Несмотря на задраенные снаружи люки, самый щуплый матрос Алексей Переверзин сумел протиснуться в иллюминатор командирской каюты сзади по правому борту. Извернувшись ужом, он ухватился за стойку лееров и тихо выбрался на палубу, спрятавшись за глубинными бомбами. Разведав обстановку и убедившись, что на корме немцев нет, и они, скорее всего, сосредоточились в рубке, он прокрался к кормовому люку и отдраил его. И следом за ним на палубу начали выбираться вооруженные краснофлотцы.
Уставшие диверсанты кригсмарине уже мечтали о том, как совсем скоро прибудут к своим на захваченном советском «Морском охотнике». За такое им обязательно дадут дополнительную награду. От этих сладких мыслей они расслабились и потеряли бдительность. И это им дорого обошлось. Вальтер решил немного вздремнуть в рубке, доверив управление катером Ульриху. А Отто сидел на носу возле орудия, когда со стороны кормы раздались выстрелы. Катер, сделанный из дерева, не имел брони. Рубка простреливалась навылет обыкновенными пулями, и защиты от винтовочных залпов краснофлотцев для немцев не оказалось. В короткой перестрелке первым погиб Ульрих, получив пулей в висок, а раненый в левую ногу Вальтер продолжал отстреливаться.
Вскоре краснофлотцы завидели в ночи прожектора торпедных катеров, догоняющих «Морской охотник». И понимание того, что свои уже спешат к ним на помощь, удвоило их решимость. Мичман Семен Скляров сумел под огнем Вальтера подобраться к одному из пулеметов, находящихся за рубкой. Израненный выстрелами немца, он все-таки сумел развернуть ствол и дать пулеметную очередь, после чего Вальтер перестал стрелять, а мичман, потеряв много крови, сполз без сил по станине пулемета.
Остальные краснофлотцы, воодушевленные подвигом мичмана, рванулись вперед и, сходу захватив ходовую рубку, вышли на нос. Вот только там их встретил Отто, который к тому времени развернул носовое орудие, подготовив его к стрельбе. Не колеблясь ни секунды, он открыл огонь. Пушечный снаряд пробил рубку насквозь и, попав в боеукладку глубинных бомб на корме, взорвался, вызвав детонацию. Взрывом катер разнесло на мелкие кусочки. И лишь матроса Алексея Переверзина экипажи торпедных катеров сумели вытащить из воды живым. Он и рассказал все подробности того, что случилось на «Морском охотнике».
* * *
Из Берлина Эрих Редер вылетел в Готенхафен, чтобы проинспектировать на месте, как проводится подготовка к предстоящей десантной операции с кодовым названием «Беовульф». А, кроме того, еще не завершилась и операция главных сил кригсмарине с кодовым обозначением «Ход ферзем», направленная против большевистских дредноутов. Но, для ее завершения время еще не пришло по той простой причине, что русский линкор «Марат» находился в Рижском заливе, куда к нему на помощь в конце июля после небольшого ремонта, вызванного попаданием финского снаряда в дымовую трубу, подошел и второй подобный корабль «Октябрьская революция». Этот линейный корабль подходил с севера, со стороны Таллина, следуя вдоль побережья под прикрытием береговых батарей и своей авиации, протиснувшись в Рижский залив по узкому каналу между материком и островом Моон, специально углубленному землечерпалками. И перехватить старый линкор на таком маршруте у кригсмарине не получилось бы.
Теперь оба большевистских линкора находились вне зоны досягаемости флота Германии. А асы Геринга оказались бессильны, потому что авиационное прикрытие кораблей, организованное русскими истребителями не только с аэродромов Моонзунда, но и с материка, оказалось настолько плотным, что ни торпедоносцы, ни пикировщики, ни обычные бомбардировщики успеха добиться никак не могли, а вот потери несли нешуточные. Как докладывали агенты Абвера, объяснялось это во многом тем обстоятельством, что у красных появились новые радары и средства связи. И для того, чтобы померяться силами с двумя старыми русскими дредноутами, немецким кораблям предстояло сначала попытаться проникнуть в Рижский залив. Тем больше значила операция «Беовульф», поскольку ее успешное проведение и захват архипелага решил бы и исход морской битвы с советскими линкорами. Моонзунд стал ключом не только к Рижскому заливу, но и к стратегическому успеху Германии на Прибалтийском фланге. А операция «Беовульф» становилась неотъемлемой частью операции «Ход ферзем».
На всех пирсах Готенхафена кипела работа. Перегружались военные грузы, доставляемые из сердца Германии по железной дороге и на каботажных транспортах. Портовые рабочие трудились в три смены. Собирались со всех концов Третьего Рейха и плавсредства, предназначенные для перевозки десанта. Никогда еще, со времени проведения операции «Альбион» кайзермарине в 1917-м году, немецкий флот не привлекал столько гражданских судов, суденышек и катеров к своей деятельности. И никогда раньше не собиралось столько сил кригсмарине в одном месте. Фюрер требовал победы на море и на Моонзунде.
Непосредственно в Готенхафене был развернут оперативный штаб. И гросс-адмирал внимательно слушал, что говорят морские офицеры. Ему важно было учесть все мнения специалистов для того, чтобы не ошибиться. Но, общий посыл штабных разговоров примерно совпадал с собственными мыслями Эриха Редера:
— Пусть русские и усилили свою систему береговой обороны, но у нас есть все необходимые силы и средства для повторения на Моонзунде успеха семнадцатого года. У нас с тех пор построены новейшие линейные корабли, лучшие в мире. К тому же, мы располагаем хорошо вооруженными специализированными десантными паромами, которых не имелось у кайзермарине. А если мы возьмем Моонзунд, то весь русский фланг в Прибалтике будет разрушен. И этот успех произведет впечатление не только на нашего фюрера, а и на всех наших врагов, которые увидят всю мощь флота Германии!
Уже лежали на большом штабном столе развернутые оперативные карты предстоящей операции вместе со всей сопроводительной документацией. И Редер сверял не только сами карты с нанесенными на них маршрутами высадки и планируемыми курсами боевых кораблей, но и таблицы необходимого количества ресурсов, вооружений и боеприпасов, которые соседствовали с пунктуально расписанными графиками высадки, разбитыми по времени на этапы. Составлены были и списки военных кораблей, и списки плавсредств для перевозки десанта, и списки транспортов материального обеспечения, списки личного состава и многие другие. Предстоящая операция «Беовульф» наполнилась содержанием и начала воплощаться в материальном виде. Вот только и проблемы выявились весьма серьезные.
Во-первых, по-прежнему не хватало тральщиков после потерь, которые понес немецкий тральный флот в первые дни войны и даже перед самым ее началом, когда русские подводники торпедировали немецкие и финские тральщики и минные заградители без предупреждения, едва лишь те выходили на постановку минных заграждений. И к концу июля сложилась ситуация, когда у военно-морского флота Германии сильно ощущался недостаток в тральных силах. Несмотря на то, что кригсмарине удалось реквизировать у частных владельцев все подходящие для переоборудования под тральный флот суда, достаточного количества для гарантированного траления морских мин на путях десантных транспортов и военных кораблей пока не набрали. Да и оборудования для тральщиков существенно не хватало.
Во-вторых, разведывательная служба Германии не справилась. Несмотря на все усилия и неоднократные личные просьбы со стороны гросс-адмирала Эриха Редера адмиралу Фридриху-Вильгельму Канарису, Абвер так и не сумел выявить позиции новых батарей на Моонзунде, установленных русскими за два последних месяца. Канарис объяснял провал своей службы тем, что почти все немецкие агенты, засланные на острова в разные годы или завербованные на месте, были нейтрализованы русским НКВД перед самым началом войны. Было очень похоже на то, что кто-то из русских каким-то образом заполучил в тот момент их списки. И Канарис дал распоряжение усиленно искать большевистских «кротов» среди собственных сотрудников.
Как бы там ни было, а ценных агентов, которые имели доступ к секретным сведениям и допуск на советские военные объекты, на Моонзунде у Абвера попросту не осталось. Те же немногие из сотрудников немецкой разведки, которых еще не выявили красные, лишились системы связников. Не осталось на архипелаге и засланных радистов. Следовательно, все оставшиеся там агенты, которых красные пока не арестовали, затаились, постаравшись слиться с местным населением. Они легли на дно, и оказались бесполезным ресурсом, во всяком случае, до того времени, пока связь с ними не будет каким-нибудь образом восстановлена. Да и специальная разведывательно-диверсионная группа, подготовленная кригсмарине по приказу Редера, тоже пропала где-то на архипелаге. Что весьма удручало и нервировало гросс-адмирала.
