На седьмой вечер Лиам так ни разу не появился в здании нашего отряда.

Уже привычным ритуалом я сходила в душ и наскоро надев форму на ещё влажное тело, выскочила в кабинет, пока большое зеркало оставалось запотевшим. Разглядывать своё отражение мне всё ещё казалось довольно болезненным мероприятием.

По-хозяйски войдя в полумрак кабинета, я немного просушила волосы, зачарованно поглядывая на игру огня.

Так, чем бы мне себя порадовать сегодня?

Пробежалась глазами по книжным полкам слева от камина: «Смертоносные плетения огня», «Танец огня», «Универсальная защита», «Мифы и легенды проклятых»…

Ага, вот то, что нужно! Возможно, здесь будет что-то про природу огненных демонов.

Библиотека в кабинете Лиама была не столь обширна, как в доме моего отца, и всё же были некоторые экземпляры, заинтересовавшие меня.

Обычно после душа я позволяла себе минут тридцать на прочтение нескольких страниц. Сейчас это было особенно актуально на фоне общего замешательства.

Откуда взялся демон?

Как проник в наш мир?

Что ему нужно?

Вернётся ли он вновь?

Ответить на все эти вопросы не мог никто, а потому я пыталась провести собственное расследование. Пусть и такое скудное и не совсем корректное, как использование собственности Лиама…

Уже протянула руку, выуживая плотно стоящий фолиант, как вдруг:

– Вас не учили, что нужно спрашивать разрешение, прежде чем брать чужие вещи, рядовой Ана?

Вздрогнула так сильно, что книга выскользнула из рук и едва не угодила в жадно лизнувший её огонь.

Подпрыгнула, бешено уставившись в темноту и увидела тёмную фигуру, развалившуюся в зелёном кресле с высокой спинкой.

Дьявол! То есть…

– К-командир Лиам…

Голос предательски охрип, а сердце рвалось из груди как бешеное. Кровь стучала в ушах, и я не могла проблеять ни единого вразумительного извинения.

Он был на столько не похож на себя, что узнала его я только по пламенеющим в темноте радужкам.

Командир медленно, угрожающе поднялся во весь рост и когда с лица отступила тень, я не сдержала удивленный вдох.

Тёмные глаза ввалились, о высокие скулы можно было порезаться, жёсткие складки залегли возле полных губ, сейчас плотно сжатых, а кулаки едва заметно угрожающе полыхнули огнём.

Я непроизвольно сделала шаг назад, едва не свалившись за каминную решётку.

На Лиаме не было привычной чёрной, идеально сидящей формы. И почему-то это делало его ещё меньше похожим на человека… Ворот белой рубашки был небрежно расстёгнут, обнажая очертания жёстких мышц на груди, рукава закатаны до локтей, являя мне стальные мышцы-жгуты. Да ему и огонь не нужен, он меня голыми руками разорвать может…

– Что вы здесь делаете? – я не понимала, чего больше в его голосе: ярости или угрозы.

– Я… Я просто… – предательские мысли никак не могли составиться в членораздельное предложение.

А Лиам всё смотрел.

Испепеляюще.

Бешено.

Жадно.

Так, что мурашки ползли по бёдрам, а дыхание сбивалось.

Я нутром чувствовала какую-то страшную, первобытную силу, которая вот-вот рванёт и раздерёт меня на сотню маленьких нерадивых рядовых.

– Вы просто «что»? – он склонил голову к плечу, растягивая губы в усмешке. – Забираетесь в чужие кабинеты, пока хозяин отсутствует? Считаете, что вы здесь на особом положении?

И тут меня отпустило оцепенение.

Внутри поднялась жгучая волна обиды. Я на столько осмелела, что даже сделала маленький шажок вперёд:

– Вы сами разрешили мне!

– Что именно? – брови сдвинулись на переносице. – Пользоваться моими вещами, когда Вам вздумается?

– Нет, но…

Голос обиженно дрогнул.

В голове некстати пронеслась совсем уж неприятная мысль: если бы я была той Аной, что раньше, с милыми чертами лица, почти красавица, он наверняка простил бы мне то, что я «осмелилась» трогать его книги.

Глупая такая, смешная, почти детская мысль. Но я почему-то знала, что права…

И в носу подозрительно защипало.

Опустила глаза, чтобы Лиам не видел этого позора и из последних сил пробормотала:

– Простите, командир Лиам. Этого больше никогда не повторится.

Бросила на стол книгу, которую до этого момента всё ещё держала в руках, и на негнущихся ногах почти побежала к двери, чувствуя, как неприличный, такой женский ком обиды нарастает в горле.

Я почти коснулась кованой золочёной ручки, когда пальцы Лиама железной хваткой сомкнулись вокруг моего предплечья.

– Ана…

Меня развернули к себе, но я упорно разглядывала его домашние чёрные брюки и босые ноги, твёрдо стоящие на ковре.

– Ана, посмотри на меня…

Голос на тысячу градусов теплее, чем мгновение назад…

Такой по-отечески нежный…

– Ана, пожалуйста… – почти боль в голосе Лиама и его указательный палец на моем подбородке, поднимающий лицо вверх. Дрогнувший, когда мы столкнулись взглядами и он увидел предательские капли слёз. – Прости меня… Я сам не свой…

Его уставший голос… Прежнего Лиама… Того, который всегда был на моей стороне.

Его холодные глаза немного потеплели, плотно сжатый рот смягчился.

О, Хат всемилостивый! Дай мне сил!

Я дышать боюсь, стоя зажатая между дверью и кольцом его рук.

От него пахнет лесной хвоей и после дождевой свежестью. Голова кружится так, что я не понимаю, как на ногах держусь вообще.

Лиам разглядывает моё лицо так жадно и так внимательно, что хочется немедленно отвернуться… И одновременно с этим тело ноет о том, чтобы этот миг никогда не прекращался.

Внимательно, почти нежно, он касается пальцами моих ещё влажных волос, разглядывая скулы, нос, каждую веснушку на лице… Касается взглядом губ, которые моментально начинают гореть и пересыхают. Я облизываю их непроизвольно, а Лиам резко подается вперёд… Но тут же отлетает назад, отворачиваясь, словно я дала ему пощёчину.

Что… Что это сейчас было?

Мир вокруг опять наполняется звуками, красками и предметами. Мы словно были в каком-то вакууме, а теперь вернулись на землю.

Сердце стучит так, словно я пробежала семь кругов на стадионе.

– Я… Я, наверное, пойду…

То ли хриплю, то ли шепчу, но Лиам разбирает это бормотание.

Не поворачиваясь ко мне, он кивает, и я вылетаю из его кабинета, только с третьего пропущенного поворота вспоминая, где находится коридор в казарму.

– Ты что вчера, на свидании была?

Едва не давлюсь кашей с маслом, но видя насмешливые огоньки в глазах Эйдона, выдавливаю облегчённую улыбку.

– Скажешь тоже, – ворчу, орудуя ложкой и набивая рот побольше, на случай если придётся поразмыслить над ответом на следующий вопрос.

– Ты пришла вчера после отбоя, – хмыкает друг. – Вот и я подумал, вдруг ты присмотрела какого-то симпатичного стражника.

– Чудище кому-то приглянулось? – гогочет вездесущий Лей-хо, проходя мимо.

Как только его фингалы под выцвели, спесь вернулась к нему с лихвой.

– Эй, ты чего? – удивляюсь я, видя, как Эйдон вскакивает с места.

– Ещё раз выскажешься в подобном ключе, разговаривать тебе будет нечем, это понятно? – зло выпаливает друг в спину Лей-хо.

И пока тот судорожно пытается переварить информацию, Томс, сидящий через стол от нас, и наблюдавший за сценой, резко отбрасывает ложку:

– Ты чего выступаешь, бледнолицый, жить надоело?

Пока мы с Лей-хо пытаемся понять, что вообще происходит, Эйдон, к моему ужасу, сплетает в руке файербол, а Томс опрокидывает на пол длиннющий стол, превращая его в подобие окопа. Страшный грохот оповещает о том, что вся посуда вместе с содержимым была пожертвована на нужны «войны».

– Все в укрытие! – орёт Томс, словно на него не Эйдон наставил небольшой огненный шар, а сам демон стихии явился.

Остальные сослуживцы, как по команде, бросаются вслед за Томсом и Лей-хо, но большая часть встаёт рядом с Эйдоном и мной, всё ещё потрясённо держащей ложку в руке.