Эти важные изменения до сих пор проходили мимо англичан. Отчасти это было связано с тем, что осадная война потребовала бы от них держать свои армии в поле в течение длительного времени, что, как правило, было выше их финансовых возможностей. А отчасти это было связано с огромными логистическими проблемами, связанными с перемещением крупных артиллерийских орудий. В 1409 году большую пушку герцога Бургундского из Осона, весившую три с половиной тонны и стрелявшую ядром весом более 700 фунтов, пришлось тащить по суше на телеге, с железным каркасом, упряжкой из тридцати двух волов и тридцати одной лошади со скоростью три мили в день. Для более дальних расстояний единственным вариантом была транспортировка по реке, когда орудие привязывалось к бревнам, уложенным на две большие баржи[519]. Это было возможно только для державы, которая контролировала сельскую местность и основные водные потоки. Об этом не могло быть и речи для английских конных армий во Франции, которые быстро проходили через территории, не контролируя их. Во многом по этим причинам англичане избегали осадной войны и были плохо подготовлены к тем немногим крупным осадам, которые они пытались провести. В 1376 и 1377 годах французы с большим успехом использовали бомбарды против удерживаемой англичанами крепости Сен-Совер-ле-Виконт в Нормандии, но англичане не применяли их при единственной крупной осаде Нанта в 1381 году.
После смерти Ричарда II Генрих IV вновь заинтересовался осадной артиллерией и приобрел небольшое количество бомбард. Он использовал их с впечатляющими результатами против северных замков Перси в 1405 году, а позже, с меньшим успехом, против крепостей Глендауэра в Харлехе и Аберистуите. Известно, что одна из них весила две тонны. Но его артиллерия была примитивной по сравнению с продукцией крупных арсеналов Франции и Нидерландов. Судя по тому, как часто они разрушались в процессе эксплуатации, его пушки были грубо изготовленными изделиями со стволами, сделанными из кованых железных прутьев, соединенных и скрепленных обручами, а не отлитыми из одного слитка металла, как более мощные орудия, использовавшиеся на континенте.
Решение оккупировать Нормандию в 1415 году заставило англичан устранить эти недостатки. Достижения в осадной артиллерии сократили сопротивление городов и впервые позволили задуматься о быстрой кампании осады. Логистические проблемы, связанные с транспортировкой тяжелой техники, привели к необходимости занимать территории, особенно речные долины. Генрих V в 1415 году подготовил внушительный осадный обоз, включавший двенадцать "больших пушек". Но его усилия свидетельствовали об ограниченном опыте Англии в области артиллерии. Хотя некоторые орудия были отлиты из бронзы, более крупные все еще изготавливались из кованых железных прутьев. И хотя новые орудия производились в Англии, король зависел от иностранных специалистов по их эксплуатации. В 1415 году пять его мастеров-артиллеристов, двадцать пять подмастерьев и пятьдесят помощников были набраны в Нидерландах или Гаскони[520].
Амбициозный масштаб этих планов предполагал большие финансовые затраты. Военные действия всегда были дорогими, а в этот раз они становились еще дороже. Политические потрясения предыдущего века лишили английскую корону некоторых властных полномочий. Она больше не могла изымать у своих подданных продовольствие и военные материалы за номинальную компенсацию. Она больше не могла требовать военной службы за счет общин графств. Она была вынуждена платить за аренду реквизированных кораблей. Казначейство теперь должно было накапливать большие суммы наличными перед любой кампанией. Генрих V уделял своим финансам личное внимание, равного которому не было со времен правления Эдуарда I. Он резко сократил уступки сборщикам доходов, тем самым значительно увеличив долю доходов, поступавших в Казначейство наличными. В то же время он увеличил свои доходы за счет безжалостной эксплуатации своего домена и прерогативных прав. Он реформировал управление своими землями, увеличив доходы, получаемые от Уэльса, Честера, Корнуолла и герцогства Ланкастер. Король пытался извлечь выгоду из всего что было можно: он продавал помилования за прошлые преступления в больших масштабах; взимал большие пошлины за скрепление печатью королевских хартий; налагал большие платежи на королевских подопечных и вдов главных вассалов за право выходить замуж за того, кого они выберут (10.000 фунтов стерлингов в печально известном случае с Эдмундом Мортимером, графом Марч, который вполне обоснованно решил, что король хочет его разорить). Аннуитеты и пенсии, нагрузка, отягощавшая финансы его отца на протяжении всего его правления, были сокращены вдвое. Просроченные долги, еще одна постоянная проблема предыдущего царствования, были сокращены до сравнительно скромных размеров. Результатом этих мер стало восстановление кредита короля и возможность брать займы в гораздо большем объеме и на более длительные сроки[521].
Тем не менее, финансирование экспедиции такого масштаба стало серьезным испытанием для ресурсов английского правительства. В феврале 1415 года, когда началось детальное планирование кампании, казначею было поручено подготовить отчет о доходах, расходах и долгах короля, "чтобы он мог с чистой совестью выступить в качестве государя с разумным правлением и тем лучше осуществить свою экспедицию на радость Богу и удовлетворение своих подданных". Непрозрачная система бухгалтерского учета английского средневекового государства сделала подготовку этого документа серьезным предприятием. Когда он наконец появился в июне, то оценивал чистые обычные доходы короля в 55.000 фунтов стерлингов за год до 24 июня, из которых около 85% поступало от таможни. Общие расходы на оборону Англии оценивались примерно в 39.000 фунтов стерлингов. Из них около 21.000 фунтов стерлингов приходилось только на оборону Кале и еще 9.500 фунтов стерлингов — на гарнизоны на границе в Шотландии, Уэльсе и Ирландии, а также на оборону побережья и морских путей. Это оставляло теоретический излишек в размере около 16.000 фунтов стерлингов для наступательных операций. На самом деле этот излишек был иллюзорным. Он был полностью поглощен расходами, которые оказались больше, чем ожидалось, например, жалованьем гарнизона Кале, или вообще не были учтены, например, расходы на королевский двор и орду чиновников, получающих ренту и жалованье[522].
Армия 1415 года должна была стоить около 45.000 фунтов стерлингов в квартал, не включая морские перевозки. Это должно было финансироваться полностью из чрезвычайных источников, в основном из парламентских налогов. Первая часть двойной субсидии, за которую Парламент проголосовал в ноябре, принесла около 50.000 фунтов стерлингов, включая соответствующие гранты двух соборов духовенства. Этого было достаточно для финансирования первого квартала. Остальную сумму пришлось бы занять. 19 июня Совет уполномочил казначея начать выдачу векселей кредиторам. В последующие недели под залог будущих доходов казны были взяты значительные суммы. Около 18.300 фунтов стерлингов были взяты наличными с июня по сентябрь у английских и итальянских купцов в Лондоне, богатых дворян и прелатов. Еще 6.600 фунтов стерлингов были изысканы из личных средств короля. Один только канцлер Бофорт одолжил почти 2.000 фунтов стерлингов. Лондонские купцы Джон Хенде и Ричард Уиттингтон, давние кредиторы короны, внесли в складчину еще 1.600 фунтов стерлингов. На менее охотно соглашающихся выдать кредиты было оказано силовое давление. Королевские комиссары разъезжали по стране с чистыми бланками за тайной печатью короля, требуя от городских корпораций, церковников и состоятельных мирян займов под неявной, а иногда и явной угрозой, что в случае отказа король лишит их своей благосклонности. Канцлер Бофорт лично прибыл в резиденцию лорд-мэра в Гилдхолл с устрашающей свитой, включая архиепископа Кентерберийского и герцогов Бедфорда, Глостера и Йорка, чтобы побудить корпорацию Лондона дать взаймы 10.000 марок (6.666 фунтов стерлингов). Представители крупных торговых домов Флоренции, Лукки и Венеции, проигнорировавшие более мягкие просьбы, были вызваны в приорат Блэкфрайарс, где у них потребовали 2.400 фунтов стерлингов и напомнили, сколько стоит защита короля для их бизнеса. Когда они все же отказались, их поместили в тюрьму Флит и держали там до тех пор, пока они не передумали[523].
