"Если Руан не может защитить себя, то какой город сможет?" — спрашивали магистры Парижского Университета. Предсказатели, предвещавшие, что за падением Руана последует крах сопротивления во всей Нормандии, быстро оказались правы. Никто не хотел, чтобы его постигла участь Кана или Руана. Опасения, что офицеры французского короля вернутся и накажут их как предателей, улетучились, когда стало казаться, что английская оккупация продлится долго. Кодбек сдался автоматически в соответствии с условиями, уже согласованными с графом Уориком. Гарнизон Монтивилье, крупнейший в Па-де-Ко, открыл ворота перед английским капитаном из Арфлёра и ушел. Сдача этих мест стала сигналом к массовому дезертирству французов. От английской армии были отделены несколько оперативных групп и отправлены на борьбу с теми районами, которые еще не покорились. Ни в одном из них сопротивление не было очень сильным. Морские порты Па-де-Ко, Фекамп, Дьепп и Э сдавались англичанам один за другим в течение месяца после падения Руана. Онфлёр, последний порт Нормандии, который еще держался на стороне Карла VI, был блокирован с суши и с моря графом Солсбери и 25 февраля заключил соглашение о капитуляции. К концу марта все укрепленные места на Сене были в руках англичан, за исключением крепости Ла-Рош-Гюйон, господствующей над рекой со своего большого искусственного холма на краю Вексена, и могущественного замка Шато-Гайяр в Лез-Андели, построенного еще Ричардом I Львиное Сердце. К северу от Сены еще держался только Жизор, а к югу — только Иври. Англичане уже проникли вверх по реке в Иль-де-Франс. Вернон, Мант и Мёлан были оставлены своими гарнизонами из-за отсутствия запасов, чтобы выдержать осаду. Абвиль, Бове и Понтуаз стали пограничными городами. Англичане находились в двадцати милях от Парижа. Их рейдовые отряды проникали вплоть до Сен-Клу, в пределах видимости с городских стен. "И теперь, благословен Бог, — писал англичанин из армии своему другу в Лондон, — человек может проехать из Бретани через все герцогство Нормандия… и за короткое время, я полагаю, до самого Кале"[743].

Овладев Руаном, Генрих V завершил мероприятия по управлению завоеванными территориями, которые он начал восемнадцатью месяцами ранее в Кане. К весне 1419 года территория под английской оккупацией включала в себя все герцогство Нормандия вместе с Алансоном, Першем и частью соседнего фьефа Мант, которые управлялись вместе с Нормандией и стали называться завоеванными землями. В Нормандии был канцлер, первоначально Филипп Морган, который выполнял функции главы английского герцогства и возглавлял Большой Совет, отвечавший за управление и оборону. Английские военачальники были назначены бальи во всех семи бальяжах провинции, а также в Манте. Временная финансовая администрация, созданная после падения Кана, за которую отвечал сэр Джон Типтофт, была заменена более продуманной и постоянной. Уильям Аллингтон, опытный администратор, который в течение своей карьеры отвечал за финансы Бреста, Кале и Ирландии, был назначен на должность казначея и генерального сборщика налогов. Все эти высокие посты занимали англичане и, за редким исключением, продолжали занимать их на протяжении всей тридцатилетней оккупации Нормандии. Англичане также были капитанами двадцати двух королевских гарнизонов, которые обеспечивали основу обороны провинции и резерв войск, из которого можно было черпать пополнения для полевых армий. Однако для большинства нормандцев лицо правительства оставалось французским. Под началом бальи и главных офицеров провинции администрация была почти полностью французской. Виконтства и превотства, на которые делился каждый бальяж, управлялись французами. Большинство сотрудников Счетной палаты в Кане были французами, включая ее президента, нормандского рыцаря Луи Буржуа. Так же как и местные чиновники, которые были размещены в каждом округе, и бесчисленные сержанты, прево и другие служащие.

При королях Франции Нормандия была частью королевских владений, но пользовалась относительно высокой степенью автономии. Большая часть организации, которую Генрих V создал там, была непосредственно смоделирована по образцу старой системы. Английские чиновники просто вступали на место своих французских предшественников, а их французские подчиненные продолжали работать так же, как и раньше. Однако Генрих V сознательно пытался польстить провинциальному патриотизму нормандцев, представляя себя не завоевателем, а правителем независимого герцогства, являющимся преемником королей Анжуйской династии. Древняя должность сенешаля Нормандии, прекратившая свое существование после изгнания английских королей в 1204 году, была возрождена, а ее обладатель получил власть над всеми укрепленными местами. В очередном обращении к нормандскому партикуляризму Генрих V созвал собрание дворян провинции в Руане, чтобы те выслушали дальнейшие постановления, которые он предлагал издать для управления их провинцией. В последующие месяцы новый герцогский дворец начал строиться на набережной Сены в юго-западном углу обнесенного стеной города, что стало видимым знаком приверженности короля этому региону[744].

Через две недели после капитуляции Руана, 2 февраля 1419 года, Генрих V появился на праздновании Сретения в традиционных одеждах герцогов Нормандии и объявил, что все, кто желает сохранить свои права на землю в Нормандии, должны немедленно явиться к его офицерам для принесения присяги на верность. Эту прокламацию было приказано зачитать в каждом городе Нормандии. Через четыре месяца бальи получили приказ конфисковать все земли, владельцы которых не могли предъявить королевскую грамоту, подтверждающую принесение присяги. Никто не мог передвигаться по стране без документа с печатью бальи, удостоверяющий, что он "вассал короля, присягнувший в надлежащей форме". Считалось, что земля, брошенная владельцами, принадлежит врагам короля, и ее конфисковывали. Невозможно даже приблизительно оценить, сколько земельных владений попало в руки короля таким образом. Генрих V надеялся, что все население Нормандии подчинится его правлению, и поначалу очень осторожно относился к раздаче земель англичанам за счет коренного населения. Однако, как с горечью признали его советники предыдущей осенью, немногие из знатных людей провинции подчинились. В конечном итоге это привело к изменению политики и крупному перераспределению земель в Нормандии[745].

В течении года после падения Руана было выдано около 250 пожалований фьефов против примерно 90 годом ранее. Земли более крупных светских собственников, которые бежали или отказались подчиниться, обычно предоставлялись лояльным людям, почти неизменно англичанам, в обмен на военную службу: содержание гарнизона, оборону окрестностей и предоставление определенного количества латников и лучников для службы в поле под командованием владельца фьефа на все время, пока длится война. Это были обременительные обязательства. Владельцы фьефов должны были содержать отряд латников и лучников летом и зимой, из года в год. Для обеспечения этих обязательств земельные пожалования должны были быть очень обширными. Знатные английские капитаны получали огромные владения, в некоторых случаях вместе с аристократическими титулами.

В первом пожаловании такого рода, датированном февралем 1418 года, брат короля герцог Кларенс получил в личное владение виконтства Ож и Орбек по обе стороны долины реки Тук, к которым позже было добавлено прилегающее виконтство Понт-Одеме. Последующие пожалования были еще более крупными и, как правило, наследственными. Граф Солсбери, возможно, самый активный английский капитан после Кларенса, был назначен графом Перша. Огромные нормандские владения различных ветвей семьи Аркур были разделены и розданы английским дворянам. Герцог Эксетер получил графство и титул Жана VII д'Аркура и его замок в Лильбонне; граф Уорик приобрел графство Омаль, которое ранее принадлежало сыну Аркура, теперь одному из главных советников Дофина; а графство Танкарвиль, принадлежавшее его кузену Жаку д'Аркуру, перешло к рыцарю из Нортумберленда, сэру Джону Грею. Всего английским капитанам было пожаловано пять нормандских графств. Шестое было отдано гасконскому рыцарю Гастону де Грайи, капталю де Бюш, младшему брату графа Фуа, который стал графом Лонгвиль. Эти пожалования представляли собой намеренную попытку заменить высшее дворянство Валуа Нормандии новой англо-нормандской аристократией служилых людей, у которой был стимул оставаться в Нормандии и защищать свои завоевания. На более скромном уровне пожалования могли выдаваться на один фьеф или скромную сеньорию. В конце 1419 года в Нормандии уже насчитывалось около шестидесяти небольших замков, которыми английские военачальники владели в обмен на военную службу. Общая военная повинность новых владельцев фьефов составляла около 1.400 человек. Годом позже их должно было стать гораздо больше. Генрих V, по-видимому, надеялся контролировать побережье Ла-Манша с помощью аналогичных пожалований. Попытка короля после взятия Арфлёра в 1415 году "набить город английскими людьми", возможно, имела лишь ограниченный успех, но это не помешало ему попытаться колонизировать Кан, Шербур, Онфлёр и другие порты, англичанами, привлеченными предложениями бесплатной раздачи земли и домов[746].