Английский флот прибыл в маленькую гавань Сен-Дени-Шеф-де-Ко (сейчас на этом месте находится город Сент-Адрес) поздним вечером 13 августа 1415 года после двух дней пребывания в море. Военный Совет на борту Trinity Royal решил оставить высадку на берег до следующего дня, чтобы не рисковать тем, что часть армии окажется на берегу, а часть — на борту кораблей, когда наступит ночь. К югу от скалистого мыса Кап-де-ла-Эв галечный пляж простирался на восток вдоль устья реки. Сюда, незадолго до рассвета следующего утра, король отправил разведчиков с лошадьми под командованием девятнадцатилетнего Джона Холланда. Местность круто поднималась от берега вверх по каменистому склону на плато высотой около 300 футов над морем и простиралась на восток в сторону Арфлёра. Холланд и его отряд поднялись на вершину плато. Вскоре мелководные баржи начали медленную высадку людей и лошадей на берег. Легкость, с которой англичане смогли без помех высадить на берег такое количество людей и лошадей, стала неожиданностью как для них самих, так и для французов. На высадку всей армии ушло три дня. Все это время флот стоял у мыса на виду у всей округи. Солдаты, перебирающиеся через борта и вброд выбирающиеся на берег с кораблей, груженные тяжелым снаряжением, как известно, уязвимы. Скалистый берег был бы для французов удобным местом для обороны. Но не было никаких признаков их активности[535].

В первый день высадки король создал временный штаб на возвышенности в приорстве Гравиль в полутора милях от Арфлёра. Отсюда он отправил людей вперед, чтобы изучить местность и оборону города. 17 августа 1415 года, со всеми своими людьми высадившимися на берег, он начал свою кампанию. Генрих V не развернул свои знамена, традиционный сигнал к безудержным поджогам, грабежам и убийствам. Вместо этого он отметил это событие изданием военных указов, запрещающих беспорядочные поджоги зданий, разграбление церквей и любые нападения на безоружных женщин и священников. Подобные указы уже стали обычным делом в начале крупной английской кампании. Они были направлены как на поддержание дисциплины в армии, так и на защиту мирного населения. Однако Генрих V демонстрировал все признаки более серьезного отношения к ним, чем предыдущие английские капитаны, однажды лично приговорив к смерти солдата, уличенного в краже из церкви пикса (сосуда для хранения хлебцев причастия). Генрих V стремился привлечь на свою сторону общественное мнение французов. Людям, которые попадали в плен к его солдатам, он напоминал о добром правлении Людовика IX Святого, которое было одним из самых мощных политических мифов позднесредневековой Франции. "Вы слишком долго мучились под игом угнетения, — говорил им король, — но теперь я пришел в свою собственную землю, свою родину, свое собственное королевство, чтобы принести вам облегчение и свободу, которую Людовик Святой дал своему народу". Утверждения о разрушениях и зверствах были клише военных репортажей как тогда, так и сейчас, но хорошо осведомленные современники считали, что английские солдаты были на удивление хорошо дисциплинированы. Те, кто видел английскую армию воочию, рассказывали хронисту из Сен-Дени, что военные указы Генриха V неукоснительно соблюдались. Французы, по его мнению, видели от англичан лучшее обращение, чем от солдат своей собственной армии[536].

За шесть веков море отступило от северного берега устья Сены. Арфлёр, который сегодня находится далеко в глуби суши и поглощен разросшимся промышленным городом Гавр, в начале XV века был крупным портом с населением от 6.000 до 8.000 человек, процветающим за счет морских перевозок и пиратства. Город был расположен в месте впадения реки Лезард в устье Сены. Во время прилива море омывало его стены, а затем отступало почти на милю, открывая огромные просторы илистого берега. Река Лезард, проходящая через центр города, была углублена, с целью создания канала, по которому корабли приплывали из устья, проходя между двумя высокими башнями в большой бассейн гавани внутри стен. Эти башни являлись частью городских стен длиной около двух с половиной миль в окружности с двадцатью шестью башнями и тремя укрепленными воротами, защищенных двойной линией рвов и канав. За несколько недель до прибытия англичан жители города сделали все возможное, чтобы укрепить свои оборонительные сооружения. Канал, ведущий в гавань, был перегорожен заостренными кольями, наклоненными по течению. Перед каждыми из трех городских ворот были построены большие деревянные барбаканы высотой до уровня стен. Но при всем этом Арфлёр в плане долговременной обороны был слаб. Его стены датировались 1340–1350-ми годами постройки. Внутреннее пространство города простреливалось с двух сторон, с хребта Мон-Кабер на востоке и с плато Мон-Леконт на западе[537].

Ответственность за оборону Арфлёра лежала на восемнадцатилетнем Дофине, который сам себя назначил генерал-капитаном короля во всей Франции. За три года, прошедшие с тех пор, как Людовик Гиеньский впервые встал во главе правительства, он стал искусным политиком. Но у него не было опыта военного командования, и он передал все руководство кампанией двум главным военным офицерам короны, коннетаблю Шарлю д'Альбре и маршалу Жану де Бусико, которых критиковали за неспособность остановить англичан у кромки воды. В королевском Совете Франции происходили гневные дебаты, в ходе которых Альбре обвиняли в некомпетентности и даже в измене. Но критики не учитывали трудности, с которыми ему и коннетаблю пришлось столкнуться. Последняя талья была введена в марте, но первый доход от нее поступил только в начале июля. Введение тальи встретило широкое сопротивление. В результате до сих пор подготовка правительства к войне финансировалась в основном за счет принудительных займов, взятых у церковников и высокопоставленных чиновников. Поступления от этих займов почти не соответствовали потребностям полевых командиров. Немногочисленные войска, находившиеся в их распоряжении, были разбросаны по большой территории, не получали жалованья и бунтовали. До конца августа не был даже объявлен арьер-бан, а к тому времени англичане уже две недели находились на французском берегу. Эти проблемы усугублялись неизбежными ошибками. Французские командиры догадывались, вероятно, исходя из выбора Саутгемптона в качестве порта посадки на корабли, что Генрих V попытается высадиться в Нормандии. Но они думали, что, скорее всего, это произойдет к югу от Сены, в районе низменностей и больших открытых пляжей, где Эдуард III высаживался в 1346 году, Генри Гросмонт, герцог Ланкастер, в 1356 году и Томас, герцог Кларенс, в 1412 году. Главным французским командующим в Нормандии был герцог Алансонский, один из главных территориальных магнатов региона. Его люди были сосредоточены к югу от устья реки на полуострове Котантен вокруг Валони, Карантана, Онфлёра и Кана. Па-де-Ко к северу от устья Сены почти не оборонялся. Лейтенантом герцога Алансонского там был Жан, сеньор д'Эстутвиль, который базировался в Монтивилье, небольшом обнесенном стеной городке в трех милях к северу от Арфлёра. Накануне высадки англичан сам Арфлёр защищали его жители и небольшой гарнизон из тридцати четырех человек с неизвестным количеством арбалетчиков, которые прибыли в город всего за три дня до этого[538].

Как только весть о высадке распространилась и цель Генриха V стала очевидной, французы отреагировали быстро. Сеньор д'Эстутвиль бросился в Арфлёр и начал организовывать оборону. Канал во внутреннюю гавань был перегорожен кораблями, скованными цепями. Мощеная дорога к Монтивилье была перекопана. Шлюзы на реке Лезард были закрыты, что привело к затоплению всей равнины к северу от стен. Англичане привезли с собой большой деревянный разборный мост, который собирался по секциям и использовался для переправы через реку. Теперь он был бесполезен, и попытки осаждающих взять город с двух сторон были отложены. Задержка была недолгой, но оказалась значительной, поскольку позволила Раулю де Гокуру, одному из камергеров Карла Орлеанского и сыну его самого опытного военного советника, войти в город через восточные ворота с несколькими известными французскими капитанами и 300 воинами, спешно набранными в Нормандии и Пикардии. Вместе с людьми Эстутвиля и первоначальным гарнизоном общая численность войск обороны составила около 400 человек, помимо арбалетчиков и вооруженных горожан.