Вездеход начинает сдавать назад, но его задние колёса пробуксовывают. Я прячу компас в карман и бегу к нашей машине. Алиса просто стоит с открытым ртом и не может оторвать взгляд от махины размером с самосвал.

А вот Николай Петрович уже делает то, что должен… Он выхватывает из багажника «РПГ-7», заряжает его ЭМИ-гранатой и прицеливается по вездеходу.

— Пора остановить эту пташку… — цедит он и запускает снаряд.

Ракета врезается в заднюю часть вездехода и взрывается. ЭМИ срабатывает моментально, и машина глохнет.

Похоже, я в Николае Петровиче не ошибся. Мне нравится, как он ведёт себя в критических ситуациях. Конечно, иногда перебарщивает, как в случае с вертолётом, но лучше перебдеть, чем недобдеть.

— Мы же всё понимаем, — беру в руки «АК» заряженный бронебойными. — Никто не должен знать о компасе. Никто.

— Давай сперва узнаем, сколько их, — предлагает дед.

— Разве такое возможно?! — Алиса, наконец-то, приходит в себя. — Значит… Значит, мама точно жива!

— Будь начеку, — говорю ей я. — Мы не знаем, кто внутри, и что задумал.

— Смотри, задняя дверь открывается! — Николай Петрович показывает пальцем на вездеход.

— Приготовились! — нацеливаюсь и готовлюсь стрелять.

К сожалению, мы не можем сохранить выжившим жизнь, ибо у нас нет возможности стереть им память. А о таком спасении в любом случае станет известно. Рано или поздно, какой-нибудь бедолага узнает пропавших и разнесёт весть.

И я уже начинаю морально готовиться к тому, что придётся сделать нелёгкий выбор. Алиса однозначно не одобрит, и мне придётся её обмануть.

Хорошо, что на этот случай у меня при себе есть кое-что особенное… Надеюсь, выживший всего один, ведь у меня только одна капсула с цианидом.

Нужно всё обставить так, будто это случайность…

Возможно, нам повезёт, и выжившие сами на нас нападут, тогда сделать необходимое будет куда проще. Да и Алиса не станет возмущаться.

Это нехороший поступок, никто не спорит, но его необходимо совершить. Возможно, когда-нибудь в далёком будущем про компас станет известно всем, но сейчас это слишком опасно — предавать огласке подобную информацию.

Хватит одной спички, чтобы началась война. И тогда жертв будет куда больше…

Хоть один известный охотник на монстров и говорил, что если ему придётся выбирать между большим и меньшим злом, то он не будет выбирать вовсе, но в реальной жизни так оно не работает…

— Руки вверх! И без резких движений! — беру на прицел человека, который с трудом открывает дверцу вездехода.

Это девушка. Скорее всего, ей не больше тридцати, но выглядит она ужасно. Волосы спутаны, вся в грязи, кожа белее снега, как у всяких веганов и сыроедов. Сама грязная, напуганная, больше похожая на дворнягу, чем на человека.

— Кто ты?! — вопрошает Николай Петрович. — Отвечай!

— Люди?.. — хриплым голосом протягивает она. — Вы — люди?..

— У неё шок, — дед озвучивает очевидное.

— Мы люди, такие же, как и ты, — Алиса пытается приблизиться к незнакомке, но я преграждаю ей путь. — Миша, ты чего?.. Она напугана…

— Сколько вас?! — я продолжаю целиться в девушку и требовать ответа. — Как вы выжили?!

— Я… Я… Я одна… Больше никого нет… Давно никого нет… Воды… Пожалуйста… Воды… — хрипит из последних сил девушка и падает на землю.

— О боже… — Алиса срывается с места и бежит ей на помощь. — Чего встали?! Принесите воды и аптечку!

— Похоже, она одна… — обдумываю свои дальнейшие действия и не решаюсь сделать то, что нужно. — Николай Петрович, какие мысли у тебя? Что будем делать?

— Ответ лежит на поверхности… — он многозначительно замолкает. — Но стоит ли оно того? Ты сможешь с этим жить? Потому что я на такое точно не подпишусь.

— Я совершал вещи и похуже… — впервые за всё время, проговариваюсь я. Конечно, дед и не догадывается о моём попаднчестве, но впредь нужно держать себя в руках, даже в столь непростых ситуациях. — Это нужно сделать…

— Алиса не одобрит, — шепчет дед.

— У меня есть средство… — мельком показываю капсулу с цианидом, которую я взял у него. — Просто добавить в воду, и дело будет сделано… Её страдания закончится…

— Может, всё-таки не стоит? — Николай Петрович сейчас выступает в роли ангела, сидящего на плече, а вот мой опыт на пару с логикой занимают противоположное место.

— Мы же не можем вечно держать её взаперти. Вот нагрянет к нам неожиданная проверка из Канцелярии, и эта дурочка сдаст нас с потрохами. Тебе оно надо?

— Каковы шансы? Может быть, хотя бы попытаемся её убедить?

— Убедить в чём? Держать язык за зубами? Николай Петрович, ты ли это? Я тебя не узнаю…

— Просто пойми, так нельзя… Есть же какие-то рамки, отделяющие нас от зверей. Возможно, сейчас стоит проявить сострадание, чтобы остаться человеком… — он аккуратно склоняет меня на свою сторону.

— Воды!!! — выкрикивает Алиса. — Принесите уже воды!!!

— Сейчас принесу… — негромко отвечаю я и иду за бутылкой.

Иду и держу в руках капсулу с ядом. Решение до безумного сложное, и оба варианта плохие. Как бы я хотел, чтобы подобные вопросы обошли меня стороной…

Но выбор нужно сделать прямо сейчас, ведь в будущем немытая «дворняга» может «превратиться» в человека. А когда ты знакомишься с кем, то волей-неволей сближаешься. Тогда решиться на убийство будет ещё тяжелее.

Поэтому решать надо здесь и сейчас…

Я высыпаю содержимое капсулы в полупустую бутылку с водой и хорошенько размешиваю. Так будет правильнее. Так нужно.

— Постой, — ко мне со спины подходит Николай Петрович. — Есть другое решение.

— Опять ты за своё… — ворчу я.

— Мы можем имплантировать ей в районе позвоночника особое устройство, которое привязывается к периметру. Если она его покинет, то моментально умрёт, ведь вся её нервная система окажется парализована.

— Мы… То есть ты же разведчик, разве тебе не доводилось убивать невинных людей? Откуда у тебя эта мягкотелость? Зачем тебе сдалась эта девка?

— Да, ты прав. Я делал вещи намного хуже, но то был приказ. А сейчас ситуация иная. Если помнишь наш первый разговор, то ты обещал быть справедливым. Разве это справедливость? Эта девка умудрилась выжить, а ты хочешь её добить.

— Мы не можем так рисковать, — парирую я.

— Слушай, Миш… А кто, например, будет таскать золото? Мы с тобой? А кто будет управлять вертолётом? Нам в любом случае придётся постепенно раскрывать тайну всё большему количеству лиц, раз уж ты собрался использовать компас. А если у тебя в мыслях только спасти мать Алисы и расплатиться с долгами, а затем отдать его властям, то какой смысл убивать эту девушку?

— Я ещё не решил, что буду делать, когда мы спасём Ларису и раздобудем золото. Там будем действовать по обстоятельствам.

— Ну и пусть пока поживём, а там посмотрим. Кто знает, вдруг она окажется полезной?

— Я до сих пор не понимаю, почему ты к ней так привязался? Это на тебя совсем не похоже.

— Я за свою жизнь такого насмотрелся… А раз уж эта самая жизнь потихоньку подходит к концу, то совсем не хочется запомнить её такой, какой она была у меня до того, как я ушёл со службы. Нет, я понимаю, что прошлого не вернуть, и я такой, какой есть, но хочется верить, что люди меняются. Меняются в лучшую сторону. Так можно будет уйти с чистой совестью…

— Ага, и поставить под угрозу наши жизни. Может оказаться так, что у тебя просто не будет времени, чтобы «измениться». Прострелят нам бошки или повесят — вот таким будет наш конец. И никакой тебе чистой совести, ведь эту девку тоже завалят, чтобы не болтала лишнего.

— Чего вы там копаетесь?! — ругается Алиса и подходит ко мне. Она хочет выхватить у меня бутылку, но Николай Петрович опережает её.

— Под мою ответственность, — шепчет он и отдаёт Алисе другую бутылку. — Под мою ответственность…

— Что вы тут такое обсуждаете?! — Алиса буравит меня недоверчивым и слегка разъярённым взглядом.