В какой-то момент я впадаю в детство и начинаю заглядываться на «игрушки», но меня быстро отрезвляют воспоминания о бюджете и о долгах.

Уже ближе к вечеру, когда Алиса вновь садится за расшифровку инструкций, я решаю позвонить тому купцу, особняк которого мы приглядели.

В интернете есть только номер его приёмной, куда я и звоню. Исаев Давид Лазаревич — тут и без дополнительных пояснений понятно, что сделка будет непростой. Знаю я этих товарищей…

— Алло, я вас слушаю, — отвечает женщина.

— Здравствуйте, я бы хотел поговорить с Давидом Лазаревичем, — вежливо прошу я. — Моё имя Михаил. Михаил Одинцов.

— Секундочку, — судя по звукам, она пробивает мою фамилию, ведь та ей ничего не сказала. — Ваше Сиятельство?..

— Всё верно. Соедините с…

— Простите, что перебиваю, но Давида Лазаревича сейчас нет, — вдруг заявляет она. — Но он предупреждал, что вы можете позвонить, и просил назначить встречу. Когда вам будет удобно?

— Да хоть сейчас. Чем раньше, тем лучше.

— Завтра в шесть вечера вас устроит?

— Завтра?.. А почему так поздно?.. — ворчу я.

— Извините, но Давид Лазаревич сейчас в отъезде и будет в Москве завтра в районе обеда.

— Хорошо. Но встретимся мы в Рыбинске, в его поместье.

— Я обязательно передам. Вы хотели что-нибудь ещё, Ваше Сиятельство?

— Нет. Завтра в шесть. Я буду, — коротко бросаю я и кладу трубку. — Вот ведь занятой барыга…

Раз на сегодня больше планов нет, так как люди Николая Петровича до сих пор не вернулись, то у нас с дедом есть время поковыряться с прототипом генератора высокочастотных импульсов.

После бессонной ночи, двух десятков неудачных попыток и утренней беготни по радиорынкам нам таки удаётся создать первый рабочий прототип, от которого зажигаются люминесцентные лампы.

Однако этого оказывается недостаточно, чтобы компас заработал. Я в электрике не особо специалист, но, похоже, дело в ограниченности электропитания в частном секторе.

И даже трёхсот восьмидесяти вольт оказывается недостаточно, чтобы компас раскрылся в полной мере… Он начинает испускать тусклый свет, но на этом всё. Ни о каком «рисовании» на его поверхности и речи не идёт.

Возникает резонный вопрос: а как его использовали до нас? Я сильно сомневаюсь, что мой отец таскал с собой целую ГЭС или ТЭС. Возможно, мы с Николаем Петровичем что-то упускаем.

В инструкции есть только название прибора и частота, с которой тот должен работать. Ох, как же нам не хватает опытного спеца, но левого «Ивана» мы не можем привлечь, ибо наличие компаса нужно сохранить в тайне.

Сидим мы и думаем, как поступить. Я уже всю голову сломал, но от меня толку мало, ведь я с электричеством никогда не дружил. Вообще не моё…

— Есть идея! — нарушает трёхминутную тишину Николай Петрович. — Нам не обязательно показывать компас… Мы можем принести наше устройство и сказать, что мы хотим!

— А что мы хотим? Лампочка зажигается, а компас нет, — без особой надежды смотрю в пол, ведь похожих идей было уже несколько десятков.

— У меня есть одноклассник, который работает на ГЭС. Давай обратимся к нему? Вдруг, что подскажет?

— Ладно… Всё равно без поимки Долгополова мы не вызволим Казимира, а без рабочего компаса не сможем найти Долгополова…

И на этот раз нам улыбается удача! Друг детства Николая Петровича действительно разбирается в электроприборах лучше нас. И пытаясь разрешить наш «спор», выдаёт всю необходимую информацию, которой нам так не хватало.

А уже около трёх часов дня у нас получается создать опытный образец, который при подключении к подстанции полноценно включает компас.

Теперь остаётся только найти подходящее место, где есть энергетическая инфраструктура и нет людей. А там дело за малым…

Неужели, я, наконец-то, увижу, как работает этот грёбанный компас и из-за чего весь сыр-бор? Очень на это надеюсь…

Просто так добраться до нужной закрывшейся червоточины у нас не получится, ведь сперва нужно сбросить потенциальный хвост. Да и дрон-разведчик до сих пор висит в небе над Рыбинском.

Поэтому мы делаем ход конём, оставляя машину Николая Петровича в подземном гараже администрации, а затем уезжаем на предварительно подготовленном «Ленд Ровере». Так потенциальные наблюдатели будут думать, что мы остались внутри здания, а наши новые сотрудники СБ поддержат эту иллюзию.

Наш же путь лежит в сторону Питера. Примерно на полпути и находится подходящее место. Там был целый комплекс по добыче Гелия-3, но из-за ни то аварии, ни то диверсии он перестал функционировать и уже полтора года стоит заброшенным.

Конечно, всё, что было можно, оттуда вывезли, но аккумуляторы выкапывать не стали, так как именно из-за них и случилось ЧП. Однако нам должно хватить оставшегося в них заряда.

В худшем случае придётся развернуть солнечную панель и вернуться на следующий день, дабы они зарядились. Ведь привести с собой целую фуру заряженных аккумуляторов мы по понятным причинам не можем.

И времени у нас немного, ибо я должен успеть на встречу с хитрым евреем, который каким-то образом знал, что я ему позвоню. И тут всего два варианта: либо его впечатлила развёрнутая компания по привлечению инвестиций, либо он догадался об истинной причине моего предстоящего визита.

Тем временем мы сворачиваем с трассы на грунтовую дорогу и едем ещё около пятнадцати километров по глухому лесу. А в самом конце пути нас ожидает тупик, который представляет из себя просторную опушку.

Это место и правда покинули, ведь выглядит оно как стройка, брошенная на полпути. Весь металл уже увезли, провода посрезали, даже окна вытащили. Остаются нетронутыми только бетонные конструкции и всякий мусор.

У Николая Петровича есть схема этого комплекса, и мы без труда находим запасную подстанцию. Основная сгорела дотла во время инцидента.

— Ладно, за дело! — бодрый дед вылезает из-за руля и надевает специальную форму для работы с высоким напряжением.

— Ты тогда подключай провода, а мы с Алисой донесём установку, — командую я.

— Сперва надо проверить, есть ли напряжение, — парирует он и достаёт из багажника всё необходимую аппаратуру.

— Ага, — я хватаюсь за один конец нашей усовершенствованной установки, генерирующей высокочастотные импульсы.

— Какая тяжёлая… — кряхтит Алиса и помогает мне отнести эту бандуру, которая весит килограмм под восемьдесят.

— Да, с такой особо не побегаешь… — сетую я. — А так и не скажешь, что где-то здесь раньше была активная червоточина…

— Вот это бетонное основание… — говорит Алиса, когда мы ставим аппарат на бетонную платформу. — Это фундамент шлюза. В том мире почти не было атмосферы, и поэтому пришлось построить защитный купол. Червоточина однозначно была прямо здесь. Посмотрим на рытвины в грунте — это следы края разлома.

— Всё нормально! — кричит Николай Петрович. — Есть контакт!

— Фух… Это радует… — вздыхаю с облегчением.

— Как же не терпится проверить его в деле… — Алиса достаёт компас и прижимает его к груди. — Хоть бы всё получилось… Пожалуйста…

— Всё получится, — я мило улыбаюсь и хлопаю её по плечу. — Вот увидишь.

— Так-с, заряд есть, но слабый, — дед разматывает катушку с проводами и подходит к нам. — Сейчас главное полярности не перепутать…

— Ты смотри аккуратнее! — предупреждаю я. — Если сейчас спалим эту хреновину, то придётся мастерить новую, а у меня и после этой шея болит…

— Сейчас посмотрим… — Николай Петрович на всякий случай сверяется с инструкцией, а только потом подключает провода. — Ну, вроде бы ничего не сгорело. Уже хорошо.

— Включай… — неуверенно и негромко выдаю я.

— Ни пуха ни пера… — дед тянется к кнопке.

— К чёрту! — хором отвечаем мы с Алисой.

— Поехали! — Николай Петрович нажимает на кнопку, и аппарат начинает гудеть.