— Семаргл, — задокументировал личность данного персонажа Хог.

— Так-так-так… Род, Рыгл, Радегаст, Квадрат. Хм, ага, — Орфей тем временем читал резы, на сам рисунок внимания не обращая. И удивился вдруг, чем насторожил Лимита. — Сэр Хог, это не просто подземелье какое-то, а самый настоящий храм. Построен он был давным-давно гмурами во славу Семаргла, вестника богов и одного из великих воинов Прави.

Солярный охотник нахмурился. Довольно странно, что поклонялись могучему божеству гмуры, с людьми имеющие слишком мало общего. Хотя в этом всём прослеживается относительная логика, сие открытие всё равно было странным.

Семаргл — действительно воин. Не такой ярко выраженный, как Перун, Тарх (Даждьбог) или Стрый (Стрибог), но достаточно известный в рамках мифологии, пусть и имеет тёмные пятна в своей биографии. Он был одним из тех, кто принимал участие в «Изначальной Войне» и самолично сразил войско из трёхсот солдат. Нередко брался за укрощение своенравной Деваны и таки упредил её нрав, от которого однажды пострадал не один мужчина. Семаргл был сварожичем. Он — глаза, рот и уши батюшки Сварога, его слова цитирующего и его волю несущего. Мало кто из людей видел Семаргла в обличии человека, ибо вестник чаще всего появлялся в образе крылатой рыжей собаки.

Гмуры — дети подземелий, удивительные трудяги и мастера кузнечного ремесла. Они мало что общего имеют с людьми и на контакт с оными идут редко. День и ночь гмуры добывают руду, металл, прочие реликты, чтобы потом продать их или сделать из них что-то (например, меч, броню). Человеческую речь подземные жители не понимают и говорят исключительно на своём языке; они не агрессивные, но и не дружелюбные, а дневной свет для них — как бельмо на глазу. У гмуров, как и у прочих демонов, тоже красное карио. Это делает их на порядок сильнее людей.

Могут ли демоны поклоняться светлому божеству? Конечно же, да. Существует легенда, повествующая о гмурах как о рабах, однажды пленённых Ладоном, драконом войны. Ладон был свиреп и жаден — а потому принуждал детей подземелья трудиться во благо него, во славу его капризов. Несогласных дракон убивал моментально, сбежать от него гмуры не могли (как вы помните, дракон способен подавлять волю демонов), а сражаться с ним уж тем более возможным не представлялось. Семаргл прознал о нелёгкой судьбе гмуров и решил выручить их, бросив вызов Ладону. Огненный бог-вестник одолел алчного злодея и подарил детям подземелий желанную свободу. С тех пор они чтят светлого бога, благодаря его за их освобождение.

— А что, если…? — пока Хог вспоминал легенду, Орфей тем временем тщательно изучал символы. Договаривать своё предположение он не стал, извлекая из нагрудного кармана раскладную палочку серебряного цвета.

— Что ты собираешься делать? — спросил Лимит.

— Хочу теорию свою проверить. «Верес»!

Якер заставил инструмент разжечься на кончике белым свечением. Им, как фломастером, он стал рисовать резы поверх имеющихся. Опосля толкнул их, дабы мерцающие в полумраке символы «прилипли» к нарисованному рыжему псу. Хог насторожился, когда рисунок крылатой собаки в одночасье ожил. Однако ничего страшного не произошло: изображение просто присело на задние лапы, почесалось за ухом, после чего разошлось на две половинки. Оказывается, за стенкой был скрыт крохотный алтарь, в центре которого горел светло-синий огонь. Лимит удивился.

— Да, я не ошибся: это ключ, открывающий вход в склеп, — воскликнул Орфей, а затем посмотрел на Хога. — Сэр Хог, сейчас я попробую высвободить его из оков алтаря. Ты должен поймать пламя Семаргла Солярным Тархом. Потом помести его сюда, — блондин указал на золотой рог, воткнутый в тупиковую часть прохода.

Лимит кивнул, активируя щит. Якер принялся осуществлять задуманное.

«Ох, ёпт»! — мысленно опешил Хог, когда огонь пламенного Рыгла из плена вырвался не просто быстро, а со скоростью пули. И не в сторону, а прямо в брюнета, намереваясь его спалить. Волонтёр, к счастью, успел принять атаку на щит, одновременно захватывая её, но в душе не мог не вздрогнуть. Будь на месте Лимита кто-то другой — точно бы сгорел.

Хог направил заряженный щит на рог и выстрелил синим огненным шаром. Но случилось то, чего не смог предвидеть даже Орфей: подземелье неожиданно изворотилось. Волонтёры ожидали открытия тупиковой зоны, однако пространство внезапно перевернулось, словно кто-то большой и сильный просто поставил дом крышей вниз. Сие привело к тому, что ребята с криками полетели наверх.

Хог не растерялся. Быстро-быстро побежал он по стене и, оттолкнувшись от неё, в прыжке поймал Орфея. Потом схватился «Веретеном» за что-то, чтобы плавно, без падения, опуститься на землю.

— Молва не врёт: гмуры действительно гениальные строители, — резюмировал Орфей.

— Скорее, безумные, — фыркнул Хог. Храм, приходящий в движение каждый раз, когда ключ активирует его, ему уже не нравился.

Волонтёры оказались в большом зале. Выход отсюда только один — через врата, сделанные из синего металла. Открыть их можно было только в одном случае: зажечь все четыре статуи Семаргла, расположенные в разных частях храма. Тут полно ключей, необходимых для открытия одних проходов и закрытия других. Зажигать нужно последовательно: сначала синий, потом красный, затем зелёный и уже после — фиолетовый.

Хог и Орфей отправились на поиски синей статуи, щитом прихватывая ключ.

А теперь отойдём немного от художественного (литературного) стиля повествования и просто представим происходящее как видеоигру, где главный герой с приставленным к нему напарником бегает по уровню в поисках как важных для миссии вещей, так и дополнительных плюшек вроде разбросанных повсюду красных монет. Зажжённый пламенем Семаргла рог в очередной раз заставил храм перевернуться, и охотникам пришлось взбираться по большим выступам, отталкиваясь от выезжающих из стен блоков. Хогу, как носителю Коларда, было проще, а вот медленный и небоевой Орфей с продвижением вперёд испытывал сложности. Лимиту приходилось тащить мальца, от которого, несмотря на вышесказанное, была огромная польза, за собой. Ведь Якер умеет читать резы и писать их, в запутанном храме ориентируется лучше лимитера и именно его палочка способна разблокировать двери с рыжей собакой, за которой спрятаны ключи.

Кстати, о врагах! Они тут были, причём в большом количестве. Не лихи с болотницами и стратимами, конечно — Хог был этому страшно рад, ибо вряд ли смог отбиться от такой толпы даже при наличии Солярного Тарха, — но и не тупо болванчики, мобы для пополнения очков прокачки. Помимо старых добрых ящеров чёрного цвета, коих мы с вами могли лицезреть в прологе данной истории (рядовые стражи Нави), здесь нашлось место и строителям данного храма, выглядящих, правда, отнюдь иначе: низкорослые скелеты, с щитами, дубинами и остроконечными шлемами на голых черепах. Они поднимались из кучи костей и нападали на охотников союза «Орёл», и Хогу приходилось уничтожать их взмахами незаряженного «Веретена».

— Это гмуры. Только что превратило их в живых скелетов? — не понимал Хог.

— Возможно, то же, что превратило озеро в болото, — предположил Орфей.

Активация ключом. Храм снова переворачивается. Хог с Орфеем прыгают вниз, цепляются за разблокированный проход и ныряют в него. Идут дальше, попутно разбираясь с костяными гмурами и чёрными ящерами. Разгадывают разной сложности загадки, рисуют пути на скромной карте, опосля дальше продвигаются. Наконец, они находят первую статую. Дальше — по старой схеме: Якер высвобождает ключ из оков, Лимит ловит его щитом и отправляет в Семаргла. Статуя распахивает глаза, расправляет крылья и синим лучом устремляется вверх, унося туда телекинезом и волонтёров.

Первая статуя зажжена.

Хог и Орфей пошли дальше.

Ключом, зажигающим рог, солярный охотник заставил высокую стену выдвинуться в виде лестницы, по которой волонтёры забрались наверх. Там они схватились за стебель и по нему проползли до открытой зоны, где Лимит вновь схватился с мобами. Якер покорно следовал за своим боевым товарищам и периодически сообщал ему о схоронившихся в темноте врагах, желающих напасть на несокрушимого волонтёра сзади. Мелодия разлетающихся костей и шипения ящеров оглашала длинные коридоры храма ежеминутно, если не ежесекундно, но она уже не настораживала ребят. Гораздо лучше слышать звуки знакомых супостатов, нежели в тишине гробовой топать в неизвестность, не имея на случай непредвиденной ситуации спасительный план.