— Человек-птица из легенд, не так ли? — прозвучал совсем близко знакомый и такой родной, но сейчас испугавший меня голос. Я выронила горсть снега и судорожно обернулась.

Он стоял в пяти шагах от меня и Дэрны — высокий, в тёмном плаще, который наверняка скрывал под собой драконью одежду. Каэм стянул капюшон, обнажая черноволосую голову, и взглянул на меня ничего не выражающим взглядом. У меня всё заледенело внутри — таким я видела брата много лет тому назад, когда он ещё не полюбил Алану. И нипочём не показывал, что любит меня.

— Вы кто такой, господин? — Дэрна не сводила с него глаз. Но Каэм даже не обратил на бедную малышку внимания — оно всё было приковано ко мне.

— Здравствуй, сестра.

— Здравствуй, — я помедлила и, услышав, как Дэрна чихнула, велела ей идти в дом и поскорее садиться к горящему очагу. Девочка заупрямилась, явно желая послушать, о чём мы будем говорить; мне пришлось повысить тон, чтобы обиженная Дэрна убежала и скрылась за дверью.

Каэм кивнул на дом:

— Он здесь?

— Кто? — глупо переспросила я, соображая, что мне теперь делать.

— Ассту, — это короткое слово брат произнёс с такой колючей ненавистью, что мне стало нехорошо. Только бы Рик не вернулся раньше времени!

— Нет, — сухо ответила я, отвернулась к снеговику и вновь попыталась приладить ему нос.

— Ания, повернись ко мне лицом, когда я с тобой разговариваю, — потребовал Каэм, и я услышала скрип снега за спиной, но даже не подумала делать, как мне сказали.

— Я не хочу с тобой разговаривать, Каэм. Я увидела по тебе, что ты уже всё решил! Так вот, — я с силой воткнула ледышку в снеговика, — будь добр, не решай за меня!

Наступившее молчание буквально давило на меня, пока брат не заговорил снова:

— Да, он действительно задурил тебе голову. Ания, ты же понимаешь, что я не допущу, чтобы ты связала свою жизнь с Ассту? — Казалось, он с трудом сдерживает ярость, и мне стало не по себе. Слишком давно я не знала Каэма таким злым.

А ведь совсем недавно мы обнимались, говорили о зелье, о магии, о всяком разном… При мысли об этом у меня защипало глаза.

— Ания, — Каэм всё-таки заставил меня повернуться к нему, вытер мне слёзы, стащил промокшие перчатки с моих рук и стиснул их своими тёплыми ладонями, — Ания, что с тобой творится?

В его голосе звучала настоящая, живая тревога. Не ледяной вопрос. Но смотреть на Каэма я всё ещё боялась — и, всхлипнув, помотала головой.

— Послушай, я не хочу ссориться. Выслушай меня, обещай, что выслушаешь!

И он ответил: «Да».

Когда мы вдвоём зашли в дом, Илина была занята уборкой. Малышки я не заметила, как и Эльма — успел сбежать? Служанка поклонилась гостю, и я хотела распорядиться, чтобы она подала на стол, но Каэм решительно отказался от небогатого угощения:

— Я не за этим… пришёл.

И сделал знак, чтобы я отослала Илину. Недовольная девушка удалилась к себе, и на всякий случай я проследила, чтобы она плотно закрыла дверь. Рассказать о наших тайнах Илина не сможет, но, в конце концов, она неплохо умела рисовать.

— Ты хотела, чтобы я выслушал тебя, — бесстрастно произнёс Каэм, когда я вернулась к нему. Он сел на скамью, едва не затрещавшую под его весом, и вытянул под столом свои длинные ноги. — Начинай.

Это оказалось тяжелее, чем я думала. Все аргументы в пользу Рика уже не были столь убедительны, я говорила сбивчиво, а под пристальным взглядом Каэма — ещё и чересчур взволнованно.

— Ты упускаешь из виду одну важную вещь, Ания, — сказал он, дождавшись, пока я закончу. — Даже если Рик не таков, как его родичи, это не значит, что ты можешь вступить с ним в какие-либо… отношения, — что-то вроде отвращения проступило в лице Каэма, бледном и холодном, как снег за стенами дома. — Ассту — наши кровные враги. И я запрещаю тебе…

— Запрещаешь? — Я не выдержала. — Ты не смеешь! Не имеешь права! Я уже взрослая!

— Ания…

— И не смотри на меня с упрёком, будто я виновата, я же ничего плохого не сделала!

Я чувствовала, что щёки горят, а к глазам опять подступили слёзы.

— И чтоб ты знал, между нами нить! Понимаешь?! Ты не можешь противиться судьбе!

Сказала — и сама же зажала себе рот, но было поздно.

У Каэма сделался такой вид, словно я дала ему пощёчину. Брат стремительно поднялся из-за стола и шагнул ко мне, а я попятилась.

— Та самая? — Он впился в меня глазами, словно хотел вытянуть наружу злосчастную нить любви и разорвать её собственными руками.

— Д-да… та самая, — пробормотала я. Как будто другие бывают!

Каэм отвернулся и словно задумался. Я с тревогой смотрела на него, ждала, что скажет, и в моём глупом сердце начала теплиться надежда…

— Нет, Ания, — его слова падали тяжело, как камни. — Знаю, ты будешь злиться на меня, проклинать, долго не простишь. Но ради твоего же блага…

О, как я ненавидела эти слова! Как часто слышала их в детстве, когда брат запрещал мне всё, что только мог запретить!

— Ради твоего же блага, — повторил Каэм, не глядя на меня, — я заберу тебя домой, в замок Ирр. Или…

Он сделал паузу, пока я боролась с собой, пытаясь не заплакать и не кинуться на него с кулаками.

— Или же ты останешься в Бланкастре, на службе квизари. Но в таком случае тебе придётся заключить брак с благородным альгахри Ниарвеном.

— Что? — я подумала, что ослышалась. — Ты же говорил, что дашь мне право выбора! А я за Ниарвена не хочу!..

Каэм посмотрел на меня с грустью.

— И я даю его тебе. Ания, не смотри на меня, как на врага. Я хочу тебе лишь добра…

— Значит, либо замок Ирр и никакой службы, либо служба и брак с альгахри? — перебила я. До сих пор не верилось, что всё это не сон, что моими словами и желаниями пренебрегли, что я снова вижу перед собой того, прежнего Каэма. — А… как же нить?

Лицо его стало жёстким.

— Она должна порваться, Ания. Должна, и я приложу все усилия для этого, — в его голосе прозвучал оттенок угрозы, от которой мне стало зябко, хотя совсем недалеко пылал очаг.

— Значит, мы с Аланой ошиблись. Ты вовсе не изменился. Просто получил то, что хотел, и притворялся добрым, пока всё шло по-твоему. Но стоило мне поступить вразрез с твоими планами, ты показал себя настоящего! Злого и мстительного! Кому ты хочешь отомстить, за что?! Рик и так довольно натерпелся!

Теперь Каэм выглядел ошеломлённым.

— Ания…

— Да что «Ания»! Уходи, — я махнула рукой в сторону двери. — Не хочу тебя видеть. И не хочу ничего выбирать! Я останусь с Риком.

Несколько мгновений мне казалось, что Каэм схватит меня за руку и потащит за собой, невзирая на сопротивление. Но он сдержался, направился к двери и, прежде чем выйти, мрачно произнёс:

— Это Ассту настроил тебя против меня. Узнаю их фамильную хитрость! Ания, как только будешь готова спокойно и рассудительно поговорить со мной, пришлёшь письмо. А я даю тебе сроку три дня, не больше. До тех пор я буду во дворце благородного альгахри Ниарвена из рода Каль. Жду твоего решения!

И только когда он ушёл, я дала волю рыданиям.

Рик

Жрец Унлик, хоть и выглядел хилым и ни на что не способным, был вооружён топором так же, как и люди из отряда. В ответ на мой удивлённый взгляд жрец пустился в разглагольствования:

— Когда-то, во времена первых демоноборцев, и мы, служители Невидимого Бога, владели оружием! Вы слышали историю Хайдрика Благонравного, господин Рик?

— Не слышал, — ответил я, шагая во главе отряда и чутко прислушиваясь к каждому шороху. — Да и тебе бы посоветовал рассказать её позже, как только мы разделаем первого демона, как свинью!

Жрец умолк, и вид у него был недовольный, но плевать я на это хотел. У меня и без Унлика с его рассказами было дурное настроение.

Ани осталась в деревне, а меня то и дело брало сомнение, что я правильно поступил, не разбудив её. Будь Ани рядом, в её безопасности не приходилось бы сомневаться. А сейчас я мог только надеяться, что защита жреца непробиваема, а наш отряд доберётся до демонов и покончит с ними раньше, чем эти твари осмелеют и полезут штурмовать Тэни.