Fischwasser, bei Dobrilugk.
Niederlausitz.
Frau A. Niekel.
<июль 1922 r.>
Дорогой Алексей Михайлович! Вот уже 10 дней, как мы в деревне[1908]. Здесь чудесно: поля, леса и болота. И названия все русские: Dobrilugk, Lugau, Kriniz… На днях получил письмо из России, от Яворского[1909], большого друга моего, который в настоящее время, если не ошибаюсь, первый человек в России «по делам музыки» (письмо привез, кажется, Штернберг[1910]), которое меня очень размятежило. Яворский зовет к себе, в Москву работать[1911]. Обещает интересную работу. С одной стороны, я хорошо знаю, что значит работать в революционное время (а ведь революция все продолжается, пусть отгорела, но дотаскивается!) в области «культуры». В такие смутные годы — культура делается сама, без помощи человеческой, а все, что стараются насадить и развить люди, — носит характер временный, дон-кихотский и просто ненужный. Но с другой — Россия влечет к себе помимо всего. Все думаю, думаю и окончательно запутался в самом себе. Да и не знаю, как встретят меня в Москве как «евразийца»? Больше чем когда-либо становится тошно от «официального» курса России… Вот я решил и спросить Вашего совета и, если Вам будет незатруднительно, — буду очень благодарен за ответ. Яворский — это один из замечательнейших людей нашего времени. Такого музыканта-ученого, думаю, что второго нет даже среди «романо-германских хищников», как называет Трубецкой Европу[1912]. Простите, что беспокою Вас, и буду надеяться, что Вы найдете минуту времени и напишите. Глубокий поклон Серафиме Павловне. Искренно преданный П. Сувчинский Сколько здесь зайцев и диких коз! Как адрес А. Белого?[1913] Когда и куда собираетесь ехать? 2 Fischwasser.
7.8.22.
Дорогой Алексей Михайлович, Грамоту Вашу получил[1914]. Спасибо за нее большое! Я окончательно решился: — подожду, в Россию пока не поеду, хотя, как выяснилось, работа предстояла бы интересная. Меня звали чуть ли не на должность ректора Высшего института Музыкальной Науки[1915]. Работа в этом институте шла интересная и новая, но, судя по письмам, все перессорились и разошлись. Вчера получил из Петербурга, от близкого человека письмо, которое меня окончательно убедило, что ехать в Россию сейчас нельзя. Письмо — трудное. Видно, что все друг перед другом раболепствуют, друг друга боятся. Во всем дипломатия, тактика, фальшь — какое-то сплошное Министерство иностранных дел — а в корне — ложь, зависть, недоброжелательство. В Москве — лучше. В Петербурге — все те же люди — среди друг друга толкаются и топчутся на месте. Владимир Васильевич[1916], говорят, в тяжелом духовном угнетении. Семейная жизнь его не ладится. О «Поэме» — пишут баснословно[1917]. Опасаются даже за психическое здоровье Гиппиуса — настолько он весь в творческом напряжении. Бенуа, говорят, совсем старик![1918] Получил письмо от о. Тихона, настоятеля Берлинской Церкви[1919]. Приходский Совет решил строить храм. Деньги есть. Не знаете ли архитектора, настоящего человека? Я писал о. Тихону свое мнение: Церковь д<олжна> б<ыть> — Храм-Памятник (как строили в настоящее православное время!), а не молельный дом или молельная комната (домовые церкви!). Памятник современной веры нашей. Для этого нужно творчески осознать сущность наших нынешних религиозных переживаний и суметь их выявить и утвердить. Хватит ли на это сил? Боюсь, что все кончится «оберпрокурорским» стилем Александра III, мясом Васнецова[1920] и костюмами Нестерова[1921]. Но все-таки помочь им нужно. Может быть, Серафима Павловна войдет в строительный комитет[1922]. Я пока отказался, т<ак> к<ак>, не зная состава его, боюсь попасть в общество Марковых[1923] — они ведь считают себя ревнителями официального Православия! Нет ли учеников Покрышкина[1924]? Думаю, что Лукомского[1925] звать не стоит — он давно стал эстетической мумией. Мои грибные страсти расходились! Сколько здесь грибов, белых, подосиновиков, подберезовиков! И т. д… Глубокий поклон Серафиме Павловне. Преданный Вам П. Сувчинский. <август 1923 г.>.
Дорогой Алексей Михайлович! К большому сожалению, я не могу быть у Вас, т<ак> к<ак> приехал Савицкий[1928] и Трубецкой[1929] и необходимо с ними вести переговоры относительно изданий[1930]. Глубокий поклон Сер<афиме> Павл<овне> и Льву Исаковичу[1931]. Как только они уедут — зайду к Вам. Ваш ПС. 4 6 августа 1927.
Дорогой Алексей Михайлович, Вы меня вдвойне огорчили: известили, что из первоначального плана дать в Commerce[1932] ряд Ваших рассказов в конце концов вышло так мало проку, и тем, что — как мне показалось — Вы в чем-то вините меня. Вот этапы этого дела: я лично говорил с кн. Бассиано[1933] о Вас, и она <очень?> заинтересовалась; я лично передал книги Гротхейзену[1934] и переводил с его знакомой, «коммунисткой»[1935], несколько рассказов, чтобы дать ему представление о них; я лично несколько раз спрашивал у кн. Бассиано о судьбе переданных книг, и она каждый раз отвечала, что они «в работе» и проч. Речь всегда шла, насколько я знаю, о печатании серии рассказов. Говорю Вам обстоятельно на основании слов Гротхейзена и самой кн. Бассиано. Что произошло в дальнейшем — я не знаю, т<ак> к<ак> давно не был у Бассиано. Правда, я ни в чем не виновен и хотел и хочу сделать только лучше!.. В понедельник разузнаю все у Д<митрия> П<етровича>[1936] и тогда сообщу Вам. Сердечный привет Серафиме Павловне Привет Вам П. Сувчинский вернуться Датировано Ремизовым: 27.VII (видимо, день получения); над текстом помета Ремизова: «С<увчинский> Breitbrunn a Ammersee». Летом 1922 г. Ремизовы ездили в Брейтбрунн (Бавария), где жил Михаил Бауэр (Michael Bauer, 1871–1929), один из последователей Рудольфа Штейнера, активный антропософ. (Серафима Павловна интересовалась антропософией еще в дореволюционные годы.) Этот визит упоминается в «Взвихрённой Руси» (Ремизов А. М. Собр. соч. Т. 5. С. 146). вернуться Письмо послано из Нижней Лужицы (имеется также Верхняя Лужица — Oberlausitz), земли лужичан/сорбов, славянского меньшинства в Восточной Германии (Саксония и Бранденбург), недалеко от Дрездена (название города тоже славянского происхождения) и города Коттбус, на реке Шпрее. Язык населения относится к западно-славянским языкам. вернуться Болеслав Леопольдович Яворский (1877–1942) — музыкальный теоретик (так называемого «ладового ритма»), педагог, пианист, композитор и музыкально-общественный деятель. С 1917 г. директор Киевской народной консерватории. В 1921 г. по вызову А. В. Луначарского переехал в Москву, в 1922–1930 гг. председатель музыкальной секции и член ученого совета Наркомпроса РСФСР. вернуться Вероятно, Давид Петрович Штернберг (Штеренберг, 1881–1948) — живописец, график, после Октябрьской революции — заведующий отделом изобразительных искусств Наркомпроса. вернуться В письме от 25 июня 1922 г. Яворский обратился к Сувчинскому с предложением от Наркомпроса работы в Москве. См.: Петр Сувчинский и его время. С. 75. См. также письмо С. С. Прокофьева от 30 июля 1922 г. к Сувчинскому об этом предложении (Там же. С. 74–75). вернуться Ср. статью Трубецкого «Русская проблема» в сб.: На путях: Утверждения евразийцев. Берлин, 1922. Кн. 2. «Война смыла белила и румяна гуманной романо-германской цивилизации, и теперь потомки древних галлов и германцев показали миру свой истинный лик — лик хищного зверя, жадно лязгающего зубами» (цит. по: Трубецкой Н. С. История. Культура. Язык / Вступ. ст. Н. И. Толстого и Л. Н. Гумилева; Сост., подгот. текста и коммент. В. М. Живова. М., 1995. С. 296). вернуться Около 5 мая 1922 г. Белый поселился в Цоссене, близ Берлина, где прожил месяц, и 6 июля переехал в Свинемюнде, курорт на Балтийском море. См. его письма и комментарии к ним в изд.: Андрей Белый и Иванов-Разумник: Переписка / Публ. А. В. Лаврова и Дж. Мальмстада. СПб., 1998. С. 234–248. О пребывании Белого в Берлине см. также: Лавров А. В. «Зов многолюбимый…»: Андрей Белый и Е. Ю. Фехнер // Лавров А. В. Андрей Белый: Разыскания и этюды. М., 2007. С. 430–451; Beyer Thomas R. Andrej Belyj: The Berlin Years 1921–1923 // Zeitschrift für slavische Philologie. 1990. Bd. 50. H. 1. Вероятно, Сувчинский стремился установить контакт с Белым в связи с публикацией положительной рецензии Белого на сборник евразийцев «На путях». В ней была выделена работа Сувчинского: «Интересна статья князя Н. С. Трубецкого „Религия Индии и христианства“ — интересны мысли Бицилли о многих „востоках“ и „западах“; чутка статья П. Сувчинского трепетом от предощущения Новой России, как эстетически — религиозной; и интересна его параллель, проводимая между Блоком и Пушкиным. Но интересность деталей ослаблена очками славянофильства; в ней что-то от пушкинского „кота“; „Пойдет налево — песнь заводит, направо — сказки говорит“. Я хотел бы от авторов скорей „песни налево“ — откровенных предощущений Новой России, чем — „сказки направо“: т. е. старых погудок о мощи России на после-революционный лад» (Дни. 1922. № 13, 12 ноября). вернуться Грамота о введении Сувчинского в Обезвелволпал, шуточное общество, учрежденное Ремизовым в 1908 г., где он фигурировал в разное время как Кавалер обезьяньего знака, полпред Евразии, князь обезьяний, полпред всей Евразии, полпред Западной Евразии, канонарх всех обезьяньих хоров. См.: Обатнина Е. Царь Асыка и его подданные: Обезьянья Великая и Вольная Палата А. М. Ремизова в лицах и документах. СПб., 2001. См. также письмо Д. П. Мирского Сувчинскому от июня 1924 г. (?): «Получили ли Вы грамоту на звание Valet de Chambre du Roy des Singes?» (Smith G. S. The Letters of D. S. Mirsky to P. P. Suvchinskii, 1922–31. Birmingham, 1995. P. 28). В письме от 18 августа 1925 г. Ремизов писал кн. Д. А. Шаховскому: «Вчера наконец состоялось возведение Сувчинского в кав<алеры> и полпреды Евразии. Кн. Мирский принес Royal Galliac, и возведенного по обычаю полили для роста и плодотворения» (Архиепископ Иоанн Шаховской. Биография юности. Paris, 1977. С. 222). вернуться Государственный институт музыкальной науки (ГИМН) был открыт в Москве в 1921 г. и стал наряду с консерваториями одним из центров советского музыковедения. вернуться Владимир Васильевич Гиппиус (1876–1941) — поэт, прозаик, критик, педагог. С 1906 г. штатный преподаватель в Тенишевском училище (в мае 1917 г. назначен его директором). После Октябрьской революции занимался педагогической деятельностью, работал в театральном отделении Наркомпроса. О нем см. статью А. В. Лаврова в: Русские писатели. 1800–1917: Биографический словарь. М., 1989. Т. 1: А — Г. С. 565–566. Гиппиус был одним из учителей Сувчинского в Тенишевском училище, как и О. Э. Мандельштама (см.: «Египетская марка»; гл. «В не по чину барственной шубе…» в «Шуме времени») и В. В. Набокова (см.: «Другие берега», гл. 10; «Speak, Memory. An Autobiography Revisited», гл. 12). вернуться Подразумевается его опыт духовной автобиографии как символиста: «Лик человеческий. Поэма. России посвятил Владимир Гиппиус в лето тысяча девятьсот двадцать второе. Петербург; Берлин: Эпоха, 1922» (песни 1–8; песни 9–20 — в рукописи). О поэме Гиппиуса писал, в частности, Р. В. Иванов-Разумник в статье «Три богатыря» (Летопись Дома литераторов. 1922. № 7. С. 5). См. также рецензию на нее Андрея Белого: «…„Лик человеческий“ со всею абстрактностью своею переживет и многие томы Бальмонта, и многие творения Брюсова: там — продукт переживаний эпохи; здесь — „процесс“: жизнь души очень крупного человека встает перед нами in statu nascendi. Поблагодарим же „Эпоху“, совершившую подвиг напечатанием этой огромной поэмы, которую современники будут мало читать, но которая останется вкладом в историю русской религиозно-художественной культуры» (Дни. 1922. № 13, 12 ноября. Подпись: А. Б.). См. также рецензию К. М. Мочульского в парижском «Звене» от 5 февраля 1923 г. (Мочульский К. Кризис воображения: Статьи. Эссе. Портреты / Сост. С. Р. Федякин. Томск, 1999. С. 321–322). Ср. письмо Мирского к Сувчинскому от 12 декабря 1923 г.: «Вл. Гиппиуса кроме Лика Человеческого ничего не знаю, а эта поэма не очень меня поразила, но помнится, и Вы говорили, что она хуже другого» (Smith G. S. The Letters of D. S. Mirsky to P. P. Suvchinskii. P. 24). вернуться Александр Николаевич Бенуа (1870–1960) — художник, художественный критик, искусствовед, мемуарист. С августа 1918 г. до отъезда за границу (Париж) в 1926 г. заведовал картинной галереей Эрмитажа; продолжал заниматься живописью и графикой, участвовал в выставках Мира искусства (Пг., 1922 и 1924), театрально-декорационного искусства (М., 1923 и Д., 1927) и русского искусства в Париже (1921), Берлине (1922) и США (1924–1925). См.: Северюхин Д. Я., Лейкинд О. Л. Художники русской эмиграции (1917–1941): Биографический словарь. СПб., 1994. С. 64–66. О деятельности Бенуа в это время см. записи в его дневнике: Бенуа А. И. Мой дневник. 1916–1917–1918. М., 2003. вернуться Архимандрит Тихон (Лященко, 1875–1945) — священник берлинской православной церкви, в 1924 г. — епископ Потсдамский. В то время план постройки нового храма не осуществился. вернуться Аполлинарий Михайлович Васнецов (1856–1933) — живописец и график. вернуться Михаил Васильевич Нестеров (1862–1942) — живописец. вернуться С. П. Ремизова-Довгелло (1876–1943) была по профессии палеографом. вернуться Имеется в виду Марков (Марков 2-й) Николай Евгеньевич (1866–1945) — член главного совета «Союза русского народа» (с 1905 г.) и его действующий председатель (с 1909 г.); депутат 3-й и 4-й Государственных дум, один из лидеров фракции правых; в период Гражданской войны — в армии Н. Н. Юденича, член руководства («тайного верха») монархического «Союза Верных»; с 1920 г. — в эмиграции в Германии, председатель Высшего монархического совета (1921–1926). вернуться Петр Петрович Покрышкин — специалист по древнерусской архитектуре, в 1903–1904 гг. возглавлял капитальное восстановление церкви Спаса-Преображения на Нередице (XII в), около Новгорода, а также занимался изучением сохранившихся фрагментов церкви в Овруче. вернуться Георгий Крескентьевич Лукомский (1884–1952) — художник, искусствовед и историк архитектуры; в 1921–1924 гг. жил в Берлине, с 1925 г. в Париже. См.: Северюхин Д. Я., Лейкинд О. Л. Художники русской эмиграции (1917–1941). С. 299–302. вернуться Вера Александровна Сувчинская (урожд. Гучкова, во втором браке Трейл, 1906–1987). Осенью 1931 г. Сувчинские развелись. вернуться Открытка, штемпель: 7.8.1923, адресованная: Herr A. Remisov / Lessingstr. 16 / bei Diepow / Berlin / N.W. вернуться Петр Николаевич Савицкий (1895–1968) — экономист-географ по образованию, культуролог, философ-евразиец. вернуться Кн. Николай Сергеевич Трубецкой (1890–1938) — лингвист, этнограф, философ. «Евразийский цикл» его сочинений перепечатан в изд.: Трубецкой Н. С. История. Культура. Язык. вернуться С 1923 г. под редакцией Сувчинского, Савицкого и Трубецкого стало выходить непериодическое издание «Евразийский временник» (Берлин). вернуться Лев Шестов (наст, имя Лев Исаакович Шварцман, 1866–1938) — философ и литературный критик, один из ближайших друзей Ремизова. С 1920 г. — в Париже. См.: Переписка Л. И. Шестова с А. М. Ремизовым / Вступ. заметка, подгот. текста и примеч. И. Ф. Даниловой и А. А. Данилевского // Русская литература. 1992. № 2, 3, 4; 1993. № 1, 3, 4; 1994. № 1, 2. См. также: Баранова-Шестова Н. Жизнь Льва Шестова: По переписке и воспоминаниям современников: В 2 т. Paris, 1983. вернуться Модернистский журнал (Париж, 1924–1932), редактировавшийся литераторами Полем Валери, Леоном-Полем Фаргом, Валери Ларбо; консультантом по русской литературе был Д. П. Святополк-Мирский. Из русских материалов в журнале были опубликованы только произведения Пушкина, Розанова, Мандельштама и Пастернака. вернуться Речь идет о меценатке и издательнице журнала «Commerce» Маргерит Четани (Caetani), княгине Бассиано (урожд. Margaret Chapin, 1882–1963). См.: Levie S. Commerce, 1924–1932: Une revue Internationale modemiste. Roma, 1989. вернуться Бернар Гротхейзен (Groethuysen, 1880–1946) — философ. Его статья «Парадокс буржуазного миросозерцания», в переводе Д. С. Мирского, была опубликована во втором выпуске «Верст» (1927). вернуться Речь идет об Алике Гийан (Guillain), переводчице и сотруднице журнала «Commerce». вернуться Д. П. Святополк-Мирский (1890–1939) — историк русской литературы, журналист. О его попытках публикаций во французских и английских переводах произведений Ремизова см.: «…с Вами беда — не перевести»: Письма Д. П. Святополка-Мирского к А. М. Ремизову. 1922–1929 / Публ. Р. Хьюза //Диаспора: Новые материалы. Париж; СПб., 2003. Т. 5. С. 335–401. |
