Здесь необходимо обратить внимание еще на один вопрос. Если бы мы при рассмотрении монголо-китайских отношений стали особо выделять Китай как оседлую великую нацию с древней культурой, искажая действительную историю монголо-китайских связей и реальное положение вещей, или стали бы считать, что войны начинали только монголы и что они жили грабежом богатств Китая, то мы оказались бы в плену политических расчетов, которые преследовались в исторических трудах китайскими династиями-завоевателями.
В первом томе трехтомной «Истории МНР» подробно рассказано о широком развитии внешних сношений Монголии в XIII–XIV вв. В последний период существования монгольской империи вся деятельность правительства в области внешних сношений перестала касаться только собственно Монголии и направляться из единого центра, находящегося в Монголии, и вообще отличалась тем, что она, как правило, осуществлялась вне Монголии. Причиной этому послужило то обстоятельство, что монгольские завоеватели во главе с Хубилаем, переместив столицу из Каракорума в Китай, создали свой политический центр в чужой стране. Тем не менее монгольские хаганы, господствовавшие в чужих странах, в течение многих лет твердо придерживались внешнеполитических и дипломатических принципов, которые применялись со времен Чингис-хана, и лично руководили внешними связями.
Империя Юань поддерживала широкие связи со многими странами мира. Хотя династия Юань контролировала ряд стран Восточной и Центральной Азии, которые были объединены в результате завоеваний, но государственная власть в них находилась в руках монголов и «метрополией» была Монголия. Поэтому вся деятельность в области внешних сношений в этих странах была неразрывно связана с историей монголов.
Империя Юань поддерживала связи не только со странами Средней Азии, где господствовали другие монгольские ханы и нояны, но и со многими странами Европы. Следует отметить, что эти связи осуществлялись главным образом по линии торговой и религиозной. Чтобы еще более укрепить свое господство в странах Востока и увеличить доходы, юаньские императоры и монгольская феодальная знать всячески покровительствовали деятельности богатых купцов в империи и поддерживали широкие торговые отношения с многими странами мира. В то время персидские, бухарские, сирийские, уйгурские, арабские и еврейские купцы стекались в Ханбалгасун и другие крупные города империи и вели торговлю. Как сообщают источники того времени, в Ханбалгасуне было специально построено три гостиницы французскими, немецкими и другими европейскими купцами и там всегда царило оживление.
Внешняя политика юаньских императоров по отношению к странам Запада направлялась главным образом против мусульманской религии. Они устраивали пиры в честь христианских послов и оказывали им содействие. Монгольские великие ханы придавали важное значение заключению союза с европейскими христианскими странами, особенно с Папой Римским, и неоднократно направляли туда послов.
В 1260 г. двум послам, прибывшим из стран христианской (католической) религии под видом купцов, Хубилай дал аудиенцию и очень интересовался положением в Европе. Хубилай-хаган в Ханбалгасуне устроил пир в их честь, предоставил отдых на некоторое время и, снабдив их золотыми пай-цзы, отправил обратно в качестве монгольских послов в сопровождении монгольского чиновника Коготана. Он также вручил им важное письмо, написанное на имя Папы Римского, приказав строго хранить его и доставить по адресу. В письме Хубилая выражалось пожелание, чтобы к нему прислали 100 сообразительных и умных представителей христианской веры, сведущих в «семи науках» — в «художественном слове, логике, пении, математике, астрологии, музыке и географии».
Кроме того, Хубилай наказывал послам заехать в Иерусалим и привезти масло из лампадки у мощей Христа[258]. Главной задачей послов Хубилая было заключить союз с Папой Римским и, проникнув в Иерусалим — святыню мусульманской религии под видом паломников, разведать положение в городе.
В то время монгольские феодалы во главе с Хубилаем выполняли дипломатические задачи, чрезвычайно ловко используя непрекращающуюся вражду между мусульманами и христианами.
Папа Римский принял монгольских послов Хубилая с большими почестями, устроил прием в их честь и повел с ними переговоры. Он отправил их обратно в сопровождении образованных монахов Никколо Виценского и Гильома Триполийского.
Папские послы имели с собой верительные грамоты и особое письмо для вручения монгольскому великому хану. Но эти послы вернулись с полпути и не попали на аудиенцию к Хубилай-хагану.
Только братья Николо, Маффео и Марко Поло, продолжая их путь, достигли Ханбалгасуна и передали Хубилаю грамоту и письмо. В развитии дипломатических отношений между монголами и Европой им принадлежит немалая роль. Молодой Марко Поло и два его брата, прожив 16 лет при дворе монгольского хагана, сделались приближенными Хубилая, которым он очень доверял. За это время молодой Марко Поло изучил монгольский язык и письменность, приблизился к хагану и стал его доверенным чиновником. Он назначался монгольским послом в Индию и другие южные страны, свободно разъезжал по китайским провинциям и городам.
Имеются сообщения, что Марко Поло совершал путешествия по южным районам Монголии, однако из них неясно, побывал ли он в Каракоруме. Судя по его путевым заметкам, он был в курсе не только политических вопросов, относящихся к управлению империей, но и дел, составлявших военную тайну. Например, Марко Поло были известны тайные намерения монголов, даже планы вторжения в Японию и другие восточные страны. Через много лет на обратном пути из Дайду на родину Марко Поло задержался на некоторое время при дворе монгольского хана в Персии и обсуждал с Аргун-ханом поручения, полученные им от Хубилая. Можно думать, что Марко Поло тогда непременно должен был встретиться с Рашид-ад-Дином. Именно в этот период Рашид-ад-Дин, живя при дворе Аргун-хана, занимался составлением «Сборника летописей». Во многих случаях он повторяет в своей работе события, описанные в путевых заметках Марко Поло.
Как отмечается в источниках, когда Николо, Маффео и Марко Поло собирались уезжать на родину в Италию, Хубилай устраивал пиршества в их честь, ежедневно встречался с ними, говорил подолгу на разные темы и тяжело расставался с ними в день проводов. Перед отъездом Хубилай пожаловал им две золотые пай-цзы с изображением кречета, которыми пользовались полномочные его дипломатические представители, и одну простую золотую пай-цзы. Это было выражением самого высокого доверия братьям Поло, какое Хубилай впервые оказывал иностранцам.
Из послов, которых Хубилай отправлял на Запад, выделялись своей деятельностью христианские монахи уйгуры Раббан Саума и Марк. Хубилай выдал им золотые пай-цзы как чрезвычайным послам и отправил в Иерусалим под видом паломников[259]. Основная задача и этих монгольских послов Хубилая была та же самая — собрать сведения о стране.
По прибытии в государство иль-ханов в Персии Раббан Саума и Марк были приняты пышно как личные представители монгольского хагана, а начитанный в христианских канонах Марк даже был возведен в сан архиепископа Багдада. Это, возможно, было предусмотрено поручением Хубилая. Назначив монгольским послом Раббан Саума, владевшего многими европейскими языками, Хубилай наряду с подарками Папе Римскому, а также королям Византии, Франции и Англии передал с ним особые секретные послания.
Главная задача монгольского посла заключалась в личной встрече с правителями европейских стран и переговорах с ними о заключении союза. Чрезвычайный посол монголов, Раббан Саума, снабженный грамотой об особых полномочиях, побывал в Константинополе, Риме, Париже и Лондоне, встретился с царем Византии П. Андроникусом, Папой Римским Николасом IV, королем Франции Филиппом IV и королем Англии Эдуардом I, вручил грамоты и подарки и возвратился, с честью выполнив свою миссию. Французский и английский короли отправили с ним ответные послания, обещая заключить военный союз против Иерусалима, и подарки. Папа Римский назначил архиепископа Багдада Марка патриархом всех христиан на Востоке и вручил соответствующую грамоту. Из всего этого очевидно, что глава католической церкви поощрял и поддерживал деятельность монгольских хаганов, пытаясь направлять силы завоевателей в сторону своих противников.
