— Не томи, мне некогда заниматься шарадами, — сквозь зубы проговорил Уоксли и посмотрел на собеседника исподлобья.

— Марк с Кройгом чуть не убили Уореса. Но тот вовремя стал мастером и задал им жару, — произнес Диккенс, наслаждаясь тем, как стремительно бледнеет лицо ректора.

— Дай догадаюсь: это не единственная плохая новость? — спросил Уоксли и открыл тумбочку: коньяк?

— Не откажусь, — кивнул Диккенс.

Ректор розлил напиток по бокалам. На миг ему захотелось подсыпать яд в стакан своего оппонента, и он с трудом удержал этот порыв. и подвинул один из них собеседнику. Диккенс скривился в улыбке, отсалютовал ректору и залпом осушил посуду.

— Отличный коньяк. Прямиком с юга Франции, ммм. Я рассказал Уоресу часть твоих махинаций, — произнес Диккенс и улыбнулся.

Лицо ректора покраснело от гнева, но потом он шумно выдохнул и выпил алкоголь. Довольно крякнув, ректор посмотрел на Диккенса и спросил:

— Что ты ему рассказал?

— События последних двух лет, — пожал плечами Диккенс и провел мозолистым пальцем по ободку бокала.

— Это я смогу исправить, — облегченно выдохнул Уоксли.

— Знаю, — кивнул Диккенс: но мне тут птичка напела…

— Что еще? — спросил Уоксли и разлил по бокалам еще немного коньяка.

— Примерно девять лет назад деревушку с тихим названием Сайвилл посетил маг. Не просто маг, а один из будущих архимагов с фамилией Шепард, — произнес Диккенс, а увидев как дрогнули пальцы Уоксли, довольно улыбнулся: Нашел этот маг мальчишку с огромным потенциалом: магия тьмы, но и остальные стихии он смог бы развить. Но вот незадача мальчишка, когда ему предложили ехать учиться, ударился в плач и заявил, что не видит себя никем кроме рыбака.

— Допустим, — Уоксли постарался, чтобы его голос прозвучал спокойно, но Диккенс заметил, как дернулось его веко.

— Такой талант, да еще и сын никому не нужных рыбаков, — смакуя каждое слово, продолжил рассказ Диккенс, и выпил немного коньяка. После чего прикрыл глаза и немного посидел, а через несколько долгих для Уоксли секунд продолжил: Ты виртуозно расписал постановку: водный маг вкладывает артефакт-приманку в сети рыбака. А тот, выловив драгоценность, не удержался и принес ее в дом. Только аура мальчика оказалась настолько сильна, что артефакт зарядился не за несколько недель, как подразумевалось, а за несколько дней. И разъяренный кракен пришел в Сайвилл. Кровь и кишки, крики умирающих родственников и смертельно раненый мальчик. А твой слуга в это время играл в покер с солдатами Вест-индской компании, что грузились неподалеку.

— Не буду этого отрицать, — успокоился Уоксли и отпил коньяка: тот придурок до сих пор в забое руду ищет.

— И кажется, что спасения для мальчика нет, но в последний момент его спасает ужасный темный дух. Никто тогда не понял зачем, но это не важно. Ты лишаешься артефакта, управляющего кракеном, и мальчишки, что был бы для тебя потенциально сильной фигурой в игре.

— А потом им заинтересовалась госпожа учитель, — скривился Уоксли.

— Кстати, да, правда год назад ты решил, что она потеряла к нему интерес, — сказал Диккенс: и отправил его в Грейпхавен.

— А теперь она снова заинтересована им. Поэтому главное для меня сделать так, чтобы он не решил причинять справедливость через рассечение моей головы, — высказался Уоксли, и, поднявшись, подошел к окну и посмотрел во двор. После чего продолжил: насколько сильна его Ипостась?

— Как мы и думали — это Ипостась Рыцаря Нокс, — ответил Диккенс.

— Отлично, когда мы уйдем, у нас останется сильный приемник, — вздохнул Уоксли.

— Вряд ли, Муцонаде скорее всего заберет его с собой, — произнес Диккенс.

— Это её право, — дополнил Уоксли: пообещай мне, что в течении пяти лет он не узнает о том, кто стоял за нападением кракена на Сайвилл.

— Не узнает, если ты не будешь вставлять палки в колеса моему ордену, — пожал плечами Диккенс.

— Три года, и то если ты не будешь соваться в мои дела. Иначе, сам понимаешь, легче будет избавиться и от ордена и от парня, — произнес Уоксли и снова разлил коньяк.

— Три года — это хорошо, — кивнул Диккенс.

— Представляешь, они уехали, — внезапно произнес Уоксли и выпил: даже никуда не заходили почти. Забежали в Устрицу, собрали вещи и уплыли на пароме.

— На материк? — спросил Диккенс и понюхал из бокала, после чего разом осушил его.

— Похоже, Клаус молчит, лишь улыбается, как кот добравшийся до сметаны. Шепард сказал, что они пообещали Клаусу перевод книги из-за Грани, — ответил Уоксли.

— За это надо выпить, — проговорил Диккенс.

— Согласен, ик, — поддержал его Уоксли: как ты отказался от магии и ушел в церковь, мне стало не с кем нормально тряхнуть стариной, — проговорил ректор.

— В трактир?

— В трактир.

Тремя месяцами позднее. Лазурный берег, Франция.

Проснувшись, Сэм обнаружил, что Юри уже упорхнула на пляж. Улыбнувшись он прошел в душевую, где занялся гигиеническими процедурами.

Три месяца не прошли для него даром: он отдохнул, научился контролировать вхождение в Ипостась и проработал тот двуручный стиль боя, что ему сначала показал ворон, а потом и неизвестный воин в Дартоне.

Спустившись вниз после душа, он первым делом взял чашку чая и газету, что приготовили ему слуги. Напиток оказался обжигающе вкусным, а вот содержание статьи не радовало.

Мы продолжаем следить за событиями в графстве Девоншир. Междоусобная война между двумя братьями в самом разгаре, и не собирается заканчиваться. Вчера там пропал груз чая, что везли отчаянные торговцы. Оба брата утверждают, что знать не знали о проблемах безопастности на своих дорогах.

Напоминаем вам, что из-за междоусобной войны между Арчи Страузом и Чарли Страузом леса графства заполонили страшные твари, а на дорогах свирепствуют разбойники.

Мы взяли комментарий у Лиги Охотников о том, почему они допустили массовое появление монстров в лесах Девоншира, но те сослались на суверенитет графства и кровавую междоусобицу…

Сэм откинул газету и тяжело вздохнул, а до его ноздрей донесся умопомрачающий запах завтрака — похоже Нэнси сегодня расстаралась.

— Сэм, сходи за Юри, она нежится в шезлонге и идите завтракать. Я пока все расставлю, — произнесла женщина, заглянув в холл.

— Спасибо, Нэнси, сейчас придем, — ответил Сэм и отправился искать Юри.

Девушку он обнаружил в саду. Она лежала в шезлонге и грелась в лучах солнца, а её лисьи ушки вздрагивали в такт мыслям.

— Пора завтракать, милая, — произнес Сэм и поцеловал девушку.

— Угум, — улыбнулась Юри и открыла глаза: но скажи мне сначала, почему Нэнси говорит о испачканной кровью одежде, которую ты сбросил вчера в прачечной?

— Ходил на охоту: хотел немного развеяться. Кровь не моя, — ответил Сэм и присел на шезлонг.

— Может нам тогда вернуться в Англию? Сдашь на ранг, займешься нормальными контрактами, — предложила Юри.

— Дождемся Титаника — он должен вернуться через полгода. Я как раз восстановлюсь и смогу спокойно смотреть на Уоксли, — ответил Сэм.

— Как хочешь, — улыбнулась девушка: Сэм, попроси Нэнси приготовить яблочный сок, а я, как крем высохнет приду — минут пять осталось.

— Я бы посмотрел, как ты переодеваешься, — улыбнулся Сэм.

— Иди уж, Казанова. Нам нужно попасть на завтрак, а все совместные переодевания затягиваются на час-полтора, — улыбнулась Юри и поцеловала Сэма.

— Рыцарь получил награду: послание будет доставлено, — посмеявшись, произнес Сэм и направился в дом.

Юри проводила парня внимательным взглядом, и когда он вошел на виллу, спросила у Грейтнила:

— Как он?

— Почти восстановился, изучаем с ним руны, но он еще не придумал, как использовать их в бою. А так лет через тридцать вплотную подойдет к пределу своих возможностей. Госпожа, позволите ли вы мне?

Юри прервала ворона:

— Да, Грейт, кто-то ведь должен занять его место.