Вот только Орфей знал: ничего бы этого не было, не поддерживай его всегда Блейз. Она заменила ему отца и мать. Сделала всё от себя зависящее, дабы брат не голодал, спал в тёплой постели и жил не хуже других людей. Именно эта девушка учила его самым сложным резам, благодаря ей маленький аквариец смог найти своё истинное предназначение в жизни и только её любовь вселяла в него уверенность, веру в себя, желание становиться лучше. Не будь Блейз рядом — и Орфей попросту бы сгинул в объятиях суровой реальности. Безмолвно и бесславно.

Орфей чувствовал себя обязанным Блейз. Последняя буквально жизнь свою посвятила ему, и он истово клялся себе, что однажды всем ей отплатит. Обязательно сделает так, чтобы она обрела счастье ничуть не меньшее его. Выйдет замуж за очень доброго, надёжного и состоятельного человека, станет мамой, опосля заживёт красиво, сказочно. Потому и трудился маленький Орфей, рук не покладая, чтобы реализовать свою мечту как можно быстрее. Мечта всей его жизни — чтобы у Блейз всё было хорошо. Только ради этого он и жил.

— Моя ты умница! Я же говорила, что у тебя всё получится.

Орфей не сразу понял, что сейчас Блейз искренне им восхищается, а взгляд её направлен на графин с водой. Он не разлетелся вдребезги. Варка прошла не просто успешно, а воистину великолепно. Акварийцы испили немного для пробы и остались довольными.

Это был первый раз, когда Орфей смог сварить живую воду.

— Орф! Эй, Орф, очнись!

Хог не знал, сколько времени прошло с тех пор, как они оказались в воде. Её безжалостное течение стремительно понесло куда-то в неизвестность двух волонтёров, и Хог, к великому счастью не потерявший сознания, грёб за двоих левой рукой. Правой же держал Орфея — мальчишка, увы, выключился не вовремя, — ладонью закрывая ему рот и нос, дабы тот воды не наглотался.

Но вот течение ослабло. Вода прекратила сковывать потомка Лимитеры, и тот моментально вырвался из её оков, жадно глотая живительный кислород. Он ужасно устал, однако из последних сил стал грести к берегу, на котором тотчас возложил Орфея и сам подле него присел. Опосля парень отключился на несколько минут, чтобы перевести дух. Куда их вынесла река? Хог не знал. Нынешняя локация мало чем отличалась от классического подземелья: какие-то коридоры, проходы и ужасно огромные дыры в потолке, через которые, правда, не нисходит вниз благодатный свет. Сверху лилась вода, как из ведра. Сырая земля страстно липла к мокрым одежде, обуви и коже.

Судьба Эса и Юли юноше была неизвестна. Так как они сиганули с другой стороны моста, течение реки, вероятнее всего, понесло их по иному Лимиту направлению. А может, Корт в силу абсолютной силы смог совладать с водной стихией и раньше Хога на сушу выбрался, пока последний безрезультатно барахтался, плывя куда-то. В любом случае необходимо было привести Орфея в чувство, разобраться с происходящим и отправляться на поиски потерявшихся товарищей.

Орфей недолго пробыл без сознания. После второй несильной пощёчины он поморщился, а затем стал откашливаться от воды. Хог с облегчением усмехнулся.

— В рубашке ты родился, хе-хе, — резюмировал он, глядя на Якера. Тот открыл глаза и изумлённым взглядом окинул локацию, опосля на Лимита опуская — уже вопросительный.

— Сэр Хог, а где мы?

— Без понятия. Но то, что далеко от бандосов — это точно.

Хог протянул Орфею руку, помогая ему подняться с земли. Вкратце поведал мальчишке о нынешних обстоятельствах, но не за тем, чтобы блондин вместе с ним разделил апогей пировой победы, а дабы волонтёры решили, как быть дальше. Однозначно они пойдут искать Эса и Юлю — но куда именно идти? Обратно в воду лезть смысла нет: течение не позволит им покинуть подземелье обратной дорогой. Следовало найти другую.

— Ты смог активировать Солярный Тарх? — Орфей удивился не просто искренне. Он глаза свои голубые от услышанного округлил, откровенно в подобное не веря. Хог вместо слов продемонстрировал ему работу божественного артефакта, разобравшегося и собравшегося последовательно. Даже метнул над водой его, чтобы обратно вернуть силой мысли… или воли.

— Н-но как? Только Избранные… могут…

— Да в курсе я. Сам не понимаю, как такое возможно, — единственное, что Хог мог сделать — пожать плечами. — Когда сражался с этим Кузей, щит сам ко мне в руку прилетел. Я… хз, как оно работает.

— Сэр Хог… а у тебя точно синее карио?

— Думаешь, я вам наврал в три короба?

— Нет, я верю тебе. Просто… гм… вдруг это последствия твоего соприкосновения с тем артефактом, из-за которого ты оказался в Росскее?

Хог задумался над сказанным. В принципе, логичный вариант, если не учитывать природу души Чёрного Хорса, которая является тёмным элементом и ничего общего со светлыми силами Прави не имеет. Недаром же Триглав нарёк данного персонажа виновником всех бед, однажды сотрясших царство Трёх Миров.

Орфей вдруг достал из рюкзака вещь, по виду внешнему напоминающую часы. Эдакий ремешок, вместо стрелочек с цифрами имеющий кругленький полупрозрачный шарик.

— Это карио-определитель — устройство, позволяющее определить энергию того или иного человека, — объяснил Орфей. — Как только оно соприкоснётся с твоей рукой, сфера моментально окрасится в цвет твоего карио.

— Цивильная штука. Большим спросом у военных пользуется.

— Ну так я ведь пытался вступить в союз «Медведь». Военным пусть и не стал, зато кое-что приобрёл у них. Давай твоё карио проверим. — Окей, — Хог не стал возражать и протянул мальчугану руку.

Карио-определитель был возмутительно точным. Во всяком случае, не слышал Хог о том, чтобы данное устройство давало сбои при распознавании чьего-то карио. А учитывая, что изобрёл его сам Герман Лимит, великий учёный Лимитеры и один из трёх основателей союза «Медведь», представляющий интересы ранее упомянутой страны, ошибки вообще быть не может…

Однако чуда, о котором только-только начали слагать волонтёры, не произошло. Соприкоснувшееся с телом Хога устройство пиликнуло, и хрустальный шарик вспыхнул синим свечением, что прямо намекало на принадлежность проверяемого к людям.

— Странно. Очень и очень странно, — вот теперь Орфей действительно перестал понимать реальность. Если до сего момента кое-какие версии насчёт Лимита у него были, то сейчас они попросту испарились. — Прежде мне не доводилось слышать о синих воинах, способных взаимодействовать с божественными артефактами. Это… это ненормально… немыслимо.

Нельзя быть Избранным, не имея фиолетового карио. Синяя энергетика слишком слаба, чтобы взаимодействовать с предметами Небесной Сварги. Неспособны на сие даже драконы, чьи показатели плюс-минус равны любимцам богов. Ежели так — значит ли это, что Хог не просто лишний персонаж в этой истории, а самый натуральный триггер бедствия? Эдакая чёрная клякса, по чьей-то криворукой ошибке оказавшаяся на белом холсте?

Хог в подобные исключения не верил. Может ли мир, целиком и полностью подчинённый алгоритму закономерности, допустить существование в нём человека, этот самый алгоритм игнорирующий? Вопрос страшно неоднозначный. Да, в Яви хватает чудес с лихвой, объяснения которым могут дать не сразу. Но ведь ответы рано или поздно находятся. И оказываются они настолько простыми, что вскорости диву отдаться готов, сокрушаясь с очевидности их.

А какова же очевидность у данного вопроса, коим задались Хог и Орфей? Быть синим Абсолютом ещё реально, но взаимодействовать с артефактами неземного происхождения, имея в наличии самое слабое во всех мирах карио — это равносильно мужчине, способному забеременеть от женщины. Таких просто нет. Их не существует.

Однако Хог недолго над сим думал. Вскоре он просто плюнул на всё и отправился искать выход из места этого, а Орфей последовал за ним.

***

Шли ребята, правда, недолго. Буквально несколько метров пройдя, Орфей вдруг заметил странные символы на одной из стен и к ней засеменил. Хог встал подле мальчугана, не столько вопросительным, сколько скучающим взглядом окидывая «холст» древних. На нём много что было изображено, но больше всех выделялся рисунок в виде рыжей собаки, у которой из спины торчали два крыла. Вокруг неё собралось четыре огонька разного цвета — синий, красный, зелёный, фиолетовый, — и ими она будто жонглировала. Без физического, правда, контакта.