— Но теперь я вижу, что ситуация в Аскариле хуже, чем мне докладывали.

— Прошу вас! — ещё чуть-чуть, и герцогиня, теряя достоинство, готова была на коленях умолять императора смилостивиться.

— Империя не может потворствовать мятежным настроениям. Даже самые чахлые ростки недовольства должны быть вырваны. С корнем. Если вы не способны справиться с этим, справится мой военный губернатор.

— Я всё сделаю! Мой Император, прошу…

Закованная в чёрную броню рука поднялась вверх, простираясь над марширующими внизу войсками, над площадью, над народом и целым государством.

— Радуйтесь, герцогиня, что Империя внимательна к чужим мольбам. Я дам вам шанс.

— Мой Император! — лицо герцогини просияло. Сейчас она и впрямь была готова валяться в ногах Повелителя Тьмы. — Благодарю, благодарю. И уверяю, ничего подобного не повторится. Никогда!

— Хорошо, — чуть кивнул Император, — теперь, касаемо пограничных крепостей…

Герцогиня, обретшая было надежду, снова сникла.

***

К утру канцелярия Герцогства Аскарилского подготовила указ о лояльности. Теперь каждый, приватно или публично высказавшийся против утверждения Имперского протектората автоматически объявлялся вне закона, и мог быть безнаказанно казнён любым гражданином, или имперскими «силами защиты». Укрывательство и замалчивание преступления приравнивалось к самому преступлению, и каралось той же мерой. А чтобы это решение властей работало как можно лучше лучше, канцелярия приступила к приёму от граждан сведений государственной важности, выделив под их обработку и отслеживание отдельное ведомство.

Им стала Специальная комиссия по сохранению внутреннего порядка и законности. Во главе её поставили аскарилца, но в качестве постоянного консультанта ему выделили офицера имперского штаба. Так будет надёжнее.

И так решил Император.

К счастью для герцогини, пока что обошлось без назначения военного губернатора. Зато начал действовать особый совет, к чьим рекомендациям имперское правительство настоятельно рекомендовало Её Светлости внимательно прислушиваться. Главой совета Император назначил полковника Эргейна, до этого исполнявшего обязанности имперского посла в Аскариле.

— Да здравствует Император, — отсалютовал бравый полковник Повелителю Тьмы, выслушав указ о своём новом назначении.

Теперь вопрос с контролем над Аскарилом был завершён. Западный фронт окрепнет, и война со Священным Союзом пойдёт веселее.

Вышагивавший по одному из бесчисленных коридоров Герцогского дворца Император на мгновение задержался, чтобы глянуть в окно. На площади люди герцогини строили длинный ряд эшафотов — на них отправятся первые «плоды» трудов специальной комиссии. Закон только обнародовали, а некоторые рьяные граждане уже поспешили завалить ведомство своими «верноподданническими записками». Доносами.

Что же, среди них большая часть — клевета на соседей, но Империя не может рассчитывать на случай: нужно судить решительно и строго, только тогда императорский Трон окажется действительно Вечным.

Повелитель Тьмы двинулся дальше, и его пурпурный длинный плащ реял за его спиной, точно крылья… Пока за ближайшим поворотом не столкнулись, внезапно, две горы чёрного металла. Раздался дикий лязг и скрежет.

Сбить с ног Императора не просто, но и генерал Браксар являлся отнюдь не пушинкой. Поэтому один долгий миг две крепости, одна — воздвигнутая из тёмного колдовства, а другая — из закалённых в битвах мышц, пыжились пересилить друг друга. Наконец, Браксар, разобравшийся, что застлавшая ему взор темнота вовсе не наведённый врагами морок, а бронированная грудь Императора, попытался отступить.

Манёвр не удался.

Изобилующие совершенно бессмысленными с точки зрения практичности, но весьма внушающими со стороны зрелищности украшательствами доспехи накрепко сцепились чем-то из своих шипов, крючков и цепочек. Отступить было нельзя.

Возникла неловкость, в течение которой Браксар, будучи без шлема, напряжённо сопел в грудь Императора, не решаясь поднять взгляда вверх. Впрочем, императорская маска всё равно не выражала никаких эмоций. А Император, будучи в шлеме, в то же время практиковал дыхательные практики успокоения: вдох-выдох, вдох-выдох. Чтобы одним точным ударом кулака не отправить ценный военный кадр в дальний полёт. Быть может, на одну из двух лун этого мира.

Внезапные «тисканья» в полутёмном коридорчике следовало решительно прекращать, когда…

— Генерал!

В дополнение к дыхательной практике пришлось закрыть и глаза: Император знал этот голос: только его обладателя здесь и не хватало. К тому же, в его тоне слышалось какое-то особое, ревниво-нервное напряжение. Возмущение, будто его обладателя страшно обсчитали в одной из лавок имперской столицы.

— Мне кажется, вам следует заниматься своими делами, а не… — уже спешащий на «праздник жизни» лорд Истрим замялся, пытаясь подобрать верное слово, — глупостями.

Решение апофикара, на взгляд Императора, нельзя было назвать изящным. Но они с Браксаром, наконец-то расцепились, и теперь уже это не имело значения.

— Полагаю, вам обоим есть чем заняться, — пробасил Повелитель Тьмы, намереваясь, как ни в чём небывало, продолжить идти, куда шёл.

Коварный план практически удался. Раскрасневшийся и сбивчиво дышащий Браксар, «взяв под козырёк», поспешил исчезнуть. При чём исполнен манёвр был с потрясающей для фигуры столь внушительной проворством. А вот Истрим никуда не торопился:

— Мой Император, — ладонь апофикара легонько похлопала по хорошо знакомой Повелителю кожаной сумке, висевшей у лорда на плече.

Конечно — лекарства.

Император совершенно позабыл о них за делами последних долгих дней. А сейчас, вспомнив, резко ощутил давно сжигающую грудь боль, и придавливающую к земле тяжесть на плечах. В Аскариле он совсем не снимал свой Доспех…

— Покончим с этим, — решил Император, и обречённо зашагал в отведённые ему в Герцогском дворце апартаменты.

Здесь всюду дым и жар, копоть и огонь — горько пахнущее железом дыхание Вечной Империи. Здесь добывается и выплавляться сырьё для имперской военный машины. Здесь закладывается фундамент грядущих побед. Это — общеимперская великая кузница: главная производственная база Имперской горнодобывающей компании. Бесчисленные штольни разветвлённых шахт, провалы выработок, ряды бараков, плавилен и кузниц.

И массивное, похожее на крепость здание Управления.

Здесь, меж двух круглых башен, Императора ожидало мнущееся с ноги на ногу руководство. Возглавлял делегацию Фуран Фигг — толстый коротышка с крупной головой, на которой несколько уцелевших локонов золотистых волос были аккуратно завиты в кокетливые кольца. Под мясистым носом чиновника красовались приведённые в горизонтальное положение длинные и тонкие «тараканьи» усы.

— Сопредседатель, — голос Императора, как всегда, звучал внушительно.

— Мой Император, — Фуран Фигг поклонился настолько низко, насколько позволял огромный живот. Из-за его роста смотрелось это комично. — Такая честь…

— Оставьте любезности для акционеров и кредиторов, — прервал возможные дифирамбы Повелитель, — я здесь не для этого.

— Конечно, конечно, — засуетился Фигг, а вместе с ним — его советники: разношёрстная стайка природных рвачей-дельцов, которым Вечная Империя, по недостатку собственных промышленных средств и сил, доверила ведение дел в горнодобывающей отрасли своей экономики.

— Прежде всего, сопредседатель, меня тревожат сбои в последних поставках, — Императору не терпелось скорее покончить с этими важными, но далеко не самыми интересными для него делами. Даже не подумав остановиться, чтобы выслушать заготовленные для него речи, он промаршировал мимо подобострастно согнувших спины чиновников Компании, и двинулся дальше, чтобы лично проинспектировать снабжающее его арсеналы сырьём предприятие.

— Это всё провокаторы из числа рабов! — попытался оправдаться Фигг. На своих коротких ножках он едва поспевал за широким шагом Повелителя Тьмы. — Они… Их становится больше с каждым днём, и они всё влиятельнее. Нам приходится вести… тонкую политику, чтобы продавить свою линию.