Было, конечно, неприятно это признавать, но Повелителю почему-то казалось, что двое рослых крепких парней рядом не дадут ему пропасть в дороге…

По-хорошему, конечно, чтобы явиться к «Копью Тьмы» готовым к задуманному действу, стоило сделать крюк, и заглянуть в Тронный город. Там можно было восполнить свои силы, причастившись из этого «котла» — сама столица существовала для этого, но подобное не укладывалось в план. Да и у «Копья» имелись собственные «резервы». Тысячи рабов трудились над созданием совершенного оружия Императора — в итоге, им предстояло отдать Вечной Империи не только свои физически силы, но и нечто большее. Свою энергию — эссенцию жизни. По жалкой крупице с каждого, но в сумме — щедрый дар!

Достаточно для удара по намеченной цели.

Повелитель Тьмы был донельзя доволен задуманным. Его буквально распирала гордость, и он не мог сдержаться, и бросал на Винда и Дэша частые взгляды. Увы, отважные сопротивленцы не походили на напуганных предстоящей встречей с Мраком овечек. Напротив, они были чрезвычайно уверены в себе, особенно — Райдер.

Повелителю Тьмы нестерпимо, до чиха захотелось сбить с лица Дэша надменную улыбочку:

— Ты заблуждаешься, если думаешь, что нас ждёт простая прогулка.

Фраза должна была напугать Райдера, но эффект оказался другим: Дэш просто-напросто расцвёл от того, что объект его всемерного внимания первым завёл с ним беседу.

— Тогда, нам сказочно повезло, что ты с нами.

Последнее слово было произнесено таким нежным тоном, и с таким сладким выражением лица, что по спине Повелителя Тьмы прокатились широкой волной мурашки. Никакие последующие слова уже не могли прогнать накатившее на него жуткое ожидание и холодящее предчувствие неизбежной походной ночёвки…

— Ты много знаешь об этой имперской штуковине.

Потребовались серьёзные усилия, чтобы ответить:

— В Железной Цитадели я служил лично Императору…

Смотрел Повелитель строго вперёд, глядеть на Райдера было страшно. Вернее, до прилива крови к голове и жуткого головокружения страшно было увидеть на его лице нарисованное живым воображением выражение звериной алчной страсти. Дэш, однако, ничего такого не показывал, только обворожительно улыбался, упиваясь видом заалевших кончиков пажеских ушей, едва показывающихся из-под копны вечно лохматых волос. Правда, он всё же искренне удивился услышанному — это отразилось в голосе:

— Ого! Может, ты и без брони его видел?

— Да, — Повелитель Тьмы ответил, но не без колебаний.

— Какой он? — тут же последовал ожидаемый вопрос. — Наверное, страшный и кривой? Поэтому и не показывался никогда без своих железяк…

Ответом был гневный взгляд, но из-за серьёзной разницы в росте, а также потому, что Повелитель не хотел смотреть в лицо собеседника (ведь для этого пришлось бы унизительно задирать голову), Райдер этого не увидел.

— Ну же, не томи!

Дэш не сбавлял напора, и Повелитель, всё же, уступил:

— Прекрасный в грозном величии, и совершенный во всесокрушающей мощи, — он не стал уточнять, что это описание Суверена, подсмотренное им в одной ветхой хронике, записанной во времена той империи, что существовала почти тысячу лет назад.

— Эй, я же ревную!

Дэша ответ, очевидно, не устроил. И вовсе не из-за самих слов, а из-за выражения пажеского лица, с которым они были сказаны — Райдер как раз наклонился, чтобы заглянуть собеседнику под отросшую чёлку, и всё отлично видел. Повелитель не удержался, и ответил ему взглядом — глаза в глаза: надеялся разглядеть в их яркой глубине свою победу над нахальным мятежником… Но увидел только отражение собственного лица, игривый прищур Райдера, и его раздражающую ухмылку.

— Отстань.

Повелитель Тьмы отвернулся. Больше того, он ускорил шаг, и сменил диспозицию: если раньше его место было прямо между двух мятежников, то теперь их с Дэшем разделил, словно непреодолимая стена, Винд Райвол. Райдеру осталось только картинно вздохнуть, изображая тяжкую тоску в разлуке. Изредка он, конечно, ещё выглядывал из-за плеча друга, надеясь поймать обещающий милосердное прощение взгляд, но неизменно встречал лишь холодное равнодушие и, что шло ему в плюс, отступал.

Но долго так продолжаться не могло — не позволяла неуёмная натура. Вечером, когда они остановились на ночлег, Райдер снова перешёл в атаку. Благо, обстановка позволяла: они сидели в весьма тесном «кругу», перед небольшим костерком, а вокруг простирались только залитые холодеющим сумраком каменистые холмы, покрытые редкими деревцами, да кустарники. Пламя весело горело, и в его отблесках без того рыжий дьявол Райдер выглядел особенно опасным. Повелитель хотел бы, конечно, оказаться от этого придурка как можно дальше, но так уж вышло, что он оказался зажат между ним и Райдером, и ясно ощущал жар их рослых, мускулистых тел.

Бежать было некуда… А Дэш, следуя намеченному плану «наведения мостов», пользовался этим, и вёл со всех сторон атаку на пажа. Прежде всего сопротивленца интересовало так до сих пор и не добытое имя его «сердечного интереса». Вопрос этот уже давно мучил Райдера, и он, как истый ловелас, терзался, что не мог добыть даже этот весьма скромный трофей. Теперь же для него были созданы все условия, и он взялся за дело всерьёз. Настолько, что даже Райвол, наклонившись к самому уху Повелителя, шепнул:

— Он ведь не отстанет.

Винд тоже не получил ответа на вновь поднятый Дэшем вопрос, но, в отличие от друга, не настаивал: считал, что захваченному по факту против воли парню требуется время, чтобы привыкнуть, что он теперь с Сопротивлением. А вот у Райдера была цель, и он готов был прорываться к ней любой ценой.

— Ну, хотя бы первую букву имени! — зашёл с другого фланга Дэш.

Даольше теперь этот балаган было невозможно. Кое-как вырвав плечи из тисков двух мятежных тел (тела, при этом, выказали явное неудовольствие…), Повелитель наклонился, и подобрал лежащую у ног ветку. Ею он молча вывел на земле все две простые линии — прямую и дугу: "D".

— Ди, — озвучил довольный Дэш. — Уже неплохо. И сойдёт за имя.

События в Железной Цитадели дорого обошлись Вечной Империи. Они поставили её перед непростым испытанием, фактически — обесценили: заставили встать в один ряд с другими «империями». Для их «императоров» подобные тревожные времена могли стоить немало сил, крови, короны, а может — даже головы. Но для настоящего Императора это было всего лишь неудачно. Может — весьма неудачно, но же — далеко не фатально. В конце концов, Он — не то же, что эти горделивые наследные монархи. Пусть за ним нет голубой крови многовековой выдержки, выдающейся родословной и красивой семейной легенды, но у него есть нечто большее…

Он — Повелитель Тьмы! Единственное чадо и сокровенный любовник предвечного льдистого мрака, рождённый из глубин этого беспроглядного океана, простёршегося за гранью мира. Он — владыка его течений, сумеречное божество Сил.

Вот что действительно важно.

Император созидает Империю руками людей военной службы. Они — его надёжное оружие, или выверенный инструмент, пригодный для строительства конструкции железной власти — той колоссальной башни, крепости до небес, на вершине которой утверждается Вечный Трон.

В деснице Повелителя Тьмы — иное орудие. Не меч, не молот, скорее — кисть, или перо, которым на холсте мира вычерчиваются прекрасные в своём тёмном безумии узоры: прообразы грядущей Империи, или даже зыбкие, но манящие своим хитросплетением наброски тех путей, что ведут к подножию престола.

Фанатики!

Пока «люди Империи» служат Императору за честь и славу, за золото, за идею и мечту о новом дивном мире, словом — опираясь на ясное, поддающееся осмыслению и пониманию, фанатики склоняются пред волей Повелителя Тьмы по зову своей беспросветно больной души. Их верность вне разумного. У них лишь один недостаток: фанатизм никогда не приносит окончательной победы. Той, что утверждается до конца времён. Они способны лишь на кратковременный успех, поэтому на их плечах не выстроишь по-настоящему Вечную Империю. Но, привычные к холоду и мраку, они голыми руками вырвут из земной тверди камни, ногтями выцарапают землю — проложат подземные лабиринты, камеры и коридоры, что станут корневищем грядущего железного царства. Их порождённым в тайне детищем станут два близнеца: злокозненное коварство и предательское убийство — соединённые в инцестуальной связи плоть и кровь заговора. И как ни вырывай этот «сорняк» из почвы, как ни выжигай, как ни трави, из мельчайшей части вырастет и вновь обратится в само себя новое ядовитое растение.