Гир застыл и напряженно таращил глаза на глупую девчушку, пытаясь намекнуть той, что с Несущими так не разговаривают. Старуха знахарка переводила слегка удивленный взгляд со своей помощницы на сверлившего ее сузившимися глазами Всадника.

Молчание давило на всех присутствующих, даже Шиес готова была взять слова обратно, если бы не подленький страх, сковавший и не позволяющий сменить выражение на лице.

Первой не выдержала старуха. Фыркнув, она покачала головой и вполне мирно и спокойно, будто ничего и не произошло, продолжила говорить.

— Она, ашт, у нас девка боевитая. Это магии научить некому, а махать палками да железками умельцев хватает, а у нее желания вдосталь и наглости с настойчивостью.

— Угу, наглость я заметил, — хохотнул Ашту, а услышав тихое возмущенное фырканье, расплылся в самодовольной улыбке. — Значит клинок…

Задумчивость его объяснялась просто. Мечами в Ледяном пределе люди не пользовались — они были слишком слабые, чтобы надеяться на такое оружие. Здесь предпочитали что-нибудь дальнобойное или длинное: луки, копья, праща. Все это давало шанс на выживание, в отличие от оружия ближнего боя.

Ашту, покивав своим выводам и больше не обращая внимания на вздорную девицу, вышел из домика и, погрузившись в мысли, тихо побрел к отряду.

Гир молча плелся следом, боясь отвлечь Всадника от размышлений.

Остановившись перед замершими воинами, Ашту несколько минут глядел на них, нервируя своим отстраненным видом, а затем слегка повернув голову, спросил у Гира:

— Враги приходят сами?

— Да, ашт, — кивнул старший.

— Как часто?

— Следы после каждой ночи найти можно, но в селение давно не заходили. Мы караулим теперь.

— Откуда приходят? — все так же ровно уточнил Всадник.

— С гор, ашт, — указал старейший на возвышающиеся совсем рядом камни.

Лезть ночью в горы глупая затея. Привлекать неизвестных в селение тоже. Качнувшись пару раз с носка на пятку Ашту велел:

— Покормите воинов и дайте им где-нибудь отдохнуть с дороги. Далеко мы не пойдем, будем у того камня, — указал он на высокий и достаточно отдаленный булыжник, возвещающий о начале гор Ледяного предела. — Он хорошо просматривается отсюда, но до него не меньше получаса, так что, считаю место достаточно удачным.

— Как прикажете, ашт. Что-нибудь еще?

— Нет, будем ждать.

Ашту понаблюдал за женщинами, разбирающими его воинов. В основном это были крепкие немолодые вдовы, не желавшие упускать такой удачи — жили они пусть и в отчем доме, но мало о том волновались. Ухмыльнувшись, Всадник ушел за дом старосты. Там были удобные лавочки для совместных занятий по хозяйству. Ему нужна была тишина. Нужно было подумать и желательно, чтобы никто при этом не лез ни с вопросами, ни с подобострастными увещеваниями. Подумать, кто и зачем забрался так далеко на полночь и для чего этому кому-то нападать на неприметное, ни к чему кроме обработки камня не приспособленное племя.

Но даже здесь надолго задуматься ему не дали.

— А ведь ты должен был помнить, — прервал его размышления грозный голос с нотками обиды.

— Я помнил, — спокойно возразил Ашту, нехотя открывая глаза и устремляя взгляд на стоящую поодаль Шиес.

— И что же? Всадником ты ходишь больше десяти лет, а я все еще здесь!

— Я не выход в лучшую жизнь, Шиес.

— Так ведь и я не лучшей жизни прошу, — очень тихо возразила она, подходя ближе и усаживаясь на лавку рядом.

— Тогда зачем?

— А то ты не догадываешься? — вскинулась она зло, пытаясь поймать взглядом глаза Всадника.

— Я темный, у меня плохо с догадками, — усмехнулся Ашту.

— Все мы темные, но ничего, как-то живем, — зло хохотнула девушка и поднялась, — на, держи, твоя очередь ее хранить! — с этими словами она бросила Ашту на колени костяного человечка, того самого, которому тогда еще обычный мальчишка, а не Всадник, приделывал руку. Больше не размениваясь на разговоры, Шиес ушла, быстро и как-то возмущенно покачивая бедрами.

Ашту поднял игрушку, покрутил перед глазами и, недоверчиво хмыкнув, сунул во внутренний карман.

Ночь в Ледяном пределе опускалась рано и быстро. Вместе с ней на земли племени нкаран пришел холод, заставлявший кутаться в теплые одежды, прикрывать открытые участки кожи от жестоких укусов ледяного ветра. Непривычные к таким условиям монстры из отряда Ашту жались к небольшому, припадающему к земле от мощных порывов, огню. Всадник сперва не желал давать разрешение разводить костер, но стучащие зубами воины быстро его уговорили.

Сам Несущий хаос сидел на небольшом камне чуть в стороне от солдат и прислушивался к окружающему миру. Еще недавно расслабленный и посмеивающийся с озябших воинов, он ловил себя на неприятных мыслях — что-то изменилось. Тонко и неуловимо, заставляя стиснуть рукоять хопеша и до рези вглядываться в колышущиеся ветки приземистых деревьев, растущих небольшими группками по всей равнине и немного забиравшихся ввысь, на горы.

— Ашт, — воин подошел практически беззвучно, он, как и Всадник, был местным, — кроки попрятались.

Ашту слегка кивнул, показывая, что услышал, и взмахом руки велел воину вернуться к наблюдению. Сам же поднялся, еще пристальнее оглядывая местность.

Кроки, мелкие чуть больше курицы шерстистые ящеры, живущие у гор. Всеядные и в голодные годы опасные даже для людей. При этом кроки служили местным сигналом. Занимаясь своими делами твари не умели молчать и оттого их стрекот и легкое поскрипывание были слышны всегда и днем, и ночью. И если вдруг зверьки замолкали, местные жители старались убраться от тишины подальше. Потому как единственное, что могло заставить их заткнуться — это опасность.

— Жар, внимание, — Ашту осторожно тронул за плечо отрядного.

Замерзшие воины нехотя зашевелились, разминая окоченевшие тела и пытаясь заставить руки, не желавшие удерживать оружие, работать.

Поморщившись Ашту вновь отошел от отряда в сторону. Поднятый ими шум мешал сосредоточиться на ночной тишине.

Они появились будто из ниоткуда. Ашту мог поклясться, что никого не было ни на равнине, ни среди камней. И вот отряд воинов выступил из темноты, посверкивая отблесками костра на металлических латах, громыхавших при каждом их движении. Его солдат окружили и немедля опустили на них огромные топоры.

Толком разобраться в происходящем Всаднику не дали. Один из вражеских воинов выступил из-за камня прямо рядом с ним.

«Топоры? Доспехи?! Устаревшие металлические, лязгающие полные доспехи, как у светлых „очистителей“, в Ледяном пределе?»

— У тебя там ничего не примерзло? — хохотнув кивком указал Ашту на юбку воина. Отвечать тот не стал, и у Ашту закралось подозрение, что все же примерзло, только не то, что он себе представил.

Отмороженный тут же постарался лишить Темного Всадника жизни, опустив топор на место, где тот только что стоял.

Ашту белкой скакнул в сторону, запнулся и покатился дальше в кувырке, в то время как топор попытался разрубить его на два Всадника поменьше.

Камни радостно впились в тело, больно кольнув позвоночник даже сквозь толстые одежды.

От очередного взмаха железа Ашту уклонился, попятившись, еще один взмах и вновь несколько шагов назад. Пока валун не подпер ноги, намекая что дальше фокус не пройдет.

Парировать удары этого воина Ашту не желал. Слишком огромным казался воин, слишком массивный топор сжимал он в руках.

Пришлось вновь изворачиваться, нырять под удар и уходить на более свободный пятак. Камень, у которого стоял Всадник, жалобно звякнул, встретившись со сталью. За доли мгновения, что понадобились ему на маневр, Ашту успел оценить свои шансы и выругаться. Трое его монстров уже валяются на земле без движения, а враги все целы.

На свободном пространстве Ашту рискнул принять удар прямо. Точнее поднырнуть под руку и пройтись хопешем подмышкой, надеясь найти там уязвимое место.

Противник промолчал, зато взвыл Ашту. Плечо опалило огнем.