Герцог Бургундский, с его привычной чуткостью к изменению политической ситуации, был достаточно склонен к сотрудничеству и вполне готов отказаться от договора о нейтралитете с Генрихом V, если такова будет цена. Под давлением Вильгельма Баварского и его супруги он вернулся в Эно в сопровождении Филиппа, графа Шароле, и многих придворных. Иоанн встретился с Вильгельмом в Валансьене 9 ноября 1416 года. Для них были устроены грандиозные пиры и развлечения. На фоне смеха и шума Вильгельм убеждал своего шурина отказаться от всех своих договоренностей с англичанами. 12 ноября они достигли соглашения. Судя по всему, письменного документа не было. Вместо этого соглашение приняло форму серии тщательно составленных устных обязательств, которыми обменялись Иоанн Бесстрашный, граф и графиня Эно и Дофин. Они договорились, что Вильгельм будет сопровождать Дофина в Париж. В течение двух недель после его прибытия туда герцог Бургундский будет вызван к королеве и примирится с королем. Взамен Иоанн Бесстрашный обязался жить в мире со своими бывшими врагами, за исключением герцога Анжуйского, которому он никогда не сможет простить отказ жениться своей дочери, и действовать совместно с Вильгельмом Баварским для защиты интересов короля и Дофины. Тем временем Вильгельм пообещал, что "не позволит Дофину оказаться во власти кого-либо, в ком он не может быть уверен". Граф ясно дал понять, что не будет лично воевать с англичанами, так как не был французом. В течение четверти века он был рыцарем Ордена Подвязки. Связи его дома с Англией были слишком тесными. Но он получил обязательство, что Иоанн Бесстрашный приложит все свои силы и влияние для защиты Франции от грядущего английского вторжения. Отъезд Дофина в Париж был назначен на конец ноября[628].

Не все были довольны этой попыткой принудить королевский Совет в Париже к соглашению с Иоанном Бесстрашным. В столице началась длительная борьба между сторонниками королевы и союзниками коннетабля. Арманьякские радикалы оказались в трудном положении. Они контролировали Париж и особу короля и имели в своем распоряжении крупнейшие военные силы на севере Франции. Однако юридически власть в государстве принадлежала королеве и Дофину во время отлучек Карла VI. В начале декабря 1416 года Дофин и его тесть отправились из Ле-Кенуа в Париж во главе величественной кавалькады. Их сопровождала "благородная компания, подобающая сыну короля", в действительности небольшая армия, и группа ближайших советников Иоанна Бесстрашного во главе с мастером дипломатических интриг Ренье Потом. Из Парижа кавалькада Дофина выглядела как бургиньонское триумфальное шествие. Она была вынуждена подолгу останавливаться в главных городах на своем пути, пока партии спорили между собой в столице. Все новости из города сводились к тому, что коннетабль и его друзья, хотя и были более чем рады возвращению Дофина в Париж, не хотели впускать в город его военный эскорт или позволить ему исполнять обязанности регента, если он предложит впустить герцога Бургундского. Многие из них боялись за свою положение, а некоторые — за свою жизнь. Они заявили, что "скорее умрут и увидят гибель королевства, чем допустят в столицу герцога Бургундского". Королева, которая планировала присоединиться к своему сыну по дороге, в Сен-Кантене, не появилась, вероятно, потому, что ей не позволили покинуть Париж. В конце декабря Изабелла послала в город герцога Бретонского, чтобы он представлял ее интересы. Но герцог приехал в сопровождении трех эмиссаров Бернара Арманьяка во главе с его главным лейтенантом, гасконским рутьером Рамоне де ла Герром. Они, должно быть, жестоко разъяснили герцогу Бретонскому позицию коннетабля[629].

В начале января 1417 года, вскоре после возвращения Иоанна Бретонского из Сен-Кантена, произошла одна из тех случайностей, которые могут нарушить все политические расчеты. Карл VI наслаждался одним из все более редких периодов ясности рассудка. Трудно сказать, как много он понимал из того, что происходило вокруг него. То немногое, что мы знаем о его мнениях в эти периоды ремиссии, говорит о его весьма непрочной связи с реальностью. Но он был достаточно вменяемым, чтобы председательствовать в Совете и время от времени высказывать свои пожелания. Герцог Бретонский вошел к нему в доверие и на короткое время сумел вырвать контроль над Советом у коннетабля. В результате политическое настроение в Париже резко изменилось. Герцог Бретонский сопровождал Дофина из Сен-Кантена в Компьень на следующем этапе его движения к столице. Парламент и Университет направили к нему делегации, призывая его войти в город и взять на себя управление правительством. Дофин был назначен титулярным лейтенантом короля во всех вопросах, касающихся войны. Королева наконец смогла покинуть гнетущую атмосферу Парижа и 21 января расположилась в двадцати милях от Компьеня в старом королевском дворце Санлиса вместе с герцогом Бретонским и большей частью королевского Совета. Принцы и их посланники постоянно курсировали между двумя дворами, делая последние приготовления к триумфальному въезду принца в его столицу[630].

Но этому не суждено было случиться. Свидетельства фрагментарны и неоднозначны, но, судя по всему, произошло следующее: примерно в конце января герцог Бретонский отправился в Анжер, чтобы обсудить ситуацию с Людовиком Анжуйским. В его отсутствие у короля случился рецидив, и коннетабль восстановил контроль в Париже. Примерно 18 февраля 1417 года Бернар Арманьяк внезапно появился в Санлисе. Там он резко прекратил переговоры с Дофином и отослал королеву и ее двор. В начале марта Арманьяк прибыл в Компьень с Рено де Шартром и группой советников, твердыми приверженцами Арманьяка. Если бы не Вильгельм Баварский и его солдаты, они, вероятно, увезли бы принца в Париж тогда же. Вместо этого в течение нескольких дней они управляли делами правительства из Компьеня. Они настырно обрабатывали впечатлительного Дофина, пытаясь оторвать его от тестя, льстили его растущему тщеславию, проводили заседания Совета в его присутствии, выкладывали перед ним проекты указов и открыли французскую королевскую казну для его прихотей. К тому времени, когда они покинули Компьень и вернулись в Париж, Иоанн Туреньский был склонен последовать за ними на их условиях. Вильгельм Баварский, чувствуя, что его влияние ослабевает, решил довести дело до конца. Он поскакал в Париж и 30 марта явился на заседание Совета в присутствии короля, коннетабля и его союзников. Граф сразу перешел к делу, заявив, что Дофину будет позволено вернуться в Париж только в рамках сделки, которая вернет герцогу Бургундскому его надлежащее место в правительстве. Если это не будет согласовано или не будут найдены другие средства для установления мира в королевстве, он отвезет Дофина обратно в Эно. Арманьякские советники были потрясены. В ту же ночь коннетабль решил арестовать графа Эно и держать его в качестве заложника для выдачи Дофина. Но Вильгельм был вовремя предупрежден и очень рано следующим утром покинул город, объявив, что направляется в пригородный монастырь Сен-Мор, важную местную святыню. Но как только его отряд выехал за ворота, он галопом помчался в сторону Компьеня. Вильгельм прибыл туда вечером и обнаружил, что его политический расчет рушится. Восемнадцатилетний Дофин, чье здоровье никогда не было крепким, заболел с большим абсцессом на шее. Его язык распух, а глаза выкатились из орбит. Иоанну становилось все труднее дышать. Врачи, срочно вызванные из Парижа, ничем не могли помочь принцу. Около полудня 5 апреля Дофин умер. Мало кто мог испытать большее облегчение от этого, чем граф Арманьяк[631].

Примерно во время празднования Рождества и Нового года при английском дворе герцог Бурбонский попросил о приватной беседы с Генрихом V. Герцог, очевидно, сожалел о своей непреклонности во время лондонской конференции в июне. Он сообщил Генриху V, что заказал из Франции материалы, касающиеся притязаний Англии на французскую корону и думал, что понимает его, но всегда считал это просто предметом торга. И сам Генрих V, и его советники дали ему понять, что он готов отказаться от притязаний на трон в обмен на французские провинции, уступленные по договору в Бретиньи, плюс Арфлёр и его ближайшие окрестности. Генрих V не отрицал того, что по сути, это была позиция, которую он занял во время конференции. Герцог Бурбонский сказал, что считает это "благородным и разумным предложением". Он считал, что сможет убедить других военнопленных согласиться с ним, и предложил, чтобы ему и Раулю де Гокуру Младшему было позволено вернуться в Париж по условно-досрочному освобождению, чтобы оказать давление на Совет Карла VI в Париже до того, как во Франция наступит лето. Если французский королевский Совет не будет готов согласиться с этим, он принесет оммаж Генриху V как королю Франции за все свои владения и замки во Франции и призовет других сделать то же самое. Что касается условий условно-досрочного освобождения, то пленники были готовы выдать залог в 40.000 экю в качестве гарантии возвращения Гокура. Сам герцог Бурбонский обещал внести залог в 200.000 экю за себя и привезти в Англию двух своих сыновей в качестве заложников.