А дальше... Дальше будет видно.

Ева встречает меня на берегу скрещёнными на груди руками и недовольством на лице:

— Теперь нам ещё и ждать, пока ты обсохнешь?

Я усмехаюсь, потому что от меня не укрывается её быстрый взгляд, скользнувший по моей груди и бедрам.

Нравлюсь. Знаю, что я ей нравлюсь. Это ведь не первый такой взгляд — тогда на лестнице девчонка смотрела на меня как заворожённая. Но она почему-то предпочитает противится своим чувствам. И я обязательно выясню почему.

Я подхватываю с земли свои шорты и спрашиваю:

— В какой институт ты хочешь поступить?

Девчонка хмурится, переступает с ноги на ногу, распрямляя руки, но отвечает:

— В машиностроительный. А что?

— Вот как, — натягиваю я шорты на мокрое тело. — И отчего такой выбор? Любишь машины?

— Очень, — отвечает она с осторожностью.

Я присаживаюсь, чтобы зашнуровать кеды и щурюсь на девчонку:

— Расскажешь предысторию, или мне придётся вытягивать её по крупицам щипцами?

— Мой отец механик, — пожимает она плечами, наблюдая за мной, не отрывая глаз. — Иногда ему приходилось брать меня с собой в мастерскую. Я влюбилась в гаечные ключи и прочее, — усмехается она. — Разбираешь сломаный предмет, заменяешь ставшую непригодной деталь, собираешь, и всё работает. Это завораживает.

Как отыскать нужную ноту, чтобы мелодия звучала идеально. Понимаю.

Я иду за футболкой, но по пути останавливаюсь близко к Еве и искренне улыбаюсь:

— Девчонка-механик — это круто.

— Наверное, — хмурится она, наблюдая за одной из капель воды, что скатилась с моих волос на шею и дальше по груди. Она облизывает губы, осознает ситуацию и, встряхнувшись, вопросительно вглядывается в моё лицо: — Ты со мной играешь?

— Играю? — деланно удивляюсь я, направляясь дальше. — Во что?

— Ты мне скажи, — ворчит она за моей спиной.

Я склоняюсь за футболкой и вдруг осознаю. Если я сам ни с кем не встречался, это не значит, что и она тоже. Тогда с ней было трое парней, возможно, один из них — её парень. Её отказ может означать не больше, чем желание хранить верность, верно? Это говорит о ней как о порядочном человеке, но что это будет значить для меня?

— У тебя есть парень, там, дома? Один из тех троих? — оборачиваюсь я к ней.

— Что? Нет! — возмущённо восклицает она. — Они мои друзья!

— Ну а кто не друг? Есть такой?

Ева смущается то ли того, что у неё есть парень, то ли того, что у неё никогда его не было. Я невыносимо хочу, чтобы верным оказалось второе предположение.

— Тебя это не касается, — выдыхает она в итоге. — Почему мы вообще об этом заговорили?

У неё нет парня. Возможно, она и не целовалась ни разу. Возможно, ей никто раньше и не нравился в этом плане. Никто до меня, естественно.

О, будет офигенно, если это так.

Я снова подхожу к ней, с силой сжимая в руке футболку.

— Потому что у меня тоже нет девушки.

— Тоже? — фыркает она с некоторой нервозностью от моей близости. — С чего... с чего ты взял, что мне нравятся девчонки?

Я тихо смеюсь, оценив шутку, и обнимаю её одной рукой за плечи.

— Пойдём.

— Ты мокрый! — возмущается она, пытаясь вырваться.

Я смеюсь и трясу головой, обрызгивая её остатками воды с волос. Ева тоже хохочет и, вырвавшись, даёт деру.

— Мне уже приходилось тебя ловить! — кричу я ей и бросаюсь следом.

— Здесь не будет чёрных кошек! — оборачивается она через плечо. — Наверное.

Дальше ограды ей всё равно не убежать.

Возле неё она и останавливается, поворачивается лицом ко мне, сгибается пополам, уперевшись одной рукой на бедро, а второй держась за бок, и улыбается, тяжело дыша.

— Нужно найти дерево.

Я перехожу на шаг и киваю, тоже пытаясь восстановить дыхание, но не останавливаюсь. Иду прямо на неё, вынуждая её выпрямиться и отступить к кованым прутьям. Обхватываю их пальцами, поймав девчонку в капкан своих рук и тела, и любуюсь огнём, что начинает разгораться в медовых глазах. Но прежде чем она успевает возмутиться, я склоняюсь к её лицу, коротко целую её уголок приоткрытых губ и отталкиваюсь от ограды, чтобы пойти дальше.

— Кто ищет, тот всегда — что? — оборачиваюсь я себе за плечо.

— Ты...

— Что? — смеюсь я.

— Футболку надень!

— Слушаюсь и повинуюсь, — усмехаюсь я, выполняя указание.

Подходящее дерево я нахожу уже через минуты три. Всё происходит в точности так же, как происходило ранее: я поднимаюсь первый и, спрыгнув с другой стороны ограды, готовлюсь поймать Еву. Правда, в этот раз я планирую не упустить нужный момент. А он будет. Я уверен.

Ева виснет на руках и спустя пару секунд разжимает пальцы, падая в мои руки.

Я типа поскальзываюсь и падаю в траву вместе с ней, тут же подминая её под себя. Мы оба смеёмся. До тех самых пор, пока не замираем, глядя в глаза друг другу. Я касаюсь указательным пальцем её виска и поглаживаю нежную кожу, пожирая при этом глазами её губы.

— Ник... — выдыхает она одновременно жалко и взволнованно.

Смотрю в её напуганные глаза, на дне которых плещется желание поцелуя не меньше моего. Но чего же бы боишься, Веснушка?

— Всё в порядке, Ева, — шепчу я.

Сокращаю оставшиеся сантиметры между нашими лицами и касаюсь мягких губ. Всего на одну чертовски короткую секунду. Потому что звук чужих и быстрых шагов вынуждает меня поднять голову на нежеланного пришельца.

Которым, кстати, оказывается Станислав Викторович.

— Вот так встреча!

Ева пугается по-настоящему и быстро выбирается из моих рук, тут же подскакивая на ноги.

— Мы...

— Гуляли, — с досадой заканчиваю я, падая на спину. Тру лицо ладонями и поднимаюсь, глядя за спину куратора: — Как и вы с Лилией Александровной.

— Хорошая попытка, — усмехается он. — Вот только я имел счастье понаблюдать за вашим акробатическим экспромтом. Что вы делали за территорией?

— Ничего криминально, если вы об этом, — нагло улыбаюсь я.

— Это радует. Но наказать вас мне придётся. Похоже, сегодня именно такой день, — вздыхает он в конце.

Я смотрю на Еву и встречаю её ответный взгляд. Кажется, она рада, что всё обошлось малой кровью. Или же она рада тому, что нас прервали. Одно из двух.

Что ж, Веснушка, — будут и другие моменты, которые я не собираюсь упускать.

— Вы — трое, за мной! — командует куратор, поймав нашу команду перед началом работ в курятнике.

Я, Ева и Агеев переглядываемся между собой и отправляемся вслед за ним.

— Удачи с наказанием! — желает нам в спины Безруков.

Ева, обернувшись, скупо улыбается ему и прибавляет шаг. Хочет держаться от меня подальше, ведь на зарядке и в столовой ей это не удалось.

Я улыбаюсь, вспомнив её смущение, а затем и вспышку злости, когда мне удалось, обогнав девчонку на лестнице, поцеловать её в щёку. Вот крику-то было...

Бесшумно подхожу к Еве со спины и выдыхаю у её уха:

— Есть идеи, куда нас ведут?

Меня веселит то, как она вздрагивает от испуга, а затем бросается от меня прочь, как от огня.

— Я с тобой не разговариваю!

Я тихо смеюсь и жму плечами, мол, как хочешь.

Мы возвращаемся к главному зданию, обходим его по правой стороне и идём дальше по направлению к лесу, по той самой дороге, по которой шли вчера на озеро. И, кажется, я догадываюсь куда нас ведут, вот только пока не понимаю, каким образом нас там накажут.

При приближении к варку*, по огромной площади которого гуляют лоснящейся на солнце шкурой лошади, Ева восхищённо выдыхает и спрашивает меня, забыв о том, что играет со мной в молчанку:

— Нас ведут к лошадям?

— Похоже на то, — улыбаюсь я. — Ездила верхом когда-нибудь?

— Нет, — не отрывает она глаз от лошадей. — А ты?

— У нас дома конюшня, — жму я плечами.

Ева переводит на меня изумлённый взгляд, но уже в следующее мгновение скептически поджимает губы и кивает: