Солнце падает за холм, быстро сгущаются сумерки.

Я продолжаю свой спуск, мягко ступая босыми ногами по остывающей траве.

На середине пути замечаю, как звезды одна за другой зажигаются на небосводе. Вот Большая медведица, а вот и Малая…

Выплывшая луна полностью изменяет пейзаж. То, что было ярким и красочным становится серым и холодным. А озеро, до этого темное, наоборот, загорается бледным внутренним светом, отражая в своих водах огромную чашу полной луны.

Ветер стихает, звуки меркнут. Вскидываю голову кверху и замираю от безумной красоты безоблачного неба. Звезды, словно крупа, рассыпанная неосторожной хозяйкой, усеивает весь небосвод, переливаясь всеми цветами радуги.

Заворожено любуюсь неземной красотой, продолжая медленно спускаться к воде. Никогда раньше я не думал, что звезд может быть так много, и что они все разных цветов.

— Красиво, правда? — как всегда неожиданно спрашивает голос.

Я останавливаюсь вовремя. Еще шаг и я бы ступил в воду. Старик наверняка специально сказал в этот момент.

— Да, — только и могу вымолвить я.

— Ты готов? — без всяких вступлений спрашивает он.

Я пытаюсь разглядеть старика, стоящего на другом берегу, но тщетно. Хотя озерко всего-то метров двадцать в диаметре, я вижу только черный контур его суховатой и сутулой фигуры, накрытой до самых пят балахоном. Лишь конец его бороды выделяется едва заметным серым пятном.

— К чему этот маскарад? — неожиданно спрашиваю я.

— Ты сам этого хотел, — голос совершенно не обиделся на меня. Даже, кажется, наоборот. — Тебе совсем не обязательно было «входить в транс», чтобы дать свой ответ. Я и так его знал. Достаточно было просто сказать вслух: «я готов». И все.

— Но… — я не понимаю, как он все слышит, как понимает. И вообще, кто он такой?

— Ты все узнаешь в свое время, — говорит старик и разворачивается ко мне спиной, стоит так не долго, словно подбирая следующие слова. — И очень скоро.

Медленно разворачивается и двигается от озера к луне, застрявшей на вершине холма.

— Когда? — кричу я ему в спину.

— Ждите гостей! — отвечает он и машет рукой. — Я уже близко…

И растворяется в серой дымке с легким хлопком.

Я стою один, в недоумении глядя на то место, где только что был старик.

— Мистика, — вздыхаю я, поворачиваю обратно, бросив еще раз взгляд на звездное небо.

Но небо уже пусто и черно. Все исчезло.

Ник.

Я открыл глаза.

— Ну что? — первым делом спросила Ольга. Из-за приоткрытой двери, как два шпиона выглядывали наши мамы. — Поговорил?

— Да, — я встал. — Очень мило пообщались. На звезды полюбовались.

— Какие звезды?

— Да… не важно, — отмахнулся я. — Пойдемте лучше чаю попьем.

Я прошел мимо них, Ольга и мамы заспешили следом.

— Какой чай? — спросила Маргарита Марковна.

— А какой у вас есть? Мне можно черный, с лимоном.

— Так нечестно! — сказала Ольга обиженно.

В дверном проеме я повернулся, обнял ее.

— Не обижайся, — поцеловал ее в щеку. — Честно говоря, я сам ничего толком не понял. Он сказал, что придет. Ну, точнее, сказал, чтобы мы ждали гостей…

— Гостей? — оживилась Маргарита Марковна. — Каких гостей? Как гостей? Надо же что-то приготовить до их прихода!

— Да это не такие гости! — вздохнул я, но желания бороться с ней не было. Я устало опустился на стул. А она уже что-то щебетала с мамой у шкафов с припасами.

— Гости! Ты слышала, сватья? — суетилась она, доставая муку, перебегая к холодильнику за яйцами. — Может печенья постряпаем? Как думаешь? Ну чего ты молчишь-то все время?

Мама перевела взгляд с меня на Маргариту Марковну, потом на Ольгу, и, не дождавшись ни от кого ничего вразумительного, пожала плечами.

Ольга поставила чайник, разлила по чашкам чай, порезала лимон. Села рядом со мной, посмотрела в глаза.

— Ну хоть что-то расскажи.

Я рассказал ей мое путешествие к озеру, разговор со стариком, стараясь ничего не упустить, никаких деталей. Мне показалось, что все в этой встрече имело значение.

В конце рассказа заметил, что все трое смотрели на меня с нескрываемым любопытством. Из духовки поплыли ароматы первой партии печенья.

— Вот! — воскликнула Маргарита Марковна, — везет же людям! Такие сны видят! А мне бы хоть половину этого за всю жизнь!

Она театрально утерла краем фартука сухие глаза.

— Если бы вы увидели мой предыдущий сон, Маргарита Марковна, вы бы были другого мнения насчет везения.

— Ну, не знаю, мне…

Договорить она не успела, потому что из прихожей раздалась трель звонка.

Она вскрикнула и схватилась за сердце. У меня чашка задрожала в руке. Я быстро поставил ее на стол. В груди все заклокотало: неужели это он? Неужели сейчас увижу наяву этого старика в черном балахоне, с торчащей из капюшона противной серой бородкой?

Все замерли на своих местах. Никто не решался сдвинуться с места. Звонок повторился.

— Маргарита Марковна? — сказал я и показал на прихожую.

— А что я? — она, наоборот, шагнула назад от дверей, цепляясь за холодильник. — Я что, крайняя?

— Ну, это же ваш дом. Вы же хозяйка…

— Ну и что! — она посмотрела на меня, потом в темноту коридора, словно ожидала появления оттуда косматого чудища с клыками до пола. — К тебе гости пришли, ты и открывай!

Ольга толкнула меня в бок, указала на дверь.

— Ну хватит кривляться, Никита! Иди уже!

— Ладно, ладно, иду, — сказал я.

Я встал и пошел в прихожую как можно более непринужденной походкой.

— Ох, какие же вы все-таки трусихи! — сказал я, стараясь не выдать трясущиеся коленки. — Старичка какого-то испугались!

Подошел к двери, взялся за ручку, прислушался. За мной выглядывали из-за угла наблюдала троица испуганных женщин.

— Н-ну же, открывай! — простонала Маргарита Марковна. — Мужик ты в конце концов или нет?!

— Нашли когда на мужиковатость проверять! — огрызнулся я, нажал ручку и распахнул дверь.

Услышал за спиной дружное «ах!» в тот момент, когда в дверях появился странного вида старичок. Серое пальтишко, стоптанные башмаки, на носу очки с толстыми линзами, отчего глаза казались непомерно большими на аскетичном лице, волосы седые и редкие торчат в стороны. И бородка — серая и острая, как у…

— Так это… вы? — прошептал я, вздрогнув.

— Здравствуйте, Никита, — старик хитро улыбнулся и прошел мимо меня в прихожую. — И вам, дамы, добрый день!

Он слегка поклонился, не переставая улыбаться, пальтишко скинул с плеч, повесил на вешалку.

— Как ваше здоровье, Маргарита Марковна? Мигрень прошла?

Теща тихо выдохнула и повалилась в обморок. Ольга и мама в последний момент успели подхватить ее под руки.

— Ничего-ничего! — сказал старик, легко коснулся походя ее лба ладонью, словно для него это совершенно обычная процедура, и прошел на кухню.

Маргарита Марковна тут же пришла в себя.

— А…что? — прошептала она бесцветным голосом.

— Я здесь, Маргарита Марковна! — раздался голос из кухни. — У вас так вкусно пахнет печеньем! Страсть как люблю домашнее печенье!

Мы переглянулись, пораженные и удивленные таким поведением гостя.

Гость сидел у окна, разглядывая местный дворовый пейзаж, едва видимый за густыми ветвями тополей.

— А вы, собственно, кто? — спросила Маргарита Марковна, стараясь придать своему голосу уверенность.

— Я? — улыбнулся незнакомец. — Я, собственно, гость. Или старик, как называет меня Никита. Но, по-моему, он слегка… э, не прав.

— А как вы?… — начал я, но гость меня перебил.

— Все по порядку, Никита, — он поднял руку. — Сначала вы, может, напоите меня чаем с мятой, Маргарита Марковна? Пакетик стоит во-о-он за той баночкой!

Теща кинулась в указанном гостем направлении, открыла дверки шкафчика, отодвинула ту самую баночку.

— Ой! — воскликнула она, держа в руках маленький желтый пакетик. — А я его потеряла! — повернулась к гостю. — А как вы, собственно?..