В июле 1374 года Карл V приказал своим офицерам приступить к осаде Сен-Совера. Они должны были захватить его как можно скорее и продолжать выполнять задачу день за днем, пока он не будет взят. Ответственным за эту операцию был назначен Жан де Вьенн, бургундский рыцарь, который еще в молодости завоевал свою военную репутацию в гражданских войнах 1360-х годов и с 1369 года практически постоянно служил капитаном во французских армиях. Примерно в декабре 1373 года он был назначен адмиралом Франции. Жан де Вьенн получил в качестве лейтенантов ряд видных нормандских баронов и видную фигуру в королевской бюрократии, Жана ле Мерсье, который считался главным чиновником по управлению финансами короля. Карл V не собирался оплачивать операцию из собственных средств, если бы мог этого избежать. Он предложил возложить все бремя осады на ту часть западной Франции, которая больше всего пострадала от бесчинств английского гарнизона, как будто его ликвидация никому больше не принесет пользы. Ожидалось, что осадные работы будут стоить около 15.000 франков (около 2.500 фунтов стерлингов) в месяц. 24 августа представители шести епархий Нижней Нормандии собрались перед уполномоченными короля в королевском замке в Кане и после недельного обсуждения согласились санкционировать сбор этой суммы в сентябре и октябре сверх обычных налогов. Они и представить себе не могли, что эта операция продлится почти год[316].

Основной причиной того, что операция длилась так долго, было то, что Карл V проигнорировал полученные советы и попытался взять крепость с недостаточными ресурсами. Жан де Вьенн прибыл на полуостров Котантен примерно в середине августа 1374 года с несколькими сотнями человек. Он основал свой штаб в деревне Пон-л'Аббе на берегу реки Дув, примерно в пяти милях к востоку от Сен-Совера. Рабочие начали строить там большую бастиду под защитой его войск. Другая бастида была построена в Безвиле, немного дальше на восток, руины которой до сих пор можно увидеть в полях; а третья — в Сен-Совер-де-Пьерпон, примерно в пяти милях к югу от крепости. Гарнизоны были размещены в главных сеньориальных замках региона. Кастильские галеры, которые прибыли в Ла-Манш в июле, были направлены к Котантену, чтобы перехватить любую попытку англичан поддержать Сен-Совер по морю. Подобная не плотная осада часто использовалась для ограничения грабежей вражеского гарнизона и препятствования его фуражирским и мародерским экспедициям. Но вряд ли удалось бы таким способом заставить сдаться крепость, гарнизон которой был настроен на решительное сопротивление. В итоге осада даже не смогла существенно ограничить активность гарнизона в поле[317].

Оборона Сен-Совера в 1374 году номинально была возложена на его капитана, сэра Алана Баксхалла, придворного, который взял его в аренду у Эдуарда III за 1.000 марок в год в обмен на доходы от войны. Но за несколько лет до этого Баксхалл вернулся в Англию, оставив оборону Сен-Совера на попечение своего заместителя Томаса Каттертона. Каттертон был малоизвестным английским сквайром, который в 1370 году был отправлен Латимером в Сен-Совер, чтобы взять под контроль прибыльные доходы гарнизона, и с тех пор оставался там. По словам язвительного английского хрониста, его работа заключалась в том, чтобы выполнять приказы министра "в мире и войне, в справедливости и несправедливости, в истинном и ложном". Ему помогали рыцарь из Сомерсета сэр Томас Тривет и бретонец по имени Эннекен Валлебретон. О Валлебретоне ничего не известно, но Тривет был значительной фигурой. Он был профессиональным солдатом примерно с шестнадцати лет и сражался вместе с принцем при Нахере и с Ноллисом при Понваллене. Он также имел некоторый опыт осадной войны, принимая участие в длительной обороне Бешереля и получив там посвящение в рыцари. Эти три человека командовали разношерстной группой искателей приключений: родовитыми охотниками за удачей с периферии двора Эдуарда III, людьми из бывшего гарнизона Бешереля и выжившими разбойниками из Великих компаний 1360-х годов. Общая численность гарнизона составляла около 300 человек. В последующие несколько месяцев эти трое подверглись резкому осуждению за свою роль в событиях, но правда заключается в том, что они держали оборону Сен-Совера с удивительным мужеством и выносливостью.

В любой средневековой осаде самым сильным оружием осаждающих было психологическое: постоянная угроза штурма, который сулил защитникам плен, разорение или смерть в случае успеха. Большинство гарнизонов в этот период сдавались после в основном символического сопротивления при столкновении с подавляющей силой, выторговывая себе жизнь, прежде чем открыть ворота. Но к тому времени, когда защитники Сен-Совера были призваны Жаном де Вьеном к сдаче, они были готовы к долгой борьбе. Они уже разрушили все здания, находившиеся на расстоянии выстрела из лука от стен и разобрали близлежащее бенедиктинское аббатство, чтобы помешать французам занять его, и забрали обтесанные камни в замок, чтобы они служили снарядами для их мангонелей. Защитники крепости совершали дерзкие набеги на французские позиции и линии снабжения и захватили несколько важных пленников под самым носом у Жана де Вьенна. Они даже продолжали захватывать добычу, угоняя скот из окрестностей и сжигая пригороды Сен-Ло и Байе. В осажденном городе было "много прекрасных воинов и рыцарских подвигов", согласно сообщениям, дошедшим до Англии[318].

Министры Эдуарда III рассчитывали, что экспедиция Иоанна IV и Эдмунда Кембриджа отвлечет большую часть французских войск от крепости. Но англичане, как обычно, недооценили логистические трудности. Адмиралы, похоже, намеревались реквизировать ежегодный винный конвой в Гасконь, который обычно покидал Англию с пустыми трюмами в начале октября и по пути заходил на мыс Сен-Матье на полуострове Финистер в Бретани. Но офицеры-реквизиторы, похоже, встретили неожиданное сопротивление со стороны капитанов судов. У многих из них уже реквизировали их корабли в том году для береговой обороны. Многие, похоже, уплыли, пока была возможность. Другие взяли авансы и скрылись. Требовалось около двухсот крупных кораблей, но к концу сентября, после двух месяцев интенсивной реквизиции во всех приморских графствах, офицерам адмиралов удалось найти всего шестьдесят[319].

Долгожданный Большой Совет собрался в Вестминстере 6 октября 1374 года, чтобы рассмотреть предложения папских легатов о мирной конференции. Пилео ди Прата находился в английской столице в октябре и, вероятно, присутствовал на нем. Решения Большого Совета, несомненно, были тщательно подготовлены министрами короля. В итоге английские магнаты согласились вести переговоры с Францией в Брюгге. Они также согласились на повторное назначение Джона Гонта главным переговорщиком Эдуарда III. Однако теперь они не хотели соглашаться на общее перемирие. Вместо этого предлагалось заключить лишь локальное перемирие на границе в Пикардии, чтобы представители обеих сторон могли без помех добраться до Брюгге. Эта оговорка, должно быть, встревожила легатов. Она означала, что конференция будет проходить на фоне шаткой стратегической ситуации. Но у обеих сторон сейчас на носу были масштабные военные предприятия, от которых они не желали отказываться. В конце ноября 1374 года французский король все же дал свое официальное согласие на проведение конференции на этих условиях. Но обе стороны опять явно тянули время. Тщательная предварительная подготовка, переговоры о перемирии и выдача охранных грамот на безопасный проезд были завершены только в новом году. До самого последнего момента французы сомневались в том, насколько серьезно настроены англичане. В итоге открытие конференции было назначено на 11 марта 1375 года[320].