— В городах многие собак держат. А козлята, они быстро приучаются. Вы растите, и готовое мясо будет у вас, — весело подмигнул тесть.
— Дорога длинная, я вам для Кудурука молока припасу, — заторопилась в юрту теща.
Приехали в Кызыл. Пока поднимались с козленком на четвертый этаж, ребятня не отставала.
— Ме-кээ! — дразнят многие. И смеются. Городские дети, возможно, в первый раз видели живого козленка.
— Кудрявый како-ой! Это ангорская, да?
— Да, ангорка.
— Миленькая, как наша Чара-Чара!
— Смотрите, только хвостик черный, вот здорово!
— За это его и зовут Кудурук. Кудурук — значит, хвостик, — объяснила ребятам Ай-кыска.
— Хвостик, хвостик — Кудурук! — повторяли ребята и громко смеялись.
В свое время Ай-кыска очень завидовала хозяйке Чары-Чары. Это была домашняя собачонка дочери нашего соседа. Чара-Чара была покрыта длинной кудрявой, словно ангорка, шерстью — глаз не видно! Сейчас нашей дочке не было дела до Чары-Чары.
— Проголодался, наверное, наш козлятушка, надо напоить молоком из соски. Я буду кормить…
У Ай-кыски прибавилось новых забот. Только вот старшие сестра и брат ее морщили нос при виде помета.
— Ай-кыска, сама убери! — услышав такое, она брала в руки веник и пластмассовую лопатку. Сметала помет в лопатку, уносила в мусорное ведро.
А Кудурук рос день ото дня. Вскоре появились и стали заметными рожки. Высосав молоко из бутылки, он громко чихал. Подняв торчком хвостик, вспрыгивал на диван.
Природой созданный прыгать с камея на камень на горных кручах, однажды он, соскакивал со стола, разбил хрустальную вазу.
— Любой скот ведь должен привязь иметь. Почему не приучаете Кудурука к привязи? Как сядешь с детьми за телевизор, все на свете забываешь, — укоряет меня жена. Молчу, будто в рот воды набрал.
Была у меня привычка: стоя перед экраном телевизора, шевелить пальцами рук за спиной. Это увидел Кудурук. Подумал, что я затеял очередную игру, и как боднул пеня! Аж искры посыпались из глаз. В голове сплошной гул. Семья смеется, лишь мне одному не до смеха.
— Рога, что ли, у Кудурука чешутся? — пробурчал я под нос.
— И поделом тебе, а то от телевизора не оторвешь, — хохочет жена. Я невольно засмеялся. Пришлось с тех пор Кудурука привязывать в темной комнатушке. Чем взрослее козлик, тем забот с ним больше. Когда был маленьким, дочка сама справлялась. Скажешь ей: «А ну-ка, Ай-кыска-чабанка, уведи своего Кудурука!» — она мигом утащит козленка в темнушку. Сейчас он вырос и совсем отбился от рук. Выводили его на прогулку, купали в ванне, ходили за комбикормом на рынок — хлопот, как говорится, полон рот, Соседи закрепили за ним прозвище Дурачок. Иногда мы его выпускали на волю, на лестничную клетку, так он вихрем носился по ступенькам. Возможно, грезилась ему родная стихия — горные кручи. Бывает, увидит по телевизору коз и зовет их: «Ме-кээ!» Конечно, трудно держать в неволе такое животное. Щипал бы он спокойно траву на пастбище, пил бы родниковую воду…
Женщины нашего подъезда, в недавнем прошлом видевшие в Кудуруке не козленка, а источник «неприятного запаха и постоянного шума», позабыв о своих первых впечатлениях, ласкали и кормили его с рук. Кудурук охотно поедал и булочку, и овсянку, стоял смирно, не шевелясь, когда ласкали его чужие руки, и с фырканьем носился по ступенькам, стуча копытцами.
Как-то я вырезал из журнала «Здоровье» статью «Смех лечит» и прикрепил на двери. Мой сосед, проходя мимо, язвительно бросил: «Что, сосед, хочешь козлом людей рассмешить и деньги заработать на нем?»
— Не туда гнешь, Иннокентий Павлович. Хотя, вообще-то есть и такие люди. Вот послушай. В прошлом году отдыхал я на Северном Кавказе… Там в горах люди — как только в тесноте живут! Был я у карачаевца. У них почти каждая семья держит по четыре-пять коз. Зимой и летом они, бедный, в загоне. На волю не выпустишь, кругом курортная зона. Только вот у них козлов надо, редко кто их держит. Природой козе положено приплод давать, а козлов раз-два и обчелся. У нас, тувинцев, этот вопрос решается просто: животные сами разбираются что к чему. А там, на Кавказе, все решают деньги. Если очередь большая, составляют: список. «Такса» на козла — два рубля за сутки. Без смеха говорю. Иннокентий, А за лето один козел запросто справляется с тремястами коз…
— Ничего не поделаешь. Продовольственную программу надо выполнять, — рассмеялся сосед.
Раз мы с Кудуруком прогуливались по берегу Енисея, набежала чья-то мохнатая собачонка и залаяла. Козел повернулся — и на нее: «Ах ты, моська!» — и молниеносно боднул собачонку. Когда поднял голову, собачонка уже висела на рогах: запуталась в них длинной шерстью. Хозяйка собачонки, маленькая девочка, увидев такое, заплакала навзрыд. Откуда-то прибежала мать девочки и на нас:
— Такого зверя держите! Найдем на вас управу!
— Надо еще разобраться, кто из них зверь?
Мохнатую, как Чара-Чара, собачонку, висевшую на его рогах, Кудурук аккуратно опустил на землю. «Зачем подняли сыр-бор? Моська ведь давно умолкла», — словно хотел сказать он и подошел к нам. В подтверждение этого собачонка высунула язычок, а глаза ее из-под длинной шерсти, казалось, смеялись. Увидев такое, невольно засмеялись и мы.
— Посмотрите, они подружились! — без тени злобы, словно и на было между нами стычки, весело сказала старшая хозяйка собачонки.
Осенью Кудурук стал зрелым козлом. С подбородка у него свисала настоящая борода, рога изогнулись и доставали спину. В своей маленькой комнатушке-загоне он казался каким-то сказочным животным. В семье, кроме меня, уже никто не справлялся с Кудуруком. Ребятишки и вовсе не подходили к нему: чуть что, он сразу рога выставляет, копытами о пол стучит.
«Да, если сегодня-завтра его не порешить, как советовал тесть, бед не оберешься», — подумал я, когда зашел к нам дед Самбуу.
— В самое время зашел, дед. Козлятина, говорят, вкусное мясо. Помоги его заколоть, разделать, пока дети не пришли, — обрадовался я приходу Самбуу.
— У-у, каким здоровым стал! Мы вдвоем с ним и не справимся. Нет, на такого красавца у меня рука не подымется, — категорически отказался он.
— Какой там красавец! Разве не чувствуешь, какой из-за него в квартире дух! И соседи уже жаловались в горисполком. Требуют, чтоб меня выселили. Да и жена заявила, что уйдет с детьми насовсем, а ты, дескать, живи со своим козлом.
— Верно, запах-то неприятный…
— Что-нибудь посоветуй, а, дед?
— Какой из меня советчик?.. Слышал я, приехал Бавын-оол из Красноярска. Собирается в район за козлятами для цирка. Вот и продай ему козла. Может, станет циркачом…
— Где он? — обрадовался я.
— В филармонии, наверное.
Я мигом очутился в филармонии. За столом беседовали народный артист Тувинской АССР Кужугет Хензиг-оол и еще несколько человек. Без передышки выпалил все о своих бедах с козлом.
— Говорят, на ловца и зверь бежит. Посмотрим-ка, что за козел у него, — обрадовался Оюн Бавын-оол.
…Я включил свет в темной комнатушке. Кудурук посмотрел на нас без всякого интереса. «Когда был я маленьким, наигрались вы со мной. Как вырос, даже запаха моего не выносите, заперли в темнице», — говорил его вид. На стене виднелись следы от его рогов-сабель. Свесив длинную бороду, козел спокойно жевал комбикорм.
— Оо! Хвост торчком, рога-то какие, это, наверное, помесь с козерогом. Красавец! Отвяжите его и позовите с кухни. В нашем деле главное, чтоб животные на слова реагировали, — велел гость.
Я отвязал козла и позвал его с кухни:
— Кудурук! Кудурук!
Дверь комнаты с треском отворилась от удара его рогов. Кудурук смело шагнул ко мне и стал пить молоко из чашечки.
— Для первого раза совсем неплохо.
— Это еще что! — говорю я. — Он и не такое умеет.
— Значит, будет циркачом, поработаем с ним. Не будет сидеть взаперти. Фигура у него станет, словно у настоящего козерога. На арену вместе с тиграми будет выходить. Стокгольм, Токио, Дели, Париж — вот где его увидят!