Но бургиньоны на самом деле не хотели договариваться с англичанами. Они обнародовали эмоциональное обращение к Дофину, которое распространили среди жителей обнесенных стенами городов Франции, умоляя его объединить с ними силы против Генриха V. В противном случае, заявили они, у них не будет иного выхода, кроме как договориться с английским королем. Учитывая состояние королевства и могущество англичан, говорили они, все они будут лишены наследства, если не урегулируют свои разногласия[776]. Это обращение Иоанна обнажило все дилеммы лидеров соперничающих партий. Союз с захватчиком был наихудшим вариантом для них обоих. Он мог только разделить их сторонников и дискредитировать их в глазах французского общественного мнения. Их советники прекрасно понимали это. На самом деле каждый из них хотел объединить Францию под своим главенством, на своих условиях. Каждый из них надеялся добиться полного подчинения другого, угрожая заключить сделку с англичанами. Однако, когда доходило до дела, ни один из них не был готов пойти на это.

В течение нескольких месяцев 1419 года Дофин питал большие надежды на то, что ему удастся избежать этих дилемм с помощью традиционных союзников Франции, Шотландии и Кастилии, которые обещали принести ему подкрепление, способное изменить баланс сил во Франции.

Отношения Шотландского королевства с Англией резко ухудшились после воцарения Генриха V. На это был ряд причин. Одной из них было упадок семьи Перси, которая защищала границу и управляла отношениями Англии с Шотландией до тех пор, пока после восстания 1403 года не потеряла должность хранителя границы, а после восстания 1405 года — графство и земли. Нынешний глава дома, сын знаменитого Хотспура, находился в Шотландии во время последнего, рокового восстания Перси в 1408 году и оставался там после этого, наполовину изгнанником, наполовину узником. Ни одна из великих северных семей, даже графы Невиллы из Уэстморленда, не смогли занять место Перси. Другая причина заключалась в отзыве большинства войск, с помощью которых английское правительство сдерживало шотландцев после битвы при Хамильдон-Хилл в 1402 году. Граф Дуглас был освобожден из плена в 1407 году. Мердок Стюарт, старший сын герцога Олбани, был обменен на наследника Перси и выкуп в размере 10.000 фунтов стерлингов в 1416 году. Шотландский король Яков I оставался пленником в Лондоне, но его ценность как предмет торга оказалась весьма ограниченной. Хотя герцог Олбани и пошел на переговоры с целью освободить короля, его мало интересовала его судьба, ведь возвращение Якова I в Шотландию означало конец его правления. Настоящая проблема, однако, заключалась в том, что сам Олбани уже не был той силой, которой он обладал раньше. Сейчас, когда ему было уже за семьдесят, внимание шотландского герцога уже много лет было сосредоточено на борьбе его семьи за власть и земли к северу от Форта. Тем временем Шотландия распалась на большие полуавтономные территориальные лордства, контролируемые амбициозными местными магнатами. Силой, с которой пришлось бороться англичанам, был не Олбани, а Дуглас. Юстициарий к югу от Форта, хранитель Эдинбургского замка и командир всех трех походов в Англию, Арчибальд граф Дуглас осуществлял большинство полномочий шотландской короны на юге Шотландии. Его союзники и сторонники главенствовали на границах. Дуглас был кровно заинтересован в войне. Основным источником его власти в Шотландии была сеть его вассалов и его военных сторонников. Их средства к существованию зависели от военной службы и грабежей. Чтобы сохранить их лояльность, он должен был находить для них возможности[777].

Позднесредневековая Шотландия была одним из наиболее сильно военизированных обществ в Западной Европе. Тем не менее, шотландские армии традиционно имели низкую репутацию. Они считались недисциплинированными и плохо оснащенными бунтарями, которые редко нападали на защищенные крепости или рисковали вступить в битву. Французские капитаны, сражавшиеся вместе с ними на границе в 1385 году, были вынуждены взять с собой доспехи и оружие, чтобы вооружить своих союзников. Они вернулись домой с неутешительными отчетами о боевых навыках шотландцев. Жан де Вьенн, командир французского контингента, подсчитал, что во всей стране было всего 500 хорошо вооруженных и конных воинов, а остальные были не более чем грабителями. Четверть века спустя во французских записях их все еще называли "дикими шотландцами". Тем не менее, шотландский способ ведения войны менялся, особенно среди последователей Дугласов и их союзников на границе. При Хамильдон-Хилл в 1402 году шотландская армия состояла из большого отряда хорошо вооруженных и экипированных латников, "их доспехи блестели, как серебро, когда на них попадали лучи солнца". По словам английского хрониста Томаса Уолсингема, шотландцы улучшали свое снаряжение в течение трех предыдущих лет перед битвой. Сам Дуглас носил "исключительно роскошный" пластинчатый доспех. Хамильдон-Хилл был катастрофой для шотландцев, но есть некоторые свидетельства того, что они приняли его уроки близко к сердцу. Больше денег было вложено в снаряжение и лошадей. Лучники заменили традиционных копьеносцев и начали сражаться в тактических подразделениях с фиксированным соотношением с латниками, как в английских армиях. Улучшилась походная и боевая дисциплина. Одним из симптомов возрождения шотландского оружия стало регулярное появление шотландских наемных отрядов в континентальных армиях наряду с отрядами бретонцев, гасконцев и беарнцев, чьи традиции наемничества были гораздо древнее. В 1408 году племянник герцога Олбани Александр Стюарт, граф Мар, со своим отрядом сражался в составе бургундской армии в битве при Оте. В 1411 году Иоанн Бесстрашный послал агентов в Шотландию, чтобы нанять лучников. Шотландские добровольцы сражались на стороне французского правительства в гражданской войне 1411–12 годов, в гарнизоне Парижа при графе Арманьяке и в войсках Дофина в долине Луары в 1418 году[778].

Возобновление войны с Францией предоставило Дугласу и его союзникам благоприятную возможность. Срок англо-шотландского перемирия истек в июне 1415 года. По совпадению, это произошло всего за месяц до окончательного разрыва Англии с Францией. В то время как французские послы в Уинчестере пытались отговорить Генриха V от планов вторжения, другое французское посольство искало поддержки при дворе герцога Олбани в Перте. Шотландцы пересекли границу Нортумберленда в июле, за несколько дней до отплытия английского флота из Солента. Позже в том же году Дуглас вторгся с войском в Камберленд и сжег город Пенрит. Эти нападения дорого обошлись англичанам. Гарнизоны на севере пришлось срочно усилить, а на оборону границы были выделены значительные средства. Разрушения плохо задокументированы, но они явно были масштабными. В ноябре 1415 года три северных графства Нортумберленд, Камберленд и Уэстморленд, а также город Ньюкасл пришлось освободить от выплаты парламентской субсидии из-за военного ущерба от шотландского набега[779].

Два года спустя, в августе 1417 года, шотландцы собрали большую армию с военным флотом и артиллерийским обозом и начали мощное наступление, совпавшее по времени с отплытием армии Генриха V в Нормандию. Граф Дуглас осадил английскую крепость Роксбург, а герцог Олбани наступал на Бервик. Рейдовые отряды отделились от основных колонн и вторглись в северные графства Англии. Согласно одному из английских отчетов, в их состав входили войска из Франции. Ответ англичан был более чем обычно эффективным. Генри Перси, недавно восстановленный в должности графа Нортумберленда и вернувший себе земли и должности своей семьи, собрал пограничное ополчение в Бармуре, в десяти милях к югу от Бервика. По случайности герцог Эксетер находился в Бридлингтоне в Йоркшире, совершая паломничество к северным святыням. Он набрал еще одну армию в Ист-Райдинге, в то время как престарелый архиепископ Боуэт поднял остальной Йоркшир. Герцог Бедфорд, как хранитель королевства в отсутствие Генриха V, выступил из центральной Англии. Войска Олбани, расположившиеся лагерем вокруг Бервика, запаниковали и бросили осадные работы, оставив свои лагерь в поле. В Роксбурге шотландские минеры прокладывали тоннели к стенам, когда пришло известие об отступлении Олбани. Дуглас, как сообщалось, был уверен, что овладеет городом в течение двух недель. Но, столкнувшись с перспективой остаться один на один со всей английской армии, он тоже был вынужден отступить. Foul Raid (Скверный рейд), как называли его сами шотландцы, был крупнейшим военным предприятием Шотландии с 1402 года. Он был унизительным провалом для шотландцев, но создал серьезные проблемы и для англичан. Прибытие герцога Эксетера во Францию, которое ожидалось осенью того года, пришлось отложить до весны следующего года. В течение следующих нескольких лет оборона севера съедала и без того ограниченные ресурсы английского правительства. Они были вынуждены держать крупные войска на границе и тратить большие суммы на укрепление Роксбурга и Бервика. Стоимость всего этого возросла в три раза по сравнению с тем, что было десятилетием ранее, впервые обогнав Кале по расходам английского Казначейства[780].