Больше всего в этих условиях герцогу Ланкастеру нужно было время. В течение пяти месяцев, с февраля по июнь 1377 года, англичане пытались отсрочить грядущий конфликт, вдохнув жизнь в заглохшие переговоры с Францией. Папские легаты провели большую часть января и февраля в Париже, пытаясь убедить Карла V продлить перемирие. Трудность, как они обнаружили, заключалась в длительном времени подготовки, необходимом для проведения любой крупной морской кампании, а это означало, что Карл V уже был готов к практическим действиям. Кастильцы оказались в таком же положении. Флот Энрике II готовился к действиям в Севилье. Его послы в Париже возражали против любых переговоров с англичанами. Из Вестминстера Совет послал в Париж герольда, чтобы узнать новости. Они уполномочили графа Солсбери, который с осени прошлого года постоянно проживал в Брюгге, заключить перемирие на два года. Но когда в начале марта конференция в Брюгге открылась вновь, французским послам нечего было предложить, кроме приглашения встретиться снова на границе Кале и продления перемирия всего на один месяц до 1 мая. Вскоре после этого перемирие было продлено до середины лета, 24 июня. В начале апреля послы обеих стран в последний раз покинули Брюгге.

В Пикардии произошел краткий эпилог этой истории. В мае папские легаты расположились в городе Монтрей в Понтье и попытались возобновить там работу конференции. Оба правительства отправили торжественные посольства в знак важности, которую они придавали этому событию. Англичане отправили канцлера и камергера, а также графа Солсбери, пуатевинского дворянина Гишара д'Англе и множество клерков и чиновников, включая поэта Чосера. Карла V представляли его собственный канцлер Пьер д'Оржемон, его главный камергер Бюро де Ла Ривьер, а также два епископа и два графа. Зять Эдуарда III Ангерран де Куси, хотя формально и входил в состав французской делегации, действовал как нейтральный посредник, насколько это было возможно. В отчете французского канцлера о ходе процесса более или менее признается, что все это было грандиозным фарсом[395].

Как писал Оржемон и, вероятно, говорил, у французского короля не было причин быть особенно сговорчивым. В середине мая, пока дипломаты спорили в Монтрее, Карл V отправился в Нормандию, чтобы осмотреть королевский флот галер и баланжье в арсенале в Руане. В начале июня этот флот двинулся вниз по течению к своей морской базе в Арфлёре. В ближайшие дни к ним присоединился объединенный галерный флот Кастилии и Португалии. Все эти международные силы насчитывали от пятидесяти до шестидесяти кораблей, включая тридцать шесть галер. Шесть пушек, изготовленных для осады Сен-Совера, две из которых стреляли каменными ядрами, а четыре — свинцовой картечью, были доставлены с Котантена и установлены на носах ведущих французских кораблей. В начале июня для этих кораблей была собрана огромная морская армия: не менее 3.500 арбалетчиков — самая большая концентрация стрелков, которую когда-либо собирали французы; несколько сотен латников и не менее 3.000 вооруженных моряков[396]. По другую сторону Ла-Манша в Темзе у Тауэра и в Ротерхайте было собрано более 150 реквизированных торговых судов. На них предполагалось разместить около 4.000 латников и лучников, которых собирали по стране. Адмиралы работали над тем, чтобы назначить дату посадки на корабли на середину июля[397].

Случайно или намеренно министры Карла V идеально подобрали время для своих дипломатических маневров. 21 июня 1377 года, всего за три дня до истечения срока перемирия, папские легаты в Монтрее передали английским послам последнее предложение Карла V. Король Франции, по их словам, не вернет ни одной из завоеванных провинций к северу от Дордони, кроме полосы южного Сентонжа вдоль правого берега Жиронды. Самое большее, что он сделает, это выкупит английские претензии за 1.200.000 франков (200.000 фунтов стерлингов) наличными. Он также был готов рассмотреть возможность брака между молодым принцем Ричардом и своей дочерью Екатериной, с Ангумуа в качестве приданого невесты. К югу от Дордони он был готов уступить все провинции, которые принадлежали Черному принцу до 1369 года, при условии, что англичане оставят Кале. По оценке французских послов, территории, которые они предлагали, включали шестнадцать или семнадцать обнесенных стенами городов и не менее 4.000 крепостей. Это предложение не соответствовало минимальным требованиям англичан. Представителям Эдуарда III было поручено затянуть переговоры на как можно более долгий срок, и они старались не отвергать предложение, что бы они ни думали. Они заявили, что дадут свой ответ до 15 августа в Брюгге. Предположительно, они просили продлить перемирие, по крайней мере, до этого времени. Но если это было так, то им было отказано[398].

В итоге медленный ход военно-морских приготовлений Англии не повлиял на результат, поскольку весь английский план кампании был сведен на нет смертью Эдуарда III. В последнее время здоровье короля, казалось, пошло на поправку. Он был отправлен на гребном судне вверх по реке на ежегодные празднества Ордена Подвязки в Виндзоре в день Святого Георгия. На этом празднике, который оказался последним великим событием его правления, Эдуард III посвятил в рыцари своего внука Ричарда Бордоского, а также своего младшего сына Томаса Вудстока, Джона Саутери, бастарда от Элис Перрерс, и наследников домов Ланкастеров, Оксфорда, Стаффорда, Солсбери, Перси, Моубрея и Бомонта: целое поколение молодых людей, которым суждено было участвовать в поражениях и раздорах двух следующих царствований. Два месяца спустя, 21 июня 1377 года, в день, когда было сделано последнее французское предложение, Эдуард III перенес удар в королевском поместье Шин близ Ричмонда. Парализованный и потерявший дар речи, он стремительно слабел и умер еще до наступления ночи. Его смерть была столь же жалкой, как и последние годы его жизни. Злопыхатель Томас Уолсингем сообщал, что рыцари и оруженосцы его двора разбежались, чтобы уберечься при новом царствовании. Элис Перрерс, как говорят, сбежала, сняв драгоценные кольца с пальцев короля. Король умер в присутствии всего лишь одного священника. Его смерть не могла наступить в худший момент. Не могло быть и речи о том, чтобы ведущие члены английского политического сообщества находились в такое время вдали от места пребывания правительства. Поэтому английскую военно-морскую экспедицию пришлось отменить. Собранные для нее войска были распущены еще до прибытия в порт. Большая часть кораблей была задержана в Темзе в ожидании дальнейших распоряжений. Полномочия английских послов в Кале автоматически утрачивались после смерти назначившего их короля. Граф Солсбери и его коллеги, не имея возможности даже затягивать время, 23 июня переправились через Ла-Манш в Англию, чтобы застать страну наполненной плачем и плохими предчувствиями. Срок перемирия истек на рассвете следующего дня[399].

Ричард II вступил на престол Англии в разгар одного из самых серьезных кризисов периода войны. 29 июня 1377 года французские и кастильские адмиралы высадились на рассвете под руинами Уинчелси. Захватчики причалили свои корабли и при свете восходящего солнца двинулись вдоль болотистого устья реки Ротер, чтобы обрушиться на Рай. Рай был уязвим для нападения, как знали те, кто помнил набег французов в 1339 году. Это был небольшой речной порт, который тогда стоял примерно в миле от берега на невысоком холме над устьем реки, изгрызенном приливами с восточной стороны. Муниципалитет собрал деньги на строительство стены, но к моменту нового нападения французов оборонительные сооружения были еще не завершены. Поначалу жители оказывали ожесточенное сопротивление. Но после первого штурма, во время которого многие из них были убиты, остальные бежали в окрестности или сдались захватчикам. Французский адмирал Жан де Вьенн занял город. Он отправил большую часть своей армии обратно на корабли, чтобы продолжить плавание на запад к Гастингсу. Сам он планировал обосноваться в Рае и использовать его как базу для опустошения окрестностей. Он рассчитывал, что сможет удерживать свои позиции в течение десяти дней, прежде чем англичанам удастся сконцентрировать свои силы против него. Затем он планировал отступить и повторить операцию в другом месте. Но на самом деле он продержался менее двух дней.