Что правда, самому — хоть бы хны! Ни ятаганом, ни шестопёром доспех не пробивается, а до головы никто дотянуться не может!
Кажется, фермеры до сих пор не дрогнули только благодаря гиганту!
Ну ничего! Сейчас кто-нибудь с копьём до демона доберётся! Или с ружьём! А может и…
Что ещё может случиться, Асад додумать не успел. Он вообще ни о чём больше не мог думать…
Великан издал душераздирающий рёв.
Ультразвук резанул по ушам и пронзил мозг миллионами раскалённых иголок.
Сердце предательски пропустило удар.
Кровь в жилах одновременно вскипела и встала колом. В ушах засвистело. По всему телу прошёлся загробный мороз, а тепло сохранилось лишь в одном месте — в штанах. И текло оно вниз по ногам…
* * *
Асад пришёл в себя уже в лесу.
Помнил только как больно колотилось в груди, как спотыкался об убитых и раненых, и как слезы застилали обзор из-под шлема.
От страха душа чуть не покинула его тело. Без преувеличений! Даже дыхание давалось с большим трудом!
А весь план сражения в одночасье обернулся наивной, почти детской, надеждой: сейчас придёт засадный батальон и ударит с тыла!
Мразь, посмевшая посрамить благородного сына великого народа, будет наказана!
Глава 13
Как умеет кричать Даджой и что за этим обычно следует, Макс знал не понаслышке. Иногда даже фантазировал, будто бы сражается с великаном плечом к плечу (ну или плечом к боку) и тот вдруг начинает реветь. В этих мечтах, юноша всегда мужественно переносил сверхъестественный страх, навеваемый голосом товарища. Никогда не терялся и уж точно не обращался в бегство.
Вот только всё это были лишь грёзы…
На деле же — душа ушла в пятки, сердце чуть изо рта не выпрыгивало, а яйца встали ромбами!
У ополченцев и пустынников дела обстояли ещё хуже. И те, и другие бросились врассыпную. Неведомый доселе ужас достал дерущихся даже на дальних флангах! Ни расстояние, ни шум, ни глухие шлемы с плотными подшлемниками… Ничто не защитило от пробирающего до костей звука.
Люди двигались неудержимой волной!
Плечом к плечу спасались те, кто ещё мгновение назад рвали друг другу глотки. А боевые товарищи и закадычные друзья — наоборот, хватались друг за друга и мешали бежать.
А так как Макс стоял на самом фланге — как раз на него всё это человеческое море и хлынуло!
В последний миг, мозг юноши нашёл за что зацепиться, чтобы тоже не кануть в пучине ужаса. Ружьё отца! Он успел забрать его у пустынников!
Увы, радость была недолгой. Ей на смену пришёл ещё один страх. Вот только, в отличие от навеянного и иллюзорного, этот был вполне себе реальным!
Парнишка уже несколько раз становился свидетелем давки во время сражений. Страшнее меча и пули, могло быть только падение под ноги разъярённым врагам и перепуганным союзникам.
Вцепившись в эту мысль, он изо всех сил попытался сохранить самообладание.
Не пойти на поводу у стадного инстинкта! Не позволить толпе увлечь себя! Не упасть!
Тысячеликий поток гудел и ревел чуть ли не страшнее самого Джоя! Метров десять Макса протащили просто зажав между телами. Испуг перерос в ярость, и он бесцеремонно стал отпихивать взбесившихся соратников.
Кого-то ударил латной варежкой прямо по лицу. За другого схватился и сгрёб под себя. Да, не очень красиво, но главное, что сам не упал! Даже сумел извернуться и ткнуть мечом попавшегося пустынника.
Одинокий латник обернулся нерушимым волнорезом!
Однако, расслабляться было рано. Внезапные новые мысли накрыли молодого наёмника новой волной ужаса. Враги! Враги попадались всё реже и реже!
А что случится, когда два войска разделятся окончательно?
Ответ был прост: артиллерия вторженцев снова откроет огонь.
— Мать твою… — обречённо прошипел Макс и перешёл на крик:
— Назад! Назад! В окопы! Туда!
Он хватал попадающихся под руку бойцов и направлял их в тыл, на вершину холма. Одни пугались ещё пуще прежнего, другие действительно меняли курс, взгляды третьих были более осмысленными, и они уводили кого-то вместе с собой…
Вскоре развернулись и передние ряды беглецов. Ну, то есть, бывший левый фланг.
Вот только они даже не думали укрываться в траншеях. Перепрыгивали, перебирались, в отдельных случаях — переползали, и продолжали улепётывать дальше. Прямиком в город!
ГУХ! ГУ-ГУ-ГУХ!
Случилось именно то, до чего додумался Макс. А вместе с ним, ещё и командиры сил вторжения.
Громыхнуло так, что ноги подкосились. Хотя, как будто до этого они твёрдо на земле стояли!
Залп вражеской артиллерии пришёлся по правому флангу, вернее — выше его. Скорее всего, пушкари хотели как-то поддержать своих, но боялись их задеть. И потому — целились в самую вершину холма. К счастью — взяли чуть выше необходимого. Только одно ядро вспахало землю за окопами, остальные полетели дальше — на дома горожан…
Грохот поблизости, и серия гулких разрывов с улиц привели в чувства некоторых ополченцев. Макс обнаружил, что за ним по пятам таскается полнокровное отделение. Бедолаги трусятся, постоянно оглядываются, но оружие держат крепко!
— В окопы! Затаскивайте всех в окопы и приводите… — молодой командир осёкся.
Прямо перед ним возник престарелый бедуин, да с таким перекошенным лицом, что смотреть страшно было!
С перепугу нервы свело, что ли? Ай… Неважно!
Главное, что его намерения — ясны как белый день: увидел громкого противника и решил прикончить. Да только башка не варила и попёрся прямо в лоб! Ни сам не укрывался, ни оружие не спрятал — толстенный ятаган в одной руке и стилет в другой.
Не думая ни секунды, Макс совершил наиболее быстрое, на что был способен — тычок с длинным подшагом.
Ага! Не тут-то было! Старик оказался резвым, что твой козёл!
Отпрыгнул назад и своим мечом отвёл в сторону оружие соперника. После чего — снова сократил дистанцию. Причём так молниеносно, как будто тысячу раз это движение отрабатывал! Последовал удар ножом! Замах был коротким, но дедок вложил в него весь свой вес!
Увы, целился он во фронтальную часть панциря. Аккурат в противопульные пластины.
Макс от такой прыти не растерялся. В спаррингах с Кеншином, он успел натерпеться и быстрых ударов, и обманных выпадов, и контратак после парирования.
Короче, прилетело пустыннику в табло латной варежкой! Сбоку! Ещё раз сбоку! Потом с другого! Когда дистанция позволила — ушла связка прямых! А закончилось всё коротким хуком снизу! Да таким, что бедуин аж на задницу шлёпнулся.
С каждым ударом, лицо старика перекашивало всё сильнее и сильнее. Макс подобрал меч, чтобы добить его, но внезапно остановился. У гада одна из глазниц съехала на лоб.
Маска! Да такая, что сразу и непонятно!
Память услужливо подсунула образ хашашина из Стиллролла. Живым что ли взять? А что как беды натворит? Не, не натворит!
Умозаключения юноши закончились для пустынника ещё большими побоями. Но на этот раз — ногами! Макс не удержался и один раз даже зарядил стальной накладкой на носке! В качестве испытания, так сказать.
Ополченцы рядом не разобрались, что происходит и ринулись помогать своему командиру. Прежде чем их удалось остановить, бедуин обзавёлся новыми травмами и перестал реагировать на удары.
— Отставить! Живо в укрытие! Нет! Этого с собой!
Бесчувственную тушку бедуина затащили к траншеям за ноги. Естественно, поддержать никто не догадался, так что бедолага сильно приложился головой о дно окопа. Бездна! Такими темпами он не доживёт до допроса…
— Связать! Руки, говорю, свяжите ему!
— Синьор адъютант, верёвки нет. — словно виновато оправдался один из ополченцев.
— Тряпки с его башки смотайте и ими свяжите! И ноги тоже!
До Макса вдруг дошло, что он до сих пор продолжает орать на подчинённых. Хотя, выстрелов и паники больше нет. От гвалта битвы остались только крики и стоны раненых.
Молодой наёмник продолжил раздавать команды чуть понизив тон:
