Он тут же отстраняется от меня, а я делаю резкий выпад рукой. Кий задевает шар по касательной, заставляя того волчком сдвинуться на каких-то пару сантиметров. И то в мою сторону. То есть в противоположную нужной.

Честно? Меня никогда в жизни так не злили собственные неудачи, особенно если учесть мнимый вздох сочувствия Тани.

— Вот зачем ты ко мне полез?! — бросив кий на стол, разворачиваюсь я к Громову. — Я бы и сама справилась ничуть не хуже!

Ответ мне не нужен, потому я в то же мгновение бросаюсь к выходу на лестницу, слыша, как вслед за мной отправляется и вездесущая в последние пару дней Татьяна.

— Эля, куда же ты? Ты...

— Тань, отстать от меня, хотя бы на пять минут! — зло бросаю я себе за плечо, переходя на бег. — Не переживай, Никита за мной не пойдёт!

Мне нужен воздух. Пространство, свободное от всякого рода подозрений и неуместных волнений.

Нужно немного времени наедине с собой, чтобы заново вспомнить причину, побудившую меня сюда приехать. Да.

Я понимаю, куда я всё это время шла, только когда прихожу.

Конюшня.

Есть какая-то магия в лошадях, в их грациозности, скорости и, конечно, в их глазах. В них столько доброты, невинности и честности, что хочется глядеть в их темноту бесконечно. А наблюдать за тем, как они двигаются... В этих движениях невероятная легкость и безграничная свобода, несмотря на то, что они не могут уйти дальше ограждения.

Я подхожу ближе к деревянному забору, забираюсь на него с ногами и некоторое время просто наблюдаю за тем, как ветер и солнце играют в гриве у того или иного коня.

Затем я начинаю замечать и людей, которые заняты каждый своим делом. Кто-то чистит лошадям подковы, кто-то их шкуру, макая губку в ведро рядом, другие чистят денники, и я догадываюсь, что получше, чем это делали мы. Третий добавляет воду в поильную, четвёртый занимается кормом. И всё это контролирует наш весёлый старичок, не забывая подпрыгивать на месте почти на каждой своей фразе.

Взгляд на него возвращает меня в тот день, когда я впервые прокатилась верхом. С Никитой. И эти пять минут... наполненные восторгом и страхом, — не ужасом, нет, скорее, адреналин в своём чистом проявлении, — мне не забыть никогда.

И теперь вопрос.

Что меня смущает в остальном?

Почему я не могу решиться на прочие безумства, которые мне предлагает это невероятное место, чтобы запомнить их навсегда?

Ясно что — притворство.

Неделю назад я и подумать не могла, что мне будет стыдно кого-либо обманывать. Я ни на миг не задумалась, что буду иметь дело с людьми, которые вызовут у меня симпатию. Я была к ним предвзята, твердо уверенная в том, что дети здесь попросту избалованные, а взрослые этим пользуются, дабы набить карманы за счёт родительских денег.

Но Жевнов Игорь Олегович действительно хочет помочь этим малолетним преступникам, и некоторые из них действительно жалеют о содеянном и хотят исправить допущенные ошибки.

Невероятно, но факт.

Мне нравится общаться со Стасом и Оксаной — они клёвые. И с некоторых пор мне не нравится, что я их обманываю. Они не знают, кто я на самом деле, и наш обмен изначально не может считаться равноценным.

Что касается Никиты...

Между нами сразу всё было сложно. И с каждым днём не становится проще. Всё только запутывается и запутывается. Ясно, как день, одно — он мне нравится. Нравится больше, чем друг, больше, чем человек. Глупо отрицать очевидное. Вот только... Курортный роман? Мимолётные отношения без продолжения? Разве мне будет этого достаточно? А ему? Разве разумно начинать то, что закончится болью от расставания? Мне уже сейчас сложно представить свою прежнюю жизнь, в которой его не будет... Не лучше ли всё оставить как есть?

Ещё и Таня со своей симпатией к нему.

Наша осторожность с ней усложняет всё ещё больше.

Что она выкинет в следующий раз, если на одну безумную секунду допустить, что мы с Никитой будем вместе, не скрывая это от неё?

Впрочем, думать от этом опасно, а потому и не стоит.

Я спускаюсь с забора и бреду вдоль него. В траве шумит ветер, солнце обжигает кожу — в воздухе накаляется само лето, чтобы бесследно спалить сегодняшний день. Очередной день в месте, в котором я чужая...

И стать здесь своей мне не светит.

— Эля, девочка, здравствуй!

Я поднимаю глаза на весёлого конюха — надо же, запомнил имя! — и махаю ему рукой в ответ.

— Отдыхаете?

Я киваю, а мужчина весело продолжает, обращаясь к работникам:

— Ребятки мои, этого конокрада близко к лошадям не подпускайте!

Он смеётся, а я непонимающе оборачиваюсь себе за плечо и вижу Никиту. Вышагивает себе вальяжной походкой с широкой улыбкой на лице. Я тоже непроизвольно улыбаюсь и, отвернувшись, жду, когда он поравняется со мной.

— Как знал, что найду тебя здесь, — усмехается Никита.

— Откуда? Я сама не знала, куда иду, пока не пришла.

— Выходит, я успел узнать тебя лучше, чем ты сама себя знаешь, — пожимает он плечами. — Прогуляемся до леса?

— Давай, — киваю я, умоляя собственное сердце стучать помедленнее.

Мы не оставались наедине с того самого вечера, когда по дороге до гостиной обсуждали книгу, которую он мне так хитро подсунул.

Некоторое время мы просто молчим, вышагивая в каких-то паре сантиметров друг от друга, почти соприкасаясь руками, и я, после всех своих раздумий, невыносимо сильно хочу отступить хотя бы на шаг, но не могу. Словно меня удерживает рядом с ним неведомая сила. Более того, эта же сила проникает в мою голову и вынуждает представлять свои ощущения, если он вдруг возьмёт меня за руку. Вынуждает желать этого...

Я передёргиваю плечами и спрашиваю у Никиты, чтобы просто спросить:

— Ты теперь всегда будешь звать меня Веснушкой?

Никита усмехается и смотрит на меня в ответ:

— Так безопаснее.

— Боишься перепутать имена? — с долей грусти интересуюсь я.

— Что с тобой, Ев? — хмурится он, игнорируя мой вопрос. — Почему сбежала от всех?

Я отвожу глаза и сдерживаю порыв обнять себя руками, засовывая большие пальцы в лямки для ремня на шортах. Дергаю плечами, не представляя, что ответить.

— Хотелось немного побыть одной.

— А на меня за что наорала? — усмехается он.

— Чтобы больше не лез под руку, — тоже усмехаюсь я.

— Я помочь хотел, — лукаво улыбаясь, легонько пихает он меня плечом.

Я непроизвольно отшатываюсь и, конечно же, запинаюсь о торчащий в траве корень.

— Эй, — успевает меня поймать Никита, прижимая к своей гриди. — Осторожно...

Я как заворожённая смотрю в его потрясающие глаза и не верю. Не верю в то, что мы встретились лишь для того, чтобы расстаться. Не верю, что то, что я к нему чувствую, может быть мимолётным. Не верю, что однажды мне посчастливится встретить человека, хотя бы отдалённо похожего на него. Никита уникальный. Невозможный и притягательный.

— Ева... — произносит он одними губами, что приводит меня в себя.

— Не стоит, — часто моргаю я, выбравшись из его рук. — Идём дальше.

Никита ничего не говорит, продолжая движение вместе со мной, но я кожей чувствую возникшее между нами напряжение.

Уже под тенью деревьев Никита на пару шагов вырывается вперёд. А может, это я неосознанно отстаю. Разглядываю его затылок, широкие плечи и спину, рисунок татуировки на левой руке... Со мной такое впервые. Не то, что я пялюсь на кого-то, нет. То, что от взгляда на него повышается пульс, внутренности скручиваются в узелки и сердце громко бухает о рёбра.

— Я верю в любовь, — говорю я тихо, рассчитывая на то, что Никита меня не услышит. Страшно, что мои откровения окажутся для него глупыми и не нужными. — В настоящую, одну на всю жизнь. Потому и не встречалась ни с кем раньше, и не целовалась ни с кем... до тебя. Что уж там, я и не чувствовала ни к кому что-то подобное. Для меня это всё в новинку... Если ты понимаешь о чём я.