– Поймал, – очень тихо, мягко произносит он, глядя мне прямо в глаза. А потом уже кричит, – Поймал!

Со всех сторон раздаётся дружный радостный рёв нашей команды.

Отойдя от шока, я тоже начинаю кричать и смеяться прямо в объятиях Эйдона, который не отпускает меня и теперь, покачивая на руках, словно я и есть – награда.

– Огненный смерч! – рявкает Лиам, тут же сбивая с нас радостную спесь. – Вы победили.

Это произносится таким тоном, что кажется, лучше бы мы проиграли.

– Поставь на землю рядового Ану, – жёстким приказным тоном.

Эйдон ничего не понимает, точно, как и я, но приказ выполняет. У него, как и у Лиама залегает глубокая складка между бровей. Какое-то время они пилят друг друга странными, вопросительными взглядами, совершенно сбивая с толку всех остальных.

– Мы здесь… Мы смогли! – хрипит потный и красный Томс.

– Поздравляю, – недобро усмехается Лиам, отрывая взгляд от меня с Эйдоном. Дышать сразу становится как-то легче. – Вы выиграли дежурство в нужниках.

Томс тут же сдувается, а его команда выглядит так, словно уже готовы воспользоваться предложением об увольнительной.

– Три круга бегом вокруг стадиона, – гаркает Лиам, и мы вздрагиваем. Ещё недавняя радость от победы мгновенно улетучивается.

– Какая фурия его укусила? – шепчет на ухо Стоун, но я боюсь даже плечами пожать.

Не могу отделаться от ощущения, что недовольство командира вызвала именно я.

Тело ноет, в голове шумит, но не исполнить волю Лиама – значит подписать себе смертный приговор.

Шаг за шагом мы приближаемся к дорожке, всё ещё надеясь на его милость. Но этого не происходит.

Буквально свесив языки на плечо, мы пробегаем, проходим, проползаем заданное расстояние.

Лиам кивает, когда последний из нас перекатывается на финишной прямой и коротко, удовлетворённо кивает.

– Завтра в то же время, – бросает он, разворачиваясь и направляясь ко входу в здание нашей роты.

– Может у него критические дни? – шепчет недоумок Лей-хо, и я в ужасе прикрываю глаза, видя, как Лиам оборачивается.

Ю-ху тут же получает ещё один фингал к уже имеющемуся, под другой глаз от того же Сарнаха, но это нас не спасает.

– Похоже, ещё три круга вам не помешают.

Сталь в голосе Лиама говорит о том, что смерть не будет являться достаточным основанием, чтобы не проделать расстояние.

Когда мы заканчиваем, солнце уже вовсю палит, обещая радостный денёк кому-нибудь другому. Мы все еле стоим на ногах. Каждая мышца молит о пощаде.

Радует только то, что унитазы драить придётся не нам.

– В таком виде не пущу, – беззлобно морщится Фанни, глядя, как я с ощутимым слоем грязи на форме пытаюсь выпросить еды.

– Ну Фанни, миленькая, – причитаю я. – Есть очень хочется!

– Лиам меня отчитает, – отрицательно качает головой после недолгого размышления кухарка. Похоже, командира тут побаиваются не только рядовые. – На вот, – она протягивает мне восхитительно-румяный пирожок, – Большим помочь не могу.

– Спасибо большое! Век тебя не забуду! – искренне благодарю я, вгрызаясь в выпечку.

Женщина что-то хмыкает себе под нос про девчонок, идущих в армию, а не замуж, но я уже не слушаю.

Вхожу в коридор и усаживаюсь на подоконник, поедая свою добычу.

А что было делать?

В казарме двадцать мужиков плескались в совместном душе, а присоединяться к ним не было никакого желания.

– Рядовой!

Вздрогнула и едва не свалилась, но меня бережно придержали за локоть.

Подняла глаза и сделала одно большое, болезненное глотательное движение, хороня непрожёванный пирог где-то в желудке.

– Командир Лиам! – тут же вскочила я, но ноги после двух забегов подвели, так что меня поддержали за локоть ещё раз.

Проклятие! Если так пойдёт дальше, он просто выкинет меня отсюда, решив, что я не на что не годна.

– Что ты тут делаешь? – уже мягче спросил Лиам.

В его лице не было недовольства, как на тренировке, только удивление.

– Ем.

Краткость – сестра таланта, конечно, но Лиам, похоже так не считал. Он продолжал пилить меня взглядом карих глаз, в которых вспыхнуло чистое пламя.

Так, он на пределе…

Соврать что-то внятное под его строгим взглядом просто не удавалось в ту же секунду.

– Ну… – начала мямлить я, попутно пытаясь оттереть с руки глину. – Я ведь не могу… Ну…

– Чего ты не можешь? Помыться перед едой? – брови Лиама недовольно поползли вверх.

– Именно, – выпалила я.

Командир какое-то время пристально смотрел на меня, а потом выдохнул очень устало:

– Ана, у меня дел по горло. Я не хочу отчитывать тебя за нарушение элементарных норм гигиены. Иди в душ, а потом на занятие по управлению огненной магией. Увижу хоть кусочек глины на форме, будешь отбывать наказание вместе с проигравшими.

– Значит буду, – пробурчала я.

– Повтори! – уже привычным ледяным тоном.

Храбрости хватало только на слова, но взглядом с Лиамом я тягаться не была готова.

– А то, что не буду я мыться со своими сослуживцами! Армия армией, но мне потом жить ещё! Знаете, что про таких говорят, кто с мужиками в одну душевую ходит?

Кулаки сжались от злости, это придало сил. И я всё-таки взглянула на командира, ожидая очередной порции головомойки.

Его брови взлетели вверх, и он словно окаменел.

Несколько секунд изучал меня: всю в глине, с крошками пирога на лице, но настроенную решительно-воинственно сражаться за свою честь.

– Линчевание отменяется, – вдруг прохрипел он очень подозрительно. – За мной, рядовой!

И тут же отвернулся, быстро зашагав ко коридору.

Опешившая, я поплелась следом, видя, как обычно безупречно-прямые плечи Лиама слегка подрагивают.

Это что он, смеётся надо мной?!

– Проходи, – пригласил он, распахивая передо мной деревянную дверь в полумрак.

Подчинилась, увидев роскошный кабинет, разительно отличавшийся ото всех комнат, в которых я была в этом особняке.

Множество до отказа забитых книжных полок, резной стол из красного дерева, магические светильники, загоревшиеся ослепительно-ярко, как только мы вошли. Тяжёлые зелёные шторы были задёрнуты, а в мраморном камине горел огонь, хотя на улице стоял тёплый солнечный денёк.

– Туда проходи, – указал Лиам на одну из деревянных дверей, находившихся в кабинете. – Полотенца там есть. Чистую форму принесут и оставят около двери.

Я оглянулась, поражённо уставившись на него.

Слова благодарности застряли в горле, когда я увидела самый настоящий огонь, пляшущий в зрачках Лиама.

Мамочки дорогие! Да он один из самых сильных элементаристов огня, которых я вообще когда-либо встречала! Обычно у сильных магов была только оранжевая окантовка по радужке, но, чтобы так…

Несколько секунд мы так и стояли: Лиам изучал моё лицо, перемазанное глиной, а я его – прекрасное, почти идеальное, хоть и непроницаемо-жёсткое.

На мгновение мне показалось, что он видит… Что он знает… Но дёрнуться в испуге не смогла. Я словно пребывала в каком-то магическом трансе. Наверное, так ощущает себя мышь до того, как её целиком проглатывает змея.

– Я оставлю тебя, – тихо сказал Лиам, отрывая от меня взгляд как-то нехотя. – И, Ана… – задержался в двери, но не обернулся. – Если у тебя будут возникать подобные… Неудобства… Я хочу, чтобы ты сообщала о них мне.

Потрясённо кивнула, всё так же не двигаясь с места.

– Я твой командир, – Лиам расплылся в какой-то мальчишеской, почти доброй улыбке. – И я не только издева… Хм… Воспитываю свой отряд. Я ещё и слежу за порядком, комфортом.

Немота окончательно разобрала меня, поэтому я кивнула ещё раз.

Дверь за Лиамом тихо закрылась, и я пошатнулась на подкосившихся ногах.

Что это вообще сейчас было?!

Вода в прекрасной душевой Лиама оказалась мягкой и благоухающей сосновым лесом. Не то, что в казарме… Похоже, водные элементаристы зачаровали здесь её более качественно, что в целом, неудивительно.