Во французском лагере также не все было благополучно. Коннетабль и маршалы были главными военными офицерами короны. Но Шарль д'Альбре, человек непостоянный и физически невыразительный, никогда не пользовался большим уважением. Бусико был самым опытным из присутствующих полководцев, чья военная карьера началась еще в 1370-х годах. Но, как испытал на себе даже великий Дю Геклен, командование армией зависит не столько от должности, сколько от титула. Альбре и Бусико находились на социальной лестнице ниже девятнадцатилетнего герцога Орлеанского, участвовавшего в своей первой битве, который, будучи племянником короля, номинально являлся "вождем и сувереном" армии. Они также находились ниже напористых герцогов Алансонский и Бурбонский, которые имели некоторый военный опыт и были самыми громкими голосами в военном Совете. Часто решения на военном Совете приходилось принимать после долгих споров. Военный Совет во французском лагере продолжался весь вечер. Даже сейчас находились люди, которые сомневались в целесообразности вступления в бой с англичанами. Находясь в своем бедственном положении люди Генриха V, скорее всего, дорого продадут свои жизни. Большое беспокойство вызывали английские лучники. Некоторые из присутствующих, помня бедствия середины XIV века, опасались, что английские лучники будут серьезным противником для французских латников, тем более что последние быстро уставали в своих тяжелых доспехах. Зачем рисковать в битве, если англичане все равно возвращались домой? Однако такое мнение было у меньшинства. С политической точки зрения, после захвата Генрихом V Арфлёра и его демонстративных вызовов, было немыслимо позволить ему безнаказанно сбежать.

Основной спор среди французских командиров шел о времени когда следует дать сражение. У них с собой была почти вся кавалерия, а также арбалетчики, которых свели в смешанные отряды вместе с латниками. Но постоянно прибывали новые подкрепления. Большой контингент герцога Бретонского находился в Амьене, а отряды герцогов Анжуйского и Брабантского, как сообщалось, были уже в пути. Люди не имевшие лошадей, в основном пехота и арбалетчики, набранные в северных городах, были оставлены по дороге в спешке, чтобы отрезать английское продвижение, и могли не подойти еще день или два. Главный вопрос заключался в том, вступать ли в бой с англичанами на следующее утро или подождать. Профессиональные капитаны во главе с Альбре и Бусико были за то, чтобы подождать. Они получали подкрепления ежечасно и не испытывали трудностей с пропитанием, в то время как англичане, как известно, были истощены и голодны. Промедление могло только ослабить их физически и подорвать боевой дух. Но герцоги Бурбонский и Алансонский не хотели этого допустить. Они считали, что кавалерия достаточно сильна, чтобы самостоятельно одолеть англичан, и намекали, что те кто считает по другому — трусы. Именно их мнение и возобладало[559].

Основные элементы французского плана сражения разрабатывались в течение последних двух недель. Французское командование предполагало, что англичане примут свою традиционную тактику — расположат своих латников в центре, а большие отрядами лучников немного впереди на флангах. Исходные позиции, предложенные для французских подразделений, отражали эту схему. Французы хотели расположить своих людей в пешем строю двумя большими баталиями, авангард из примерно 4.800 латников и арьергард из еще 3.000 латников. Коннетабль, маршал и почти все ведущие дворяне были назначены в авангард. На флангах должны были быть размещены два кавалерийских отряда: один из 1.600 человек под командованием графа Вандомского и другой из 800 человек под командованием Клинье де Бребана и Луи де Босредона. Их задачей было атаковать и рассеять английских лучников в первые моменты сражения, тем самым освободив дорогу тяжеловооруженному авангарду для атаки на английские порядки, где можно было получить превосходство в численности. Арьергарду под командованием Роберта де Бара, графа Марль, было приказано оставаться со своими лошадьми и служить тактическим резервом.

Проблема этого плана заключалась в том, что его разработали за несколько дней до этого и мало учитывали условия местности. Поле боя представляло собой дефиле между двумя лесными массивами, около 1.200 ярдов в поперечнике в северной части, где французы расположились на ночлег, и сужалось до 950 ярдов к югу. Это место было выбрано в последний момент после ограниченной рекогносцировки, потому что оно казалось наилучшей перспективой блокировать продвижение англичан к Кале. Но других преимуществ у него не было. Ограниченное пространство не позволяло французам эффективно использовать свое превосходство в численности. Густой лес по обе стороны дефиле защищал фланги английских линий и затруднял их обход. Фланговое движение тяжелой кавалерии изначально планировалось исходя из того, что сражение будет происходить на открытой местности. Но при Азенкуре пришлось отправить фланговые силы в длинный обход через лес, чтобы атаковать английские формирования с тылу. Для этого было выделено слишком мало людей: всего 200 латников, которых поддерживала толпа боевых слуг на лошадях своих господ. У французских командиров не было четкого плана развертывания остальной части армии. Арьергард не получил никаких инструкций и не имел командиров, поскольку все его главные капитаны, включая командира графа Марль, настояли на том, чтобы оставить свои подразделения и сражаться в авангарде. Арбалетчики первоначально должны были расположиться на флангах напротив английских лучников, но поле боя оказалось слишком узким для них, поэтому их разместили в арьергарде, где они были в общем бесполезны. На рассвете 25 октября французская армия начала занимать назначенные по плану места. Она представляла собой устрашающее зрелище: лес копий под знаменами нескольких сотен отрядов. Но ее грозный вид скрывал неорганизованный боевой порядок и почти полное отсутствие какого-либо надлежащего командования[560].

Некоторые сведения о ранних версиях французского плана дошли до Генриха V, вероятно, от пленных, взятых во время похода вверх по долине Соммы. Король послал людей на разведку поля боя при свете луны и больших костров, разожженных противником. Обладая этой информацией он начал расставлять своих людей на рассвете. Английская армия была выстроена, как и французская, на всем протяжении между двумя лесными массивами. Небольшое войско, состоящее из латников и их боевых слуг и пажей, было разделено на на три баталии, без резерва за ними: одна под командованием самого короля в центре, другая на правом фланге под командованием Эдуарда, герцога Йорка, и третья на левом фланге под командованием Томаса, лорда Камойса, недавно принятого в рыцари Ордена Подвязки, которому было уже далеко за шестьдесят, и одного из немногих в английской армии, чей опыт войны восходил к периоду правления Эдуарда III. Лучниками командовал сэр Томас Эрпингем, еще один пожилой ветеран, сражавшийся вместе с Джоном Гонтом в Кастилии и с Болингброком в Пруссии. Эрпингем следовал классическому английскому плану сражения, разместив большую часть лучников на флангах, немного впереди остальной линии, откуда они могли обстреливать французские линии по мере их приближения. Кроме того, некоторое количество лучников было размещено небольшими группами среди латников. Генрих V узнав о французском плане рассеять лучников с помощью кавалерии, несколькими днями ранее приказал каждому лучнику заготовить заостренный кол. Кола были вбиты в землю наклонно острием к противнику перед позициями лучников. Еще 200 лучников были спрятаны на поляне в лесу Трамекур, недалеко от французских линий, чтобы стрелять французам во фланг, когда они продвинутся вперед. Английский обоз с лошадьми, некомбатантами и небольшой охраной был размещен в тылу на случай, если придется быстро отступать. Сам Генрих V занял позицию в центре линии, выделяясь на белом коне, в ослепительных доспехах, гербовом сюрко и бацинете украшенном блестящей короной[561].