Битва при Хамильдон-Хилл стала последним большим сражением между англичанами и шотландцами на английской земле до битвы при Флоддене в 1513 году. Она положила конец вновь обретенной уверенности Шотландии в себе и долгому периоду, когда в ее отношениях с Англией главенствовали Дугласы и их союзники на границе. На несколько лет герцог Олбани отказался от борьбы, вместо этого занявшись укреплением власти своей семьи к северу от Форта. Примерно в марте 1403 года между Англией и Шотландией было заключено перемирие. Оно было оформлено шесть месяцев спустя в Хадденстанке, одной из тех заброшенных деревушек на берегу Твида, где представители двух британских королевств могли встретиться на спорной границе. Условия оставляли желать лучшего. В совместной декларации двух делегаций позже будет отмечено, что они "неясны и непонятны для понимания простых людей". Но, несмотря на это, перемирие продержалось в течение следующих двух лет[105].

Пиратство было постоянным явлением в Ла-Манше и Бискайском заливе на протяжении веков, но разрушительный поход графа Кроуфорда в 1402 году был другим делом. Оно было более организованным, масштабным и явно пользовалось поддержкой влиятельных людей во французском правительстве, если не в самом королевском Совета. Набеги оставили после себя понесших убытки купцов и судовладельцев, потерявших свое имущество, и состояние напряженной недоброжелательности между двумя правительствами. Каждое из них ответило в традиционной манере, санкционировав репрессии против собственности другого правительства в эскалации насилия. Эти операции были в основном делом рук английских, французских и фламандских каперов. Они открыли первую великую эпоху атлантического каперства и положили начало традиции, которая продлится до XVIII века. В более позднюю эпоху голландский юрист Гуго Гроций классифицировал такие операции как законную частную войну, но некоторых из тех, кто участвовал в таких войнах, можно было с полным правом назвать пиратами. Граница между войной и преступлением, между общественным и частным насилием была столь же неопределенной и проницаемой на море, как и на суше.

Каперство — практика, которая была санкционирована международным правом до середины XIX века, — было методом ведения войны, разработанным в основном англичанами с XIII века и уже достигшим высокой степени организации. Правительства выдавали купцам, утверждавшим, что они понесли убытки от рук подданных иностранного государя, грамоты, которые давали им право возместить свои убытки путем reprisal (репрессалий), то есть путем захвата кораблей и грузов подданных иностранного государя на море. Во время войны грамоты обычно выдавались в более общих выражениях, которые не ограничивали их владельца захватом в порядке репрессалий. Они разрешали указанным лицам захватывать торговые суда и грузы объявленных врагов для собственной выгоды при условии, что они не будут трогать нейтральную собственность. Англо-французский договор 1396 года запрещал выдачу таких грамот, и за некоторыми исключениями этот запрет соблюдался. Но с 1402 года они стали выдаваться вновь, и большинство каперов пользовались по крайней мере молчаливой поддержкой своих государей, даже если у них не было официальных документов.

Король приказал своим адмиралам и всем своим офицерам в прибрежных районах давать любые советы или помощь, которые могут потребоваться Пэю. Очевидно, что это было официально одобренное предприятие.

К началу XV века англичане начали расширять масштабы своих каперских операций, нападая не только на вражеские корабли, но и на нейтральные суда с вражескими грузами. Вознаграждение было высоким, и каперы, несомненно, нуждались в небольшом поощрении. Но представляется очевидным, что инициатива все же исходила от правительства. Блокада морской торговли противника было очень эффективным средством ведения войны. Но она также была чрезвычайно жестокой и вызывала горькие жалобы в XV веке, как и во времена Блейка или Нельсона, поскольку требовала, чтобы нейтральные корабли были остановлены, досмотрены в море и доставлены в английские порты, если обнаружится, что они везут подозрительные товары. Это могло быть страшным испытанием. В начале 1403 года корабль Christopher из ганзейского порта Данциг был захвачен в Ла-Манше четырьмя кораблями из Лондона и Дартмута, действовавшими из Кале. Генрих IV лично допросил их хозяев, чтобы выяснить факты, прежде чем выступить в защиту своих подданных в письме Великому магистру Тевтонского Ордена. Это письмо очень четко показывает, чего король ожидал от каперов действовавших по его поручению. Немецкий корабль, по его словам, шел без национальных опознавательных знаков и когда англичане потребовали от команды объявить свою национальность, те не дали ответа, вывели на палубу вооруженных людей, подняли все паруса и попытались уйти. Англичане открыли огонь из бомбард, установленных на их форштевнях. Они догнали убегающий корабль и взяли его на абордаж, одолев и захватив в плен команду после долгого и кровавого рукопашного боя. Оказалось, что на корабле было вино из Ла-Рошели, и его отвели в Саутгемптон, где в конце концов конфисковали. Ганзейские города потеряли таким образом восемь кораблей в течение 1402 года в дополнение к еще четырем, которые были разграблены, а затем отпущены. Кастилия, еще одна важная нейтральная страна, потеряла семнадцать кораблей.

Разграничение между вражеской и нейтральной собственностью не всегда было легко применимо. Право собственности часто было неопределенным. Вражеские суда могли плавать под нейтральными флагами. Вражеские грузы могли перевозиться на кораблях нейтральных стран и наоборот. Судовые манифесты не всегда были честными. Не всегда было ясно, действовало ли перемирие на момент захвата. Конечно, каперы не были особенно щепетильны в отношении границ своих полномочий. Но их ремесло не было полной свободой действий, как это иногда принято считать. Для решения вопросов, связанных с правом на приз, был разработан тщательно продуманный свод практических и правовых норм, который частично находился в ведении канцлера и королевского Совета, частично — адмиралов и их местных заместителей, маршалов, сержантов и клерков. Их деятельность породила массу документов в удивительно полных сохранившихся записях английского правительства. Они показывают, что жалобы на нарушение перемирия, несанкционированные военные действия или нападения на нейтральную собственность воспринимались серьезно и регулярно расследовались. Каперы, как бы им ни благоволили, подлежали вызову в Совет или к офицерам адмиралов, чтобы доказать свое право на приз, "как того требует морской закон". Регулярно поступали приказы о возвращении нейтральных товаров или судов или о выплате компенсации разорившимся немецким или кастильским судовладельцам и купцам. В одном примечательном случае эскадра кораблей была специально снаряжена адмиралом Англии для поимки печально известного пирата Уильяма Лонга из Рая, который был снят со своего корабля в море и отправлен в лондонский Тауэр. Если некоторые люди ослушавшись короля избегали наказания, то это было следствием ограниченных полицейских возможностей средневекового государства. Но были и другие, которые платили за свои проступки своим имуществом, а некоторые — свободой или жизнью[106].