Французский опыт войны в Кастилии сильно отличался от английского. Французов поддерживало ощущение, что ход войны складывается в их пользу. "Англичане говорили, что мы больше умеем петь и танцевать, чем воевать, — писал Фруассар, — но теперь видите, как все изменилось". Для французских солдат Кастилия была страной возможностей, где можно было разбогатеть на службе у Трастамарской династии. Оливье Дю Геклен получал большие суммы от доходов с алькабалы в Леоне. Роберт де Бракмон позже заключил выгодный брак в Кастилии и приобрел там большие поместья. Такие люди не могли понять, что англичане могли выиграть от безнадежной попытки подчинить себе всю Кастилию. Они, конечно же, знали о предложении Хуан I уладить вопрос о престолонаследии путем женитьбы инфанта на Екатерине Ланкастер и были уверены, что это предложение все еще в силе. Эти намеки были доведены до сведения Джона Гонта и, очевидно, не были отвергнуты с ходу. Он заявил, что его положение сильнее, чем кажется. В случае необходимости, сказал он, он всегда сможет вызвать подкрепление из Англии и вернуться позже с большим войском. Но Гонт открыто блефовал. В Англии не было перспектив собрать свежие войска, как он должен был знать. Народ там был недоволен войной в Кастилии. Созерцая крепкие стены Бенавенте, Гонт был вполне доволен тем, что противник вновь проявил интерес к урегулированию путем переговоров. 10 апреля, после истечения срока пасхального перемирия, англо-португальская армия сняла осаду[854].
Хуан I основал свой штаб в городе Саламанка. Отсюда он выезжал в крепости по Дуэро, расположенные к северу от города, чтобы получить последние сообщения с фронта. Он был хорошо осведомлен о страданиях захватчиков и убежден, что они являются определенным знаком восстановления Божьей благосклонности после недавних бедствий. Примерно в середине апреля 1387 года кастильский король собрал Большой Совет, чтобы проанализировать стратегию своей кампании. На нем присутствовали ведущие магнаты королевства и магистры военных Орденов. При поддержке Совета король решил перейти в наступление, как только получит подкрепление, которое ожидалось из Франции. Гийом де Нильяк и Гоше де Пассат покинули Париж примерно за две недели до этого с передовым отрядом в 1.300 человек — все, что они смогли собрать без лишних проволочек. Они достигли Каркассона к 22 апреля. Герцог Бурбонский должен был последовать за ними позже с остальными экспедиционными силами. Другие французские капитаны, как сообщалось, вызвались привести в Кастилию новые отряды. Хуану I сообщили, что до конца кампании он может рассчитывать на 4.000 французских воинов. Эти силы впервые дадут ему решающее превосходство в кавалерии над объединенной армией англичан и португальцев. Чтобы уравновесить свою кавалерию достаточным количеством пехоты и лучников, король обратился к своим подданным с общим военным призывом. Но Хуан I, всегда осторожный и обеспокоенный огромной стоимостью своих французских вспомогательных войск, не собирался полагаться только на превосходство в силе. В конце апреля, после того, как ему доложили о турнире между английскими и французскими рыцарями при Бенавенте, он, похоже, отправил эмиссара в английский лагерь, чтобы выяснить, можно ли на этом что-нибудь разузнать[855].
Эмиссар кастильского короля, должно быть, нашел англо-португальскую армию в плачевном состоянии. Кампания превратилась в бессистемную массовую фуражировку, целью которой было только прокормить армию. После прекращения осады Бенавенте захватчики перешли вброд реку Эсла и двинулись на восток в Тьерра-де-Кампос, широкое плато Старой Кастилии, орошаемое притоками Дуэро, которое простиралось на восток до города коронации кастильских королей Бургоса. Этот регион, который все еще оставался житницей Испании, несмотря на прогрессирующее развитие скотоводства, был почти необитаем до великих внутренних миграций XII и XIII веков, и все еще был малонаселен, когда Джон Гонт явился претендовать на престол короля Педро I. Английские и португальские войска обосновались в небольшом провинциальном городке под названием Роалес. Это было незначительное место, защищаемое только крестьянами, которые покинули его, как только появились солдаты. Но они нашли там достаточно продовольствия, чтобы прокормить себя в течение нескольких дней, пока группы всадников рыскали по сельской местности в поисках пропитания. К тому времени, когда командирам армии удалось определить новое стратегическое направление, прошло около трех недель[856].
В начале мая 1387 года кампания была перенаправлена на города с гарнизонами на дороге ведущей на юг к Дуэро, в надежде все-таки спровоцировать защитников на сражение. Был построен небольшой осадный обоз, состоящий из передвижной деревянной башни и камнемета. Их перевезли на позицию возле Вальдераса, города на реке Сеа в четырнадцати милях к востоку от Бенавенте. Вальдерас защищали стены из обожженной глины и каменная цитадель XII века постройки. Гарнизон состоял из восьмидесяти кастильских и бретонских латников и нескольких французских лучников. Капитан крепости, видимо, напуганный видом осадной башни, решил, что крепость обречена, и согласился сдаться. Он выторговал себе безопасный выход из замка и обязался, что жители принесут присягу герцогу Ланкастеру как королю Кастилии. Но жители не захотели ничего подобного. Они отказались признать герцога своим королем и начали уничтожать запасы продовольствия и фуража в городе. Затем они бросили свои дома и вышли за ворота вместе с гарнизоном. За их уходом последовал серьезный инцидент между английскими и португальскими войсками. Джон Гонт на протяжении всей кампании настаивал на том, что захваченные города и замки должны считаться его по праву кастильской короны, и это требование было принято португальским королем, но не его армией. Португальцы смеялись над претензиями Джона Гонта и отказывались признать его право распоряжаться трофеями "своего" королевства, когда они несли основное бремя кампании. В Вальдерасе все это обострилось. Два лидера договорились, что во избежание беспорядков между двумя армиями англичане будут свободно грабить город до полудня, после чего португальцам будет позволено забрать все, что осталось. Это соглашение было воспринято с негодованием в рядах португальцев, они ворвались в ворота до назначенного часа стали грабить его вместе с англичанами захватив часть добычи, которую англичане уже присвоили. Король был вынужден лично войти в город с мечом в руках, чтобы восстановить порядок среди своих людей. Вальдерас был незначительным призом, который союзники вскоре оставили, но этот инцидент имел символическое значение, которое вряд ли могло ускользнуть от Джона Гонта. Было ясно, что при всем недовольстве правительством Хуана I, его не примут как освободителя, по крайней мере, в Леоне, а его притязания на кастильскую корону рассматривались здесь не с безразличием, как в большей части Галисии, а с открытой враждебностью[857].
Хлеба и вина, избежавших уничтожения руками горожан Вальдераса, хватило, чтобы утолить голод армии на несколько дней. Примерно 9 мая 1387 года союзники возобновили поход на юг, направляясь к Вильялобос, еще одному небольшому, обнесенному стеной городку, расположенному примерно в десяти милях. Как и Вальдерас, он был снабжен кастильским гарнизоном, который был усилен по мере приближения захватчиков и поддерживался кавалерийскими отрядами, действовавшими за пределами города. Как и в Вальдерасе, гарнизон сдался через несколько дней, не выдержав штурма превосходящих сил. От жителей удалось получить немного вина и зерна, но к этому времени добывать пищу стало еще труднее, чем раньше. Чтобы найти корм для лошадей, фуражиры, с большим количеством вьючных животных, вынуждены были удаляться на пятнадцать-двадцать миль от мест расположения армии в сопровождении больших конных отрядов. Из Бенавенте и Вильяльпандо на них нападали летучие отряды кастильцев, насчитывающие до 400 всадников. Коннетабль Португалии, видя, что его армия медленно сокращается из-за болезней, голода и дезертирства, предпринял последнюю попытку спровоцировать сражение. Он взял часть армии, расположившейся лагерем вокруг Вильялобос, и двинулся на удерживаемый французами замок Вильяльпандо. Оливье Дю Геклен вывел свой гарнизон из замка при приближении врага и выстроил в боевой порядок перед воротами. Но сражения не последовало. Французы отступили за стены, как только увидели численность войск португальского коннетабля[858].
