязке, и вспыхнувшая боль напомнила о воплощении безумия, с губ которого капала моя кровь.

Не знаю, сколько я пролежала в одиночестве. Стоило закрыть глаза, как перед глазами снова появлялась то полный отчаяния взгляд Эйдена, то омерзительная улыбка его тёмной половины. Когда Морт вернулся, я приподнялась, стараясь не тревожить плечо.

— Как он?

Он посмотрел на меня. Озабоченное выражение лица сменила улыбка.

— Он везучий сукин сын! Чуть не убил тебя, а ты о нём же и беспокоишься. Вот бы меня кто-нибудь так однажды полюбил!

— Морт, так что с ним?

— Места себе не находит. Просил тебе передать просто миллион извинений, все эти “мне жаль”, “я не хотел”, “пусть она поверит”. Сама понимаешь.

— Что мне делать?

— Оставаться здесь, пока не будешь готова. Пока вы оба не будете готовы. А нам с ним придётся понять, где мы ошиблись.

— Он хочет попробовать снова?

— Линн, да он готов отдать себя в руки Сильнейших, если понадобится, лишь бы избавиться от той части себя, что причинила тебе боль. Не знаю, что осталось в его памяти, но ты явно ему не безразлична.

Следующие три дня Морт не выпускал меня из своей спальни. Рана быстро заживала благодаря его целебным смесям. Всё время взаперти я составляла маршрут от Академии до дома Инквизитора. Самый короткий путь лежал через лес, но мне придётся идти через Фолис. Эйден говорил про два дня пути, и я пыталась прикинуть масштаб моей карты, чтобы разбить путь на отрезки. Где-то придётся заночевать, где-то нужно будет останавливаться на отдых. И где-то нужно добыть денег на еду. Я впервые задумалась о том, что у меня нет ни копейки. Я была уверена, что мы с Эйденом отправимся вдвоём, так что мне и в голову не пришло, что бесплатная еда и ночлег закончится, как только мы покинем Академию. Но теперь этот план казался мне сомнительным. Мы не виделись с того происшествия, и я не знала, захочет ли Эйд рисковать, выполняя свою часть обещания. Я хотела быть готова к тому, что идти придётся в одиночку. И сейчас я не видела иного выхода, кроме как попросить денег у Морта или Эйда. Ну либо нужно будет делать запасы еды в столовой, а потом как-то тащить это всё на себе. А учитывая, что идти мне в неудобной обуви, представляю, с каким трудом всё это дастся.

Ужасно не хватало гугл-карт, на которых можно было бы посмотреть, как выглядит местность. На карте были весьма скудно обозначен лес, то ли дорога, то ли тропа от Фолиса до Кейпорта, за которым на отшибе и находилось поместье Торнсвадов. Я тщательно запоминала каждую миниатюрную неровность обозначенного пути, чтобы не пропустить нужный поворот. Потом решила перестраховаться и перерисовала карту в свой блокнот. Туда же, на последнюю страницу выписала обрывочное заклинание, разместив ниже в столбец возможные варианты пропущенных слов. Если в доме Инквизитора ничего не найду, придётся пробовать наугад.

На четвёртый день моего пребывания взаперти у меня подскочила температура. Я чувствовала, как горит лоб, как отдаёт жаром плечо. Хотела дойти до ванной, чтобы приложить к лицу мокрое полотенце, но не смогла даже встать с кровати. Морт, вернувшись с учёбы, дал мне выпить какой-то сладковатой воды, от которой закружилась голова, и я провалилась в сон. В бреду мне приснилось, что Эйден опустился возле кровати, осторожно гладя меня по волосам. Я с трудом разлепила веки, но перед глазами всё расплывалось, и я даже не смогла чётко различить его лица. А он наклонился ко мне и едва слышно прошептал на ухо.

— Я всегда буду любить тебя, Линн. Только не уходи от меня.

Я попыталась приподняться, но на слабое движение ушли все силы, и я со вздохом уронила голову обратно на подушку, закрывая глаза.

Эйден снова прикоснулся к моим волосам, но на этот раз почему-то голосом Морта произнёс:

— Линн, пора выпить лекарство.

Он влил мне в рот ещё три ложки сладкой воды, и я вновь провалилась в сон. Когда проснулась, за окном едва занимался рассвет. Морт раскинулся на кровати, стянув с меня всё одеяло. Я дотянулась до краешка покрывала, скомканного в ногах, и укрылась им.

Днём от жара не осталось и следа.

— Отложенная лихорадка. Противная штука, если нет вот этого. — Морт поболтал желтоватой жидкостью в бутылке. — Обычно проявляется на пятый или шестой день после того, как кажется, будто человек уже почти поправился. Но и проходит за день, если знать средство.

— Ты меня сегодня выпустишь?

— Соскучилась по Эйдену?

— Соскучилась по сну без твоего храпа. Но я правда хочу поговорить с Эйдом.

— Хорошо. Мы как раз собирались с ним сегодня пробовать снова. Будет лучше, если вы увидитесь до нашего следующего эксперимента.

Я осторожно постучала в дверь комнаты, приоткрыла её и заглянула внутрь. Увидела, что Эйдена нет, вошла и села на краешек кушетки. Его обычный беспорядок, разве что на столе вместо свитков и книг теперь громоздилось множество склянок. Из ванной послышался плеск. Значит, он всё ещё здесь. Я провела руками по волосам, сжала краешек платья, сдерживая волнение. Он вышел из ванной, увидел меня и резко остановился. Я поднялась с кушетки, сжимая пальцы правой рукой.

— Линн?

— Привет.

Мы молчали, глядя друг другу в глаза. За дни, что я его не видела, страх испарился, оставляя лишь беспокойство за него, тоску и нежность. Я хотела прикоснуться к его лицу, на котором ещё были видны следы от порезов, обнять, почувствовать биение его сердца. Но не сделала и шага.

— Ненавидишь меня?

— Нет, Эйден, почему?

— Потому что я сделал с тобой это. — Он кивнул на повязку, выглядывающую из не до конца застёгнутой рубашки.

Я поправила высокий воротничок, пряча бинты. Как бы я хотела сказать, что люблю его!

— Это был не ты.

— Это моя вина! Из-за своей ошибки я даже не понял, как он взял верх. То, что должно было подавить его, подавило моё собственное сознание.

— Эйден, я скучала! — Я выпалила это и уставилась в пол. Можно ведь скучать по другу? Это ведь не считается признанием чувств?

Он сделал шаг ко мне, протянул руку и коснулся предплечья здоровой руки. Чуть погладил.

— Я тоже скучал. Уже привык, что ты всегда рядом.

Я подняла глаза, а он улыбнулся.

— Мы сегодня снова попробуем. Обещаю, Морт не выпустит меня из цепей, пока точно не будет уверен, что я в порядке.

— Как он узнает? Эйд, в прошлый раз у нас и сомнения не возникло, что это был ты.

— Мы попробуем кое-что новое.

— Можно мне быть рядом?

— Нет, Линн. Я не хочу, чтобы ты это видела.

— Предлагаешь мне оставаться здесь и гадать, кто войдёт в эту дверь? Ты или твоя тёмная часть?

— Линн, нет! Если нужно будет — поживёшь у Морта ещё несколько дней.

— Эйден, я просто хочу перестать бояться. Я хочу лично видеть, что у вас всё в порядке.

Он отвёл взгляд.

— Если Морт согласится.