Метки и тавро скота были самые разнообразные. Марко Поло писал о том, что представители знати, ноянов и других сословий имели особые тавро и метки отдельно для меринов, кобылиц, верблюдов, волов и коров. Вообще монгольские тавро и метки скота представляют собой важный материал для выяснения вопроса о положении монгольских родов.
По указу императора ноян Хундан, пригнав из Кореи 83 головы крупного рогатого скота для казенных потребностей, поменял его на трехгодовалый скот у местных албату на основании того, что пригнанный скот не привык к влажному климату, и сделал соответствующие записи в налоговой книге[302]. В связи с тем что пало много лошадей в казенных стадах во всех племенах, в возмещение потерь было куплено 10 тыс. лошадей, соответствующая запись внесена в книги учета[303]. В 1326 г. был произведен подсчет казенных лошадей и обновлены книги учета[304]. Судя по приведенным данным, государство проявляло особую заботу, принимало экстренные меры для того, чтобы казенный скот выращивался в количестве не ниже установленного.
Как известно, состояние естественных пастбищ имеет решающее значение для разведения скота и повышения его продуктивности. Вопрос о правильном использовании пастбищ стоял в центре внимания монголов того времени. Особенно большое значение имел выбор пастбищ в зависимости от вида скота. Например, пастбище, удобное для разведения овец, не годится для лошадей. Для верблюдов и крупного рогатого скота необходимы разные пастбища и т. д.
Придавая важнейшее значение пастбищам, монгольские хаганы периодически отправляли в Монголию своих представителей для проверки их состояния. В 1324 г. Есун-Тэмур-хаган неоднократно посылал чиновников в Монголию для проверки пастбищ[305]. Туг-Тэмур-хаган в 1330 г. командировал Али, Ходжа и других сведущих людей для изучения «северных» (т. е. монгольских) пастбищных угодий[306]. На основании этих сообщений можно подумать, будто монгольские хаганы тщательно следили за состоянием трав в своей родной Монголии, заботясь о ее благополучии. На самом деле они свидетельствуют о концентрации всех пастбищных угодий в Монголии в руках великого хагана. Одновременно они являются показателем того, что государство не могло не вникать в какой-то степени в вопросы правильного использования пастбищ и выращивания скота и совсем пустить их на самотек. Но следует подчеркнуть, что все указанные меры принимались главным образом в отношении содержания казенного скота.
Выше мы уже говорили о том, что для выбора подходящих пастбищ с травой и водой для своего скота простые араты через определенные промежутки времени переезжали с места на место, приспосабливаясь к климатическим условиям. Как пишет Ивамура Синобу, в этот период скотоводческие монгольские племена обитали на огромных пространствах от оз. Хулун-Буир до западных склонов Алтайского хребта[307]. Перекочевки были двух родов: сезонные, регулярные, и нерегулярные, однако из-за угрозы частых засух и гололедицы преобладали нерегулярные перекочевки. Кроме того, араты часто отрывались от ведения скотоводческого хозяйства и перемещались в дальние страны в зависимости от требований политического характера, чаще всего для службы в армии. В принципе известно, что ведение скотоводческого хозяйства — это тяжелый специфический труд в течение всего сезона, требующий от человека большой выносливости.
Хотя имеются сведения о том, что монголы для ведения скотоводческого хозяйства перекочевывали способом курийэн (он был исследован Б. Я. Владимирцовым)[308], но это, очевидно, не было старым куренным способом кочевания. Здесь речь идет только о зависимых аратах, которые, кочуя вместе с хозяевами, выращивали их скот или выполняли другую работу. Иными словами, это могло быть началом практики XX в., когда крепостные кочевали вместе с «Хорога» — «ставкой» своего нояна. В то время простые араты стремились по возможности кочевать группами для облегчения своего труда и защиты от опасных нападений, но это было не всегда реально, поэтому преобладало кочевание отдельными семьями — айилами или небольшими группами семей.
Как отмечал Б. Я. Владимирцов, также исследовавший айильный способ кочевания, в XIII в. применять куренной способ кочевания уже было нецелесообразно и невыгодно для ведения скотоводческого хозяйства[309].
Среди ученых ведется спор по определению основного вида скота, который выращивали монголы XIII в. — крупный рогатый скот, (овцы или лошади? В. Эберхард в своей книге «Завоеватели и правители» указывает три типа животноводства в Азии: тибетский, который представлен овцеводством, монгольский — разведением крупного рогатого скота и тюркский — коневодством[310]. Японский исследователь Ивамура Синобу считает, что в XIII в. монголы выращивали главным образом овец, а затем, в зависимости от потребности, крупный рогатый скот. В некоторых китайских исторических работах говорится о том, что у монголов в количественном отношении лошадей было больше, чем остальных видов скота. Пожалуй, самое верное — рассматривать этот вопрос с точки зрения удовлетворения потребностей населения того времени. По нашему мнению, действительно в тот период монголы содержали мелкого скота больше остальных видов. Это объясняется тем, что овцы подходят для зон с резко сухим климатом и хорошо размножаются. Что касается потребностей населения, то в повседневной жизни монголы потребляют преимущественно баранину, овечье молоко, овчины и шерсть, а не продукцию от какого-либо другого скота. Поэтому несомненно в ту эпоху мелкий скот, или овцы и козы, составляли преобладающую часть скота у монголов.
Сюй Тин, проживший в монгольских степях около месяца, написал: «Татары (т. е. монголы. — Ч. Д.) используют главным образом овец для обеспечения себя пропитанием. За ними идет крупный рогатый скот». В. Рубрук также отмечал, что при Юанях монголы разводили стада овец и что мелкий скот у них составлял большинство скота[311].
Вторым после овец монголы разводили крупный рогатый скот, дававший важные средства к существованию, главным образом мясо и молоко. Кроме того, он использовался как транспортное средство при перекочевках. Если даже судить по тому, что ныне в МНР крупный рогатый скот составляет треть убоя скота и дает 20 % всей продукции животноводства, то несомненно, в тот период крупный рогатый скот по количеству получаемой от него продукции следовал за овцами. В. Эберхард отмечает, что в древние времена у монголов было много крупного рогатого скота, который пригоден для выращивания в снежных горах[312]. Однако Ивамура Синобу опровергает это утверждение В. Эберхарда. С его точки зрения, действительно, монголы XIII в. содержали много крупного рогатого скота, но его пасли не в снежных горах, а, напротив, на равнинах и в низинах[313]. На наш взгляд, возможно, оба исследователя по-своему правы, так как первый имеет в виду яков, а второй — крупный рогатый скот монгольской породы. Характерно, что иностранные ученые часто смешивают яков и крупный рогатый скот монгольской породы под общим названием «крупный рогатый скот» и спор оказывается беспредметным.
В источниках имеются сведения о том, что монголы занимались главным образом разведением коней, а не других видов скота. В связи с этим в период Юань специально было создано управление коневодства (ма-чжэн-сы). Тогда хаганские табуны назывались «табунами предков», и в период правления Хубилай-хагана было организовано «управление табунов предков»[314]. В принципе неудивительно, что монголы выращивали много лошадей. В то время было мало таких же полезных видов скота, как лошадь. К тому же конь играл большую роль на войне.
