Но Истриму и Браксару было наплевать. Воля Императора исполнилась: Винд Райвол, скованный по рукам и ногам, готовился отправиться на встречу с судьбой. В Железной Цитадели его встретят холодные объятия тёмных сил, перед которыми никто не мог устоять.

И всё же, апофикар и генерал, независимо друг от друга, испытывали сомнение: для чего нужен этот человек их Повелителю? Да, он попытался бросить ему вызов. И нанёс ужасный вред имперской военной машине. Поставил под удар тайный проект «Копьё Тьмы», но… Был пусть и видным, но более или менее рядовым бунтовщиком.

Оставалось надеяться, что Император всего лишь рассчитывает выйти через него на лидеров Сопротивления. На эту мысль делал ставку лорд Истрим. А вот генерал Браксар склонялся к идее, что Повелителя Тьмы заинтересовала отвага Райвола — смелость бросить вызов самому архитектору величия и славы Вечной Империи. Это чего-то да стоило. И, вероятно, Император мог рассчитывать склонить сопротивленца на свою сторону — заставить служить Вечному Трону. В конце концов, Империи нужны свои герои. Но тут возникала проблема… ревности. Обдумывая подобный вариант, генерал видел шанс на появление «конкурента», способного бросить Браксару вызов за внимание Повелителя. Для полководца это была болезненная тема — ему хватало и апофикара, постоянно вьющегося вокруг Императора, и сующего свой нос куда не надо.

Эти мысли омрачали ликование двух эмиссаров, когда они покидали Роркорсейт. Впереди их ждал Императорский тронный город.

— Добро пожаловать в мой замок, — голос Императора звучал отовсюду: грозным эхом отражаясь от стен, он ниспадал на сердца слышащих тяжкими оковами льда. — Я ждал тебя…

Рождённый в железной груди великана из Тьмы и Хлада, поток губительной силы выплеснулся наружу, объял Вечный Трон, прокатился по ступеням вниз, захлестнул базилику. Под напором этой почти физически ощутимой волны Винд Райвол замер. По телу, без труда проникнув свозь одежду, скользнули незримые руки: их ледяные когти царапали кожу, кололи грудь, вонзались в нервные узлы…

На шее своей мятежник ощутил морозное дыхание, и голос, что звучал из-за грани мироздания, из непреодолимого мрака, шепнул:

— …Винд Райвол…

Это было касание тёмного могущества Императора, почти интимное, но неудержимое, самовластное. Повелитель Тьмы искал в Райволе те силы, что могли оказаться опасными для него. Чужое потаённое колдовство.

Другие руки, уже вполне реальные, толкнули Винда в спину — это Истрим и Браксар выражали недовольство. Они не почувствовали прикосновений Императора, и не видели причин задерживаться в дверях. Тронный зал встречал их, заполненный тяжкой, густой темнотой. Как и вся Железная Цитадель: пустовали внешние укрепления и бастионы, чертоги и защищённые галереи. Ни стражи, ни слуг. Только тени и тишина. Сам Император пребывал в полном одиночестве, восседая на Вечном Троне. Неподвижный, словно статуя древнего божества.

Если бы Райвол не видел это собственными глазами, то никогда не поверил. Он ожидал, что город Императора, сердце Империи, будет биться отзвуками военных маршей, и бесконечные колонны солдат в одинаково-мрачной броне встанут вдоль его пути к подножию Вечного Трона.

И — ничего.

Больше того, даже Истрим и Браксар были удивлены поджидавшим их запустением. Но они знали, что Императору не нужна стража, не нужны защитники. Ничто в целом мире не в силах угрожать ему — истинному Повелителю Тьмы.

Но пустота Железной Цитадели давила и на них.

Наконец, все трое замерли у первой из тех ступеней, что вели к Вечному Трону. Здесь куда явственнее ощущалась давящая атмосфера: словно море Тьмы стремилось объять и поглотить их. И снова Райвол ощутил касание Императора — незримая длань скользнула от локтя к кисти и…

Оковы на руках Винда сами собой пали на пол, хотя ещё мгновение назад были надёжно сомкнуты. Но Тьма не остановилась, она заструилось обратно, поднялась выше, к плечу, на миг сжала своей холодной хваткой шею и тут, к удивлению Райвола, невидимые пальцы стали впиваться ему в лицо, лезть под кожу и череп. Прямо в мозг. Почти безболезненно, лишь сея вокруг себя холод, но настойчиво.

Неумолимо.

Император желал заглянуть в мысли своего пленника, но прежде — смутить волю, утопить её в мутном океане хаотической Тьмы. В этом тягучем мареве Райвол, словно наяву, увидел грозный силуэт, вставший перед ним.

Сам Повелитель Тьмы. Его бессердечный дух с парой ледяных глаз-кристаллов, пронзающих всевидящим взором чужую память.

Райвол бросился на эту тень. У него не было оружия, но оставались кулаки. Не физические, но те, что зовутся силой воли. Ими он ударил в грудь Повелителя Тьмы… Снова. И снова. Казалось, он сам увязает в этом страшном силуэте, втягивается в него, как в прореху в мироздании. Но Райвол не отступал.

Отступила Тьма.

Винд освободился, вынырнул из холодного океана мрака и смог сделать глоток желанного воздуха. Свободная мысль вновь заструилась в его сознании.

Император отпустил его.

И всё же, потребовалась почти целая минута, чтобы Винд смог прийти в себя, вернуть уверенность и самообладание:

— Я слышал, у тебя есть ко мне какое-то дело? — но в голосе остался надлом. Словно маленький шрам, оставленный когтями чужой злой воли.

— Обращайся к Императору с почтением, — рявкнул у него за спиной Браксар. Подтвердить слова действиями он, однако, не решился, хотя очень хотел приласкать наглеца кулаком по макушке.

— Не стоит, генерал, — успокоил заступника Император. Он, как и прежде, неподвижно восседал на своём троне, но голос его теперь доносился не отовсюду, а только из-под маски. Так он стал больше походить на живое существо, а не порождение Предвечного Мрака. — У нас с Райволом весьма… близкие отношения…

Истрим и Браксар вздрогнули. Они и без того чувствовали себя незаслуженно позабытыми и обделёнными вниманием, а от последних слов Императора вовсе зашатались, словно пьяные.

— …ведь он мечтает убить меня, — закончил Император, чем, однако, совсем не облегчил участь своих верных. Теперь они хотели разорвать Райвола на месте — мятежник буквально чувствовал спиной их испепеляющие, полные жестокой ненависти взгляды.

Под таким давлением Винд был сам не свой, и даже не сразу нашёлся, что ответить:

— Что же, должен сказать, для дружеского приём — так себе, — наконец-то выдавил он из себя, и мог поклясться, что услышал лёгкий смешок Императора. И ощутил очередную волну ненависти за плечами.

— Что же, — передразнил Император, — раз уж мы приятели, я откроюсь: в этот самый момент мой дом атакован. Оккультный Синод направил незримые силы, чтобы связать и, если повезёт, сокрушить мой разум. Наша схватка в самом разгаре…

Райвол краем глаза уловил движение: это дёрнулись Истрим и Браксар, готовые броситься на помощь своему Повелителю, но не способные увидеть и понять развернувшуюся в Железной Цитадели ментальную битву.

— …Только двум моим верным и тебе я позволил нарушить моё уединение, — продолжал Император. — Так что, прости, что не встретил, как подобает — в блеске славы и могущества моей Империи…

Райвол понимающе качнул головой: мол — прощаю.

— …И прости, что не могу сам проводить тебя к твоим апартаментам. Мои верные покажут, что к твоим услугам весь тюремный комплекс Железной Цитадели…

***

Объявленная Императором Тишина завершилась — снова можно было покидать свои комнаты, вести дела, нести службу… Но Железная Цитадель медленно возвращалась к привычному существованию, и всё так же оставалась тиха. Близилась ночь, и солдаты в казармах тихо шептались, гадая, что вызвало необычный приказ Повелителя.

Прошел ещё как минимум час, прежде чем все действительно смогли выдохнуть, убедившись, что ничего не произошло. Что Вечная Империя стоит, как прежде.

Что Вечный Трон остался нерушим.

И лишь немногие избранные знали, что Император выдержал ментальную схватку с Оккультным Синодом.