На третий день на тракте встречается военный разъезд со знаменами, отличающимися от государственных. Вместо василиска изображен белый орел на фоне черного солнца. Кэйла знает гербы каждого влиятельного рода Моунцвеля, так что без труда вспоминает герцога Нордреда Афлина. В столице его старшего сына новый карательный отряд казнил за попытку препятствия обыску. После этого весь род Афлинов был приравнен к предателям и пособникам культа. Принцесса не может точно сказать, действительно ли это так, но герцог после этого стал бы врагом Идриона Локроста в любом случае.

Сейчас никто не узнает в авантюристке Кэйлу Локрост, так как артефакт изменил лицо, а также прическу и цвет волос на черный. Ирай при этом даже не думает скрывать алые волосы, которые в королевстве не так легко встретить. Вероятно, это не имеет большого смысла.

Началась долгая и утомительная проверка, но мрачные воины герцога кажутся больше уставшими, чем дотошными. Через час их все же пропускают дальше по тракту. Им повезло, что караван везет зерно и другие продукты, поэтому останавливать надолго его не имеет смысла. И как только они окажутся в одном из местных городов, паре убийц придется отделиться и действовать самостоятельно.

Самый ближайший город — Ашертайп, где как раз находится родовой замок рода Афлин. В королевстве сейчас осталось всего три герцога, и на северо-западе самый влиятельный как раз Нордред. Похоже, ему без труда удалось склонить на свою сторону графов и баронов, кого-то угрозами, кого-то — обещаниями защиты от безумного короля.

Интуиция подсказывает Кэйле, что его величество не является в данном случае жертвой обстоятельств. Его жестокая политика, направленная против аристократии принесла ожидаемые плоды. Идриона Локроста никогда не считали особенной политической силой, и резкие перемены у немалого количества дворян вызвали раздражение и даже гнев, если были затронуты интересы конкретных родов.

Однако сочувствовать им принцесса не будет, хоть и не является частью королевского рода по крови. Следы культа Поветрия уже находили среди высшего общества, поэтому враги человечества могут скрываться и в других местах, ведь пустить разложение в верхах куда проще, а прятаться удобнее.

— О чем задумалась? — спрашивает Ирай, покачиваясь в седле.

— Ни о чем. Думаю о дальнейших шагах.

Между собой они не обсуждают ничего конкретного, что может быть подслушано. Но это не мешает говорить общими фразами, которые можно трактовать как угодно.

— Говоришь противоречиво. У меня уже есть план.

— Ты намерен сделать всё сам?

— Тогда стал бы я брать тебя с собой? Нет, я буду прикрывать, а поиск и исполнение заказа на тебе.

— Ты думаешь, я уже могу сама брать заказы в гильдии?

— А почему нет?

Таким образом они изображают из себя авантюристов и болтают о разных вещах, пока к вечеру не показываются каменные стены, строительство которых началось еще более тридцати лет назад. Тогдашний хозяин города и отец Нордреда Афлина решил укрепить город стенами, чтобы в случае чего обороняться от демонов. Во время прошлого Поветрия это не особо пригодилось, но сейчас в этом есть смысл, так как Ашертайп может долго обороняться от королевских войск. Но вместо последних прибыли убийцы.

Гнисир снял комнату в гостинице на верхнем этаже, где они могут провести даже неделю. Ираю хватило бы одной ночи, но ему нужно обучить Кэйлу, значит, лететь вперед с закрытыми глазами нельзя. После ужина они запираются в комнате, где душелишенный готов поведать то, о чем еще никогда не говорил.

Ирая никогда не учили настоящие ассасины, но о них читал в подземной библиотеке столицы Кронврэта. Потом приспособился убивать, отбиваясь от демонов и экспедиций. А уже после ухода с Арреля ему доводилось подрабатывать наемным убийцей, что тоже было лишь одной из масок. Но от «коллег» по цеху он тоже узнал немало интересной информации. Сейчас нужно передать всё это в сжатом виде ученице, играющейся с нитью.

— Возможно, тебе и не нужно вникать в тонкости работы наемным убийцей, но эта наука может пригодиться в будущем. Даже сильного демона можно убить, если не бороться с ним, а атаковать в уязвимое место или заманить в ловушку. Но сначала я хочу спросить: тебя как-либо волнует нравственная сторона этого дела?

Кэйла отвечает не сразу, до сих пор не разобравшись как следует в этом вопросе. Она считает, что в такое время убийство может быть необходимым выходом, но она не чувствует в насилии личной потребности. Но Гнисир ведь спрашивает не совсем об этом. Он хочет узнать, не дрогнет ли рука в ответственный момент из-за чувства жалости.

— Волнует, — честно отвечает девушка. — Поэтому я хотела бы свести количество жертв до минимума. Убрать только верхушку восстания, не трогая их семей, слуг и случайных людей.

— Это разумный подход, — кивает Ирай. — Убийцы бывают разные. Для некоторых это лишь ремесло, позволяющее зарабатывать на жизнь. Такие люди выполняют то, за что им платят. А за что не платят — не выполняют. Но тебя ведут идея и инстинкты, а не желание обогатиться, не так ли?

Принцессе остается согласиться.

— В критической ситуации разум человека может работать совсем не так, как в обычной обстановке. Планы и принципы могут измениться под влиянием эмоций или обстоятельств. В этом плане быть убийцей по ремеслу проще всего, а вот идейные люди должны очень четко представлять себе будущее, которое они преследуют по трупам других людей. Ты видишь это будущее?

— Я его вижу. Мне нужно больше силы, власти и влияния. Демоны меня этого лишат. Культ Поветрия меня этого лишит. Повстанцы тоже угрожают моему будущему. Я не собираюсь оставаться принцессой, которой можно вертеть, казнить вместе с королем или заставить выйти замуж. Этого достаточно?

— Если тебе будут угрожать все жители этого города, то ты поднимешь свой меч над их головой?

Кэйла не спешит с ответом. Если все вокруг станут её врагами, то она будет сражаться изо всех сил, разумеется. Но опасность, на которую намекает Гнисир, заключается в том, что не все враги будут явными. Захочет ли она убить на всякий случай или будет дожидаться только следов явной опасности? Инстинкты хищника говорят, что убивать нужно всех при малейшем подозрении. Воспитание и прочитанные героические книги велят давать шанс и только защищаться на явную атаку.

— Этого я пока не решила. Хочу узнать на примере реального дела.

— Хорошо, — Гнисир не удивлен такому ответу. Тот, кто сомневается, может достичь куда большего, чем убежденный фанатик, возводящий стены из нерушимых принципов.

— Тогда начнем с кое-чего полегче сегодня ночью. Твое задание — поспать, пока я не разбужу. Закрой за мной дверь и спи.

Ирай накидывает плащ и привычным движением проверяет наличие кинжала за поясом. Посох сегодня брать не будет, он все равно не против людей. Кэйла лишь кивнула и забралась на кровать, продолжая играть с чамшемом. Ночью она впервые воспользуется им по прямому назначению, а заснуть с такими мыслями может быть куда сложнее, чем биться с врагами.

Однако спокойствие паука внутри помогает расслабить мышцы. Ирай уже ушел проводить подготовку, и в комнате темно и спокойно. Рядом с собой девушка кладет меч, под подушкой лежит кулон, меняющий внешность. За ночные часы он должен успеть восстановить хотя бы один заряд маны. Постепенно глаза смыкаются, и разум погружается в сон, пробуждение из которого оказывается не самым приятным, учитывая удар по голове и попытку связать руки.

Разум Кэйлы очнулся ото сна за миг до удара. Тень внутри постоянно пребывает в бодрствовании, но даже она не смогла предупредить заранее о нападении. Видать, в комнату проник кто-то умелый. Сейчас тело девушки действует само по себе, подтягивая колени к груди и закрывая голову руками. Нападающий явно хочет пленить, а не убить, и в этом его ошибка.