— Разве здесь раньше так было? — Эда удивлялась больше остальных, она не была здесь более десяти лет, как и они, но надежда на спокойную и мирную жизнь не оставляла её.

— Нас долго не было, возможно эта Коджи смогла сделать то, что не удавалось совершить остальным главам Ели? — Кик, кок на «Лилит», поглаживал свои тесаки на поясе, то и дело поглядывая по сторонам, любуясь раскормленной скотиной.

— Это всё отсутствие войны. — Хейч шёл впереди своей команды, прямо за сопровождающим. Он старался гнать мысли прочь о том, чтобы принять предложение Коджи, несмотря на то что уже озвучивал команде ранее. Тихая обстановка этого родного места умиротворяла его, успокаивала.

— Я тоже так считаю! — согласился с капитаном Лор. Первому помощнику, а по совместительству сильнейшему в команде бойцу, было всегда проще согласится с Хейчем, дабы получать от него постоянную поддержку в спорах костяка команды.

Гаргарос, замок-тюрьма, являлся центральным зданием в городе и самым высоким. Минимальное количество окон и, тем более, их размер говорили о том, что оно строилось лишь для удержания в неволе разного рода людей. От самых сильных — представителей пятой стадии анимы, до более слабых — пленников с четвёртой стадией и ниже.

«Чёрный козёл» шёл по узким коридорам замка, которые заставляли их головы кружиться и пытаться устоять на ногах, извиваясь, словно змеи, обвивающие ствол дерева в несколько колец, построенных на разной высоте.

— Чего-то меня уже тошнит… — Кик опёрся на стену стараясь не упасть. — Давайте постоим, я отойду.

— Не ты один тут оказывается мягкотелый. — произнёс Панк, самый крупный представитель «Чёртовой дюжины».

— Эх вы… Слабые желудком должны больше подвергать своё тело голоданию. Верно капитан? — попытался в очередной раз подлизаться Лор.

— У вас пять минут… — перевернул песочные часы Хейч. Наблюдая как песчинки, одна за другой, проходят сквозь узкое горлышко, он видел, как члены команды, один за другим, приходят в себя. — Всё? Готовы? Тогда заходим. — если бы Хейч знал, стоя перед дверью, что ждёт его впереди, то никогда бы её не открыл, ни за какие богатства и обещания, и, тем более, власть.

Тяжёлые, в пару десятков сантиметров, двери открылись с тяжёлым скрежетом и скрипом, от которого сводило зубы. Перед «Чёрным козлом» предстал обширный каменный зал без окон. На стенах висели изумрудные знамёна Великого дома Ели, а по центру зала, ближе к дальней стене, стоял высокий каменный трон, со спинкой изображающей главный символ Великого дома. На нём сидела молодая девушка, сложившая ногу на ногу, в широких коротких штанах и в, обтягивающей тело, красной рубахе с кожаным поясом. Брюнетка, с длинными шёлковыми волосами заплетёнными в толстую косу, сверлила исподлобья своих гостей пронзительными янтарными глазами. Она убрала руку от подбородка, словно прибытие «Чёрного козла» прервало её мысли и положила на каменный подлокотник.

— Входите! — с поднятой вверх головой командным тоном произнесла тёмная королева Адаида, Коджи Ренней.

Команда почти одновременно двинулась в зал, повинуясь невидимой силе, что заставляла двигаться их ноги в такт. Входя, Хейч осматривал пространство: помимо них в зале была только глава Дома Ели. Когда все тринадцать человек основы команды «Лилит» перешли из коридора в зал, двери за ними захлопнулись, а далее послышался грохот засова, которым заперли двустворчатые двери.

— Тебя здесь заперли с нами, тёмная королева? Какая неожиданная глупость. — Хейч сделал шаг назад, и несколько кинутых дымовых бомб начали выпускать белый дым.

— Скорее это вас заперли со мной… — Коджи встала с места, и вся правая сторона её тела начала испускать клубы алого пара.

— Пятая стадия, ребята! Работаем! — крикнул Хейч и тут же потерял брюнетку из виду.

— Ренней! Мы пришли договориться! — заорал Кин и тотчас же пожалел, что открыл рот, сквозь который уже был продет кинжал с длинным клинком, загнутым к пальцам.

— Кик! — сделав пару шагов в сторону друга, Хейч заметил алую тень, что металась между его друзьями, выискивая их в белом дыму, словно морской дьявол, ступивший на землю проклятого богиней города. — Лор! Панк! — он метался от одного члена «Чёртовой дюжины» к другому, но не успевал, не мог успеть за скоростью этой ужасающей женщины.

Между тем, живых людей в тронном зале становилось всё меньше. Паника охватывала капитана «Лилит». Безысходность, а также полное отсутствие смысла в происходящем не давали покоя разуму Хейча.

— Эда! Крак! Бегите ко мне! — но добежать никто не успел. Разрезанная вдоль и поперёк кинжалами Эда, буквально упала на руки своего возлюбленного, не успев сказать даже пары слов на прощание. Затем упал и Крак с Панком, словно выпотрошенные акулы на рыбачьем причале. — Стой! Прекрати! Хватит! — вокруг козерога падали тела его друзей, которых он знал чуть ли не с рождения, но вот упало двенадцатое тело, а Хейч так и сидел на коленях в огромной луже крови, аккуратно обнимая Эду, будто она вот-вот должна проснуться от долгого сна. Он не чувствовал прошедшего времени, которое будто остановилось после их входа в зал. Тринадцать владельцев четвёртой стадии анимы ничего не смогли сделать всего одной девушке с пятой стадией.

“Разве такое возможно?!” — думал носитель тату козерога. — “Разве такое, правда, возможно?!!”

Ему казалось, что он сходит с ума, что он просто видит страшный сон, который вот-вот должен закончится, но каждый раз, открывая глаза, видел вокруг себя выпотрошенные тела «Чёрного козла», своих друзей и близких.

“Но… Но… Почему не меня?”

— Почему ты не убила меня?! — резко встав и уронив тело Эды на каменный пол, как надоевшую игрушку, Хейч всматривался в фигуру тёмной королевы, восседающей на каменном троне, закинув ногу на ногу.

— Так ты будешь интереснее — живым. — силуэт с трона исчез в белом дыму, а за спиной послышался скрип открывающихся дверей. — Две недели, капитан Хейч. Мы встретимся через две недели. — затем двери снова захлопнулись, заканчивая свой скрип грохотом закрывающегося засова.

“Две недели? Но она же закрыла двери на засов? Как я смогу выжить две недели?” — но страшный ответ пришёл так же быстро, как и вопрос. — “Нет-нет-нет! Я лучше сдохну от голода, чем откушу хотя бы кусочек!”

***

Прошло несколько дней:

“Они гниют у меня на глазах. Как так вышло, что мои друзья гниют у меня на глазах? Этого не может быть. А что если? Что если я только попробую, совсем чуть-чуть. Ведь им всё равно. Мёртвым тело не нужно, но мне, живому, их тело может ещё пригодится.”

— Эда, любимая, ты ведь простишь меня? Я отрежу только маленький кусочек.

***

Прошло ещё три дня:

— Эда! — слёзы выливались из впавших глаз козерога. — Я не хотел! Правда, не хотел!

***

— Прошло почти две недели… Ты же не оставишь своего любимого голодать? Так ведь?

***

Дверь в камеру отворилась и на пороге стояла она. Коджи Ренней подошла к едва живому командиру «Чёрных козлов». Трупный яд, что с таким упорством он употреблял в пищу две недели уже просочился из желудка во все остальные органы, заставляя тело медленно неметь, забирая из него жизнь.

— Достойное наказание за всё, что ты совершил, согласен? — склонилась тёмная королева над живым трупом.

— Мм…

— Если так, то, наверное, я могу тебя простить за то, что направил на меня свой клинок. Я думаю, эта авантюра не стоила таких последствий, будет тебе уроком на будущее. — Коджи опустила склянку с голубой жидкостью к губам Хейча. — Пей и глотай. Теперь ты ветвь Великого дома Ели, а если надумаешь меня убить ещё раз, знай: предательство наивысший грех, который я никогда не прощу.

В городе-тюрьме Адаид шёл дождь. Ливни в этом регионе были не редки, и местные жители к ним давно привыкли. Тяжёлые капли стучали по крышам и стекали с них в водостоки вдоль выложенных каменной брусчаткой дорог. Замок Гаргарос в такие дни почти касался своей могучей крышей-полусферой тёмного тучного неба и, хотя уже была середина дня, здесь было не светлее, чем в большинстве регионов континента ночью. Уровень воды в порту мог повыситься на пару-тройку метров, но это не мешало бывалым морякам прибывать в этот проклятый богиней город или же уходить из него.