Конечная стоимость экспедиции Джона Гонта составила не менее 100.000 фунтов стерлингов, из которых, вероятно, около половины было выплачено наличными или ассигнациями в течение 1373 года. Все пошлины и субсидии, которые были выделены на военные нужды, были потрачены, в результате чего расходы на оплату армии Гонта в 1374 году остались без финансирования. Как намекнул канцлер в своем вступительном обращении к Парламенту в ноябре 1373 года, налоговых поступлений было просто недостаточно для покрытия расходов на войну, и они были совершенно неравнозначны объединенным ресурсам Франции и Кастилии. Столкнувшись с этими мрачными фактами, Парламент отреагировал, разрешив выделение субсидий на 1374 год и еще на 1375 год, если война будет продолжаться. Духовенство ответило на это в следующем месяце, предоставив свою десятину. С этими субсидиями правительство могло рассчитывать на поступления в размере около 120.000 фунтов стерлингов в течение 1374 года, из которых, по прошлым подсчетам, около 80.000 фунтов стерлингов могли быть использованы на военные расходы. Поскольку содержание армии Джона Гонта обходилось в 8.000 – 9.000 фунтов стерлингов в месяц, это позволило бы ей продержаться до ноября, при условии отсутствия других военных расходов. Но это, конечно, было невозможным предположением, и никто в Вестминстере его не делал. Оставались прошлые долги и займы, которые необходимо было погасить. На оборону Кале постоянно уходили деньги (около 20.000 фунтов стерлингов в год). Возникли новые проблемы в Ирландии (еще более 11.000 фунтов стерлингов).

В дополнение ко всему этому Парламент потребовал от короля принять надлежащие меры для "поддержания порядка на море". Незадолго до начала заседания Парламента в ноябре 1373 года до Англии дошли сообщения о том, что король Кастилии недавно договорился с Карлом V об отправке еще одного галерного флота в Ла-Манш в 1374 году. Эта новость, которая была в основном верной, вызвала обычную панику среди общин, когда она была им сообщена. В начале февраля 1374 года адмиралы готовили то, что, по мнению Совета, было самым большим флотом из баланжье и больших кораблей, когда-либо собранном для обороны побережья, кроме тех случаев, когда король или принц командовал им лично. В результате деньги, поступавшие в Казначейство, сразу же потребовались для моряков и солдат, набранных для флота, которые в противном случае дезертировали бы. В феврале им было выплачено более 10.000 фунтов стерлингов в виде авансов. К моменту выхода адмиралов в море во второй половине марта флот получил из Казначейства почти 29.000 фунтов стерлингов. Трудности, возникшие с оплатой армии в Аквитании, отражали постоянный дефицит в военных счетах правительства, наиболее важной причиной которого были расходы на финансирование военно-морских операций для обороны Англии[289].

В Бордо Джон Гонт не обращал внимания на проблемы Казначейства в Вестминстере. Он полагал, что деньги уже в пути, и в ожидании их поступления умело разыгрывал свои карты. Он убедил своих капитанов проявить терпение и сумел сформировать несколько эффективных подразделений из солдат, которые все еще могли и хотели сражаться. С ними примерно в середине февраля он предпринял демонстрацию силы против замков сторонников французов в пределах досягаемости из Бордо. Эта короткая кампания завершилась к концу февраля в результате временного перемирия с коннетаблем и герцогом Анжуйским. По условиям, перемирие должно было распространяться на весь юго-западный театр военных действий, включая Кастилию, до Троицы, 21 мая 1374 года. Оба герцога обещали явиться со всеми своими армиями для назначенного сражение у Муассака в пасхальный понедельник, 3 апреля, на лугах у слияния рек Тарн и Гаронна.

Перемирие по разным причинам было в интересах обеих сторон. Джон Гонт, чьи позиции были слабее, чем предполагали Людовик Анжуйский и Бертран Дю Геклен, получил передышку более чем на месяц для отдыха и снабжения своей армии и решения финансовых проблем, и почти три месяца для завершения подготовки к вторжению в Кастилию. Назначенное сражение, традиционный инструмент английской военной дипломатии, вряд ли было предпочтительным для герцога Анжуйского, так как у него практически не было оплаченных войск. Отсроченное сражение, вероятно, было платой Джона Гонта за перемирие. Но несомненно, герцог Анжуйский серьезно отнесся к этому и верил, что битву можно выиграть. Его финансовые чиновники провели большую часть марта в переговорах о займах и авансах под налоговые поступления Лангедока. Его маршалы набирали войска по всему Лангедоку. Домены Людовика в Анжу и Мэне были обследованы в поисках рекрутов. Тысяча человек была нанята из бретонских компаний, действовавших на юге и в центре Франции. Герцог Бургундский обещал присоединиться к нему еще с несколькими сотнями, а граф Савойский прибыл из-за Роны. К концу марта для армии герцога было выделено около 3.500 человек. Но главной силой, с которой он предполагал противостоять англичанам у Муассака, была большая кастильская армия Энрике II, которая уже была собрана у южной границы Наварры в ожидании английского вторжения. Герцог Анжуйский уговорил Энрике II переправить ее через Пиренеи по наваррским перевалам. Карл Наваррский, столкнувшись с угрозой кастильского вторжения, неохотно согласился пропустить кастильцев небольшими группами по 300 человек за раз, при условии хорошего поведения и предоставления подходящих заложников[290].

Соглашение Джона Гонта с Людовиком Анжуйским в конечном счете не увенчалось успехом из-за возражений короля Франции, с которым забыли посоветоваться, а когда ему сообщили об этом, он выразил резкое неодобрение. Сражение, хоть и отсроченное, противоречило его твердой политике избегать любых крупных столкновений с английскими армиями. Что касается перемирия, Карл V посовещался со своими советниками и юристами Парижского Парламента и объявил его необязательным и нецелесообразным, главным образом на том основании, что оно не соответствовало его договорным обязательствам перед Кастилией. Герцог Анжуйский, должно быть, узнал о реакции своего брата примерно в середине марта[291].

На третьей неделе марта Джон Гонт в сопровождении сэра Томаса Фельтона и нескольких главных капитанов своей армии отправился через продуваемые ветрами пустоши Ландов к южной границе английского герцогства. В соборном городе Дакс на реке Адур он встретился с Гастоном Фебом, графом Фуа, и Карлом, королем Наварры, двумя главными территориальными владыками западных Пиренеев, чья поддержка была незаменима для успешного вторжения в Кастилию. На встрече также присутствовали незваные гости, три советника герцога Анжуйского во главе с маркизом Кардайяком, которые выступали от имени своего господина. Они должны были попросить Гастона Феба использовать свое влияние при дворе Джона Гонта, чтобы отменить или хотя бы отложить назначенное сражение, до которого оставалось всего две недели. Им также было поручено обсудить определенные "секретные дела" с графом Фуа и королем Наварры, которые могли касаться только предполагаемого вторжения в Кастилию. Похоже, что они добились некоторого успеха в вопросе переноса битвы, которая становилась неудобной для всех сторон. Джон Гонт, должно быть, начал опасаться, что под Муассаком он окажется в меньшинстве. Людовик Анжуйский, со своей стороны, несомненно, недооценил время, необходимое для доставки войск из Анжу и Бурбонне, и, очевидно, не представлял себе логистических трудностей, связанных с переходом кастильской армии через пиренейские перевалы ранней весной. Поэтому сражение было отменено, а Людовик Анжуйский отозвал свою просьбу кастильцам о подкреплении. Условия нового соглашения неясны, но ясно, что, несмотря на отказ французского короля от перемирия, было решено его соблюдать[292].